В Коев они прибыли на рассвете. Заспанный дежурный по вокзалу вызвал из штаба дежурного офицера, и тот, узнав Круиффа, радостно сообщил ему, что господин Юри привез суверена еще третьего дня, а князь задал перцу «соратникам» и обещался по телеграфу тоже вскоре добраться до города. Круифф сказал офицеру, что с ним прибыло тридцать человек и их следует где-то разместить. Кроме того, необходимо устроить господина Сэймина, желательно где-нибудь рядом с ним. Ему же следует незамедлительно увидеться с господином Юри.
Пилот встретил его уже одетым. Когда Круифф появился на пороге, они несколько мгновений просто молча смотрели друг на друга, будто чего-то ожидая, а потом вдруг неожиданно для самих себя шагнули навстречу друг другу и обнялись.
— Как вы тут? — спросил Айвен внезапно севшим голосом.
Пилот отстранился и, широко улыбаясь, ответил:
— Живы и пока что здоровы. Чай будешь?
Круифф молча кивнул. Пилот разомкнул объятия, быстро разжег керосинку, стоявшую на тумбочке в углу, и поставил на нее небольшой чайник. Айвен окинул взглядом убого обставленную комнату и усмехнулся.
Пилот хмыкнул.
— Да, чувствую, в Камелоне ты жил несколько иначе.
Круифф рассмеялся и, прислонив к стене массивную трость с серебряным набалдашником и сняв перчатки, сел к столу. Пока пилот доставал калачи, мед и заваривал чай, он принялся рассказывать ему обо всем, что удалось сделать за время, проведенное в Камелоне, а также о новых, прежде не известных возможностях. Пилот слушал его молча, не прерывая, с аппетитом отхлебывая чай, а когда Айвен закончил, отставил в сторону пустой стакан в тяжелом кованом подстаканнике и задумался. Некоторое время в комнате стояла тишина, потом Юрий вздохнул и, усмехнувшись, повернулся к Айвену.
— Интересный раскладик получается. Если мы сумеем отработать возникшие варианты хотя бы с пятидесятипроцентной эффективностью, то с этой гражданской войной удастся покончить где-то к Новогодью. А потому встает вопрос: что делать дальше?
Круифф заговорил не сразу.
— Я думаю, что после того, как вы удовлетворите свои… ностальгические инстинкты, нам, пожалуй, было бы более полезно стать в этом мире… несколько менее заметными фигурами.
Русский задумчиво кивнул.
— Возможно, ты и прав, но вот какая штука… Мне кажется, моя теория о взаимовлиянии нас и того, что мы с тобой обозвали Х-фактором, требует некоторой корректировки. — Он вопросительно посмотрел на Айвена, мол, не хочет ли он что-нибудь добавить, но американец молчал. — Так вот, если рассматривать нас троих как своего рода единый субъект, то да, взаимовлияние существует. А если каждого по отдельности, то тут все не так просто… — Он снова умолк, то ли собираясь с мыслями, то ли давая Айвену время как следует вникнуть в то, что он говорит. — Все дело в том, что фактор Х влияет на нас с тобой, а вот с майором, похоже, все наоборот…
Круифф посмотрел на него с интересом.
— Ты хочешь сказать, что именно майор влияет… — он оборвал себя и задумался.
До сих пор он принимал как данность, что именно майор наиболее подвержен воздействию фактора X, поскольку ему потребовалось так много времени, чтобы очнуться. Но пилот явно имел какие-то основания для своих предположений. И даже если отвлечься от того, что организация, в которой он имел честь состоять ДО их столь невероятного приключения, отнюдь не способствовала выработке излишней доверчивости или склонности к необоснованным предположениям, следовало иметь в виду, что русский был тоже не склонен к скоропалительным выводам, да и по своим личным качествам это человек достаточно осторожный. Но даже если его предположения имели под собой заслуживающую внимания основу, то Круифф был пока совершенно не готов к такому обсуждению. Нет, пожалуй, они слишком углубились в теорию.
— Ладно, давай об этом позже, лучше обрисуй обстановку.
Они обменялись понимающими взглядами. В конце концов, оба были людьми действия и все эти проблемы интересовали их только с одной точки зрения. И сейчас негативное влияние вроде бы как удалось если и не устранить полностью, то явно уменьшить. А вот неотложных проблем было сверх всякой меры.
Пилот сжато, без излишних подробностей, но и не упустив ничего хоть сколько-нибудь важного, изложил события, произошедшие после отъезда Круиффа. Когда он закончил, Айвен некоторое время сидел молча, переваривая услышанное, потом с усмешкой заметил:
— Выходит — мышиная возня и пустые интриги?
Пилот подтвердил.
— Все как мы и предполагали. Но вот что мы с майором решили. Пока все это только на пользу. Во-первых, суверен производит впечатление человека очень неглупого, а большинство тех, кто его сейчас окружает, — пена и больше ничего. Они решили, что им подвернулся фантастический шанс, который и надо использовать на полную катушку. Чем они сейчас и занимаются. Вся эта дележка портфелей и расталкивание локтями окружающих смотрится со стороны крайне неприглядно, и рано или поздно Конею это надоест. А к тому моменту как раз и майор подоспеет. И когда за дело возьмемся МЫ, контраст будет достаточно разительным, а значит, уровень доверия государя К НАМ только возрастет. Что совсем не помешает. Как сейчас, для того чтобы побыстрее закончить эту войну, так и в будущем, когда мы займемся обустройством жизни ПОСЛЕ победы. — Юрий подмигнул Круиффу. — Я думаю, что, несмотря на ваше стремление к меньшей публичности, идея заняться фермерством в глухом графстве где-нибудь на краю Эстрелии вас не очень-то прельщает.
Круифф ответил улыбкой. Юрий продолжал:
— Во-вторых, войну надо закончить быстро, в течение одной кампании, длительностью не более двух-трех месяцев. Майор набросал ее план. На первом этапе предусматривается активная оборона в полосе от Светлых Полянок до Коева. Ее подготовкой мы с генералом Тропиным сейчас и занимаемся. А уж когда мы порядком измотаем их ударный кулак, то начнем скоординированное массированное наступление на нескольких направлениях. Сразу по прибытии суверена генерал связался с несколькими анклавами сопротивления, и сейчас мы ждем их представителей для координации действий.
— Приедут? — недоверчиво спросил Круифф.
Пилот усмехнулся и ничего не ответил. С появлением суверена заштатный комитетишко, провозгласивший некие размытые цели, образованный горсткой второстепенных и третьестепенных фигур, в лучшем случае способный взять под контроль ограниченный регион, мгновенно оказался центром сопротивления хаосу, охватившему огромные пространства рухнувшей империи. И не только потому, что во главе его встал человек, имеющий ныне наибольший политический вес среди всех претендовавших на лидерство, — главное было то, что, в отличие от большинства подобных образований, он доказал свою способность не только декларировать великие цели, но и добиваться их выполнения.
