Находясь вне радиуса огня береговых батарей «Петропавловск» и два линейных крейсера открыли огонь по городу. Береговые укрепления Данцига не были рассчитаны на возможность отражения столь мощной атаки. Уже через полчаса обстрела на воздух взлетела одна из немецких батарей, затем замолчали орудия еще одной, а к концу второго часа обстрела все пушки береговой обороны были приведены к молчанию.
Сразу же после этого, русские корабли приблизились к берегу и принялись громить город и в первую очередь доки и стапеля по производству подлодок. Три миноносца пытались атаковать линейные корабли адмирала Щастного, который лично возглавил этот поход, но были потоплены огнем, как с бортов кораблей прикрытия, так и с борта самих дредноутов. Разыгравшийся на море шторм, заставил русских свернуть свою активность и покинуть акваторию Данцига, направившись в Мемель, где отряд укрылся от непогоды.
Продолжая строить предположение, о замыслах русской эскадры основываясь на неверных предпосылках о морском десанте, Штейнглиц отдал приказ о переброске под Данциг подкрепления в виде полка II Тюрингской дивизии находившейся в низовьях Вислы. Это было роковым решением, поскольку в средине следующего дня используя понтонные средства, Кутепов начал переправу через Вислу именно в том месте, оборона которого возлагалась на тюрингский полк.
15 ноября оказался особо несчастливым днем для Второго Рейха. В этот день войска союзников прорвали оборонительную линию Вильгельма и устремились к Брюсселю, стремясь выйти на германо-бельгийскую границу. Известие о прорыве неприятелем немецкой линии обороны было воспринято Гинденбургом как катастрофа, и он потребовал прибытия на Западный фронт Людендорфа, предложив передать общее командование Восточным фронтом кронпринцу. Оставив за себя до прибытия нового командира генерал-лейтенанта фон Любе, вечером 15 ноября фельдмаршал выехал под Брюссель спасать положение.
Русское командование ничего не знало о столь стремительной замене и начало свое наступление только 17 ноября, в день прибытия в Познань кронпринца Вильгельма. Оставив игры с осадой Торна, Клембовский перенес вес центр тяжести своего удара, на Познань, бросив в наступление конную армию Краснова. Легко сломав приграничный заслон, русские кавалеристы, сминая все на своем пути, устремились на ставку командования Восточного фронта. Обтекая небольшие узлы сопротивления, армия генерала Краснова уверенно приближалась к древней столице Польши, основательно перемалывая все немецкие соединения оказавшиеся на её пути.
Полное отсутствие резервов и невозможность перебросить с Западного фронта даже батальона, делали положение кронпринца крайне плачевным. Основную тяжесть русского удара принимали на себя части только, что отступившие к границе согласно приказу Людендорфа. Еще не оправившиеся от своего прежнего отхода, они были вынуждены вновь принимать бой в крайне невыгодных для себя условиях. При этом с новой силой проявлялась откровенное нежелание солдат сражаться. Все попытки военно-полевой жандармерии навести порядок, наталкивались на сопротивление, часто переходившее в открытое вооруженное столкновение с солдатами.
Так при попытке арестовать в IV Саксонской дивизии находившейся южнее Познани, двадцать человек, открыто призывавших к свержению кайзера, по жандармам был открыт оружейный огонь, в результате которого три человека было убито и восемь ранено. Что характерно, но офицеры этого подразделения не рискнули вмешаться в действия своих солдат, боясь получить пулю в спину, что стало очень частым явлением за последний месяц войны.
Уже в первый же день наступления была перерезана железнодорожная ветка, соединяющая Торн и Познань, что окончательно изолировало осажденную крепость. Узнав о прорыве фронта, Штейнглиц запросил у кронпринца инструкции, о своих дальнейших действиях указывая, что его нынешнее положение чревато угрозой окружения. Кронпринц колебался, но известия, пришедшие с юга 19 ноября, окончательно развеяли в прах самые слабые надежды на возможность стабилизации фронта на рубеже реки Варты. Занявшие Лодзь войска генерала Маркова, прорвали заслоны на границы и бросили в прорыв конную армию Крымова, двигались на Бреслау.
Стоило ли говорить, что ситуация на юге, полностью повторяла ситуацию на севере. Перемалывая разрозненные части под командованием генерала Набеля, русские, не считаясь с потерями, упрямо рвались к Одеру, и ничто не могло их остановить. Единственным плюсом был тот факт, что из-за погодных условий кавалеристы Крылова были вынуждены оставить свою передвижную артиллерию и двигаться налегке. Поэтому, когда 25 ноября они достигли Бреслау, сил и средств для взятия этой первоклассной крепости у них не было.
Крымов ограничился лишь тем, что перерезал железнодорожное сообщение Бреслау с Кюстрином, куда по приказу в спешном порядке перебрасывали войска из-под Данцига и севера Померании. Очутившись в столь трудном положении, кронпринц решил прибегнуть к русской тактике 1915 года, когда во имя спасения страны и армии пришлось пожертвовать частью территории страны. Новая линия фронта должна была пройти по Одеру естественному природному рубежу, к которому Вильгельм стягивал все имеющиеся в его распоряжении резервы и силы. Центром нового фронта стал Кюстрин, куда была переведена ставка командования Восточного фронта.
Оставляя арьергардные заслоны, и активно используя железную дорогу для перевозки войск, немцы спешно оставляли свои польские земли. Так 21 ноября без боя была оставленная Познань, а через два дня Лешно. Отдавая земли в центре, немцы, стремясь любой ценой, удержатся в Померании, откуда по железной дороге Данциг – Берлин началась эвакуация гарнизонов Торна, Кульма, Грауденца и Данцига. Этому благоприятствовала пассивность генерала Кутепова, который вместо развития успеха, усиленно окапывался на захваченном им плацдарме, на западном берегу Вислы.
Русские не сразу заметили и в полной мере оценили маневр противника, полностью занятые сначала продвижением к Познани, а затем преследованием отступающего врага, постоянно опасаясь удара с севера во фланг войскам генерала Маркова. Благодаря этому, в течение нескольких дней немцам удалось беспрепятственно перевозить в Кюстрин по железной дороге свои воинские контингенты. Но едва только, этот факт стал известен благодаря воздушной разведке, генерал Клембовский немедленно бросил на железнодорожную магистраль все имеющиеся в распоряжении фронта бомбардировщики.
