— Куда? Никуда я не пойду! Что мне там делать? Парней нет никого. Кто посильнее — на север от нежити ушли, иные поженились уж все, али земляные люди покалечили. А теперь, как ты меня покрал, я тут и вовсе никому не нужна.
— Так ведь тут же твой… — собрался напомнить Олег и осекся. Только что он сам, своими руками заставил Младу выполнить заговор на остуду, чтобы избавилась от любви к Рогдаю, забыла его и семью чужую не рушила. Так что к нему она больше рваться не станет. А других интересов у нее в селении нет. Да еще после того, как добрый молодец по утру на коне увез. И мужики местные то же самое скажут: «Украл — забирай».
— Хотя нет. Они скажут: «Украл — женись»… — И Олег пнул гнедую, пуская с места в карьер. Он уносился мимо деревни на юг, похрустывая тонким весенним льдом, что прихватил за ночь мелкие лужи. — Правильно говорил Серега… Что бы ты ни делал в этом мире, все тебе троекратным злом вернется!
Млада заерзала, усаживаясь поудобнее, прижалась к его груди:
— И руки мне твои нравятся. Горячие. Хорошие.
— Скажи-ка, Млада, — сдерживая злость, поинтересовался Олег. — А деревню Колпь ты знаешь? Там усадьба должна быть — боярыни Вереи.
— Знаю, тут недалече. Токмо реку перемахнуть надобно. По ту сторону она.
Усадьба правительницы Колпи выглядела весьма солидно: трехметровый земляной вал, высокий частокол с бойницами, смотровая башенка у ворот. Не то чтобы такая крепость смогла устоять против сказочной орды Чингизхана или даже суздальской дружины, но вот против десятка сотен половцев или хазар при гарнизоне хотя бы в полсотни ратников держалась бы, пока припасы не кончатся. Впрочем, степняки так долго на одном месте все едино устоять бы не смогли. В лесах пастбищ мало, припасов они с собой не возят. Опухли бы от голода первыми. Потому-то и не пряталась усадьба вдалеке от рек и проезжих дорог, а гордо возвышалась на излучине реки, над широкой отмелью. Летом тут, наверное, песок желтел, и волны на него с шипением накатывали — но сейчас и берег, и река оставались однообразно белыми.
Подъехав к толстым дубовым воротам, Середин спешился, немного отступил, подняв лицо к дежурящему наверху воину:
— Эй, служивый! Скажи, дома ли боярыня Верея?! Гость тут к ней приехал.
— Это ты, что ли?
— Я, я.
— А тебя велено гнать подалее, едва где увидим.
— Мудрое решение, — согласился ведун, отошел к чалому, нашел в тюке с одеждой соболиную шапку, встряхнул. — Видишь, служивый? Вернуть хочу.
Стражник отступил от частокола, а минуту спустя сверху выглянул уже воевода:
— Чего тебе надобно, ведун?
— Шапку узнаешь, Лесавич?
— Убирайся отсюда. Боярыня велела, как увижу, плетьми гнать.
— Да ну, — рассмеялся Олег. — Неужели уже нового воина на твое место выбрала?
— Думаешь, не справлюсь?
— Выходи, проверим.
— Не слушай! — Узнал ведун бархатистый и сладкий, но удивительно твердый голос. — Он тебя выманивает. Ворота открыть вынуждает.
— Он просто хочет вернуть красивую шапку ее законной владелице.
— И ради этого он скакал в такую даль?
— Наверное, — пожал плечами Олег. — Вроде иных причин не помню.
— Хоть бы соврал для приличия… — между зубцами показалось светлое лицо, подпертое высоким воротником. — Ну, давай ее. Кидай.
— Ну да. — Крутанул шапку на руке ведун. — Может, сразу на землю швырнуть и ногами потоптать?
— А что это с тобой за девица?
— Эта? — кивнул на Младу Середин. — Я бы тебе рассказал подробно. Так ведь все равно не поверишь.
Верея прикусила губу, глядя Олегу в глаза… Резко отступила за ограду. Середин ждал. Минуту спустя голубые глаза снова появились в просвете между кольями. Боярыня покачала головой, резко отвернулась:
— Лесавич, впусти его. Проводи в горницу, да сам приди с гриднями. Посмотрим, что молвить желает.
Ворота загрохотали, одна из створок выползла немного вперед, приоткрыв щель, только-только достаточную для прохода лошади. Олег взял гнедую за повод, шагнул внутрь.
С первого взгляда усадьба изнутри показалась ему неправдоподобно тесной, но ощущение это возникало от того, что все внутренние постройки прижимались к валам, сливаясь с ними в единое целое. Стены при этом представлялись невероятно толстыми, а дворик — тесным. Хотя на самом деле он смог бы вместить без особого труда полнокровный пехотный полк.
Лесавич встретил Середина сразу за воротами с двумя широкоплечими молодцами за спиной. Окинул гостя презрительным взглядом, передернул плечами:
— Эй, кто-нибудь! Примите коней у ведуна. А ты ступай за мной…
После деревенских изб в десять-двенадцать венцов потолки в боярском доме казались непривычно высокими. Воевода провел гостя шагов десять по совершенно темному коридору, после чего повернул в дверь, за которой открылась просторная комната.
Горница в усадьбе выглядела небогато, но опрятно. Чисто выскобленный пол, оштукатуренные стены, расписанные сказочными цветами и неведомыми зверьми — драконами, фениксами, шестипалыми львами. Вдоль помещения тянулись два укрытых подскатерниками стола, и Верея сидела во главе одного из них. Олег двинулся было к ней, но воевода положил ему на плечо тяжелую руку и указал место на противоположном краю. Двое доверенных ратников уселись справа и слева, Лесавич занял место у гостя за спиной.
— Так что ты хотел мне рассказать? — поинтересовалась женщина.
— Да вот понимаешь… — Ведун положил шапку на стол и развел руками. — Зашла ко мне как-то девица одна, да и попросила парня приворожить…
Приврал Середин, конечно, изрядно, рассказывая, как к нему по кругу то девица, то муж, то жена ходили, друг другу привороты устраивая, но зато вскоре даже суровые гридни начали улыбаться, а после слов ведуна о том, как драпал он с девицей от неведомой деревеньки, пока не поженили — ратники расхохотались.
— Прямо и не знаю, что за напасть творится! — Всплеснул руками Олег. — Одну спас из плена — так чуть в прорубь не спровадила. Другую от дурости избавил — так теперь на мне как хомут повисла. Выручайте, люди добрые! Сделайте чего-нибудь, чтобы она от меня отстала!
— Да-а, — покачала головой боярыня. — И после всего этого ведьмой называют меня. А его — спасителем от нечисти. Лесавич, где сейчас эта красавица?
— В людской, вестимо, боярыня.
— Ступай, скажи там прилюдно, что ведун на службу ко мне записался и в Заколпье отослан. Коли вслед кинется — не препятствуй. Коли тоже записаться захочет — прими. Служанки мне нужны. Ратников молодых тут много, не заскучает девка.
— Слушаю, боярыня.
