я не мог понять, и мне кажется, что он немного загадочен». — продолжал Морас.
Странно, но Беркс чувствовал это и раньше, а теперь поразмыслил еще немного, и согласился. В конце концов, Давосу не было и 20 лет, неужели это связано с титулом «Избранного Богом»? Он не верил сплетням, которые распространяли наемники.
«А ещё он храбр и, похоже, совсем не боится луканцев». — сказал Морас.
«Он лично пережил тяжелую войну с Персией. Кроме того, атаковать спереди во время битвы и охранять тыл во время отступления — это качества великого стратега. Точно так же, как это делал Клеандрид. Однако Давосу всего 19 лет». — воскликнул Беркс, вспомнив Архитаса, который утром отправился навестить Фрииса, — молодой аристократ из Таранто тоже очень молод. Когда он впервые увидел его, Архитас лежал на земле и пытался решить математическую задачу. Слухи о том, что он был самым одаренным членом пифагорейской школы, вероятно, правдивы. Молодой аристократ с другой стороны пропасти не претенциозен, но мягок и вежлив, а еще он искренен в своем желании полностью помочь Турию победить луканцев.
Обещание Архитаса очень ценно. Следует знать, что до прихода в Турию Архит во главе своей армии совершил несколько отдельных походов, чтобы отразить свирепых мессапийцев, вторгшихся в Таранто. Хотя он не очень хорошо владеет словом, но видно, что солдаты Таранто относятся к этому молодому командиру с искренним уважением, что очень похоже на отношение наемников к Давосу. Это два молодых человека с необыкновенным талантом Почему их не было у Турии? Вспомнив о сыне Клеандрида, Асикулодоксе, Беркс почувствовал себя потерянным, и в то же время он вдруг подумал о том, не поговорить ли ему с Фриисом, чтобы Давос стал гражданином Турии.
***
Через несколько дней лагерь наемников был построен, и солдаты наконец-то смогли хорошо отдохнуть.
Адриан и Сеста воспользовались этой возможностью, чтобы навестить Давоса.
Давос принял их тепло, небольшой конфликт, произошедший ранее, был давно забыт, так как обе стороны хорошо провели время за беседой. Как сказал Давос, оба наемника находятся в одной лодке, и только работая вместе, они смогут выполнить задание и получить свою плату.
На самом деле, задолго до встречи лидеров обеих сторон, солдаты обеих сторон уже начали сближаться. С одной стороны, наемники Адриана с любопытством смотрели на греческие экспедиционные войска, с другой стороны, обе стороны в основном из Ионического региона, который можно считать их родным городом, особенно в этом незнакомом месте. Поэтому, в конце концов, именно Адриен и их солдаты, а также солдаты Давоса построили лагерь вместе, слушая рассказ об экспедиции. Лидеры обеих сторон не препятствовали им, наоборот, они рады этому.
Давос также договорился с Адрианом о строительстве прохода, соединяющего оба лагеря, чтобы, если одна сторона столкнется с трудностями, другая сторона оказала помощь.
На самом деле, обе стороны знали, что новобранцы под командованием Адриана будут иметь больше шансов столкнуться с трудностями, чем опытные войска Давоса. Однако Давос без колебаний согласился. Затем он отправил двух лидеров из лагеря, после чего Адриан и Сеста еще раз поблагодарили его и попрощались.
Один из солдат, находившийся неподалеку, указал на Давоса и гордо сказал: «Смотрите, это наш командир, Давос, что получил благословение Аида».
«Давос? Он так молод». — Другой солдат из лагеря Адриана не мог в это поверить.
«Что плохого в том, что он молод? Несколько персидских генералов погибли от его рук. Он подобен льву, когда нападает, что заставило даже спартанцев бояться. Даже ваш командир уважительно относится к Давосу». — возразил солдат с гордостью.
В это время вклинился другой солдат: «И он добр к нам, солдатам. Даже если ты тяжело ранен, он не бросит нас. В меня попала персидская стрела, мое тело горело, как огонь, я думал, что умру, однако именно командир Давос спас меня от лап Аида».
Он поднял одежду, чтобы обнажить свою рану, и отнесся к ней как к медали, а не как к шраму.
Услышав это, солдат позавидовал: «Если бы только лидер Давос мог командовать нами».
***
Гектор — троянский престолонаследник в древнегреческой мифологии, один из отважных бойцов Троянской войны. Он выступал предводителем троянцев и их союзников в войне.
Троянский народ называл его щитом своего города и почитал как бога. Гектор был не только самым могучим и отважным троянским воином, он отличался также красотой и благородством духа.
Во время вылазок Гектор всегда сражался в первых рядах копьём и мечом, своим примером увлекая за собой всё троянское войско. Даже враги признавали величие его подвигов. В самом начале войны он не побоялся десятикратного перевеса ахейцев и вступил с ними в бой.
Во время атаки на греческий лагерь он смог прорваться со своими троянцами в ахейский лагерь и поджечь несколько кораблей, убив во время вылазки в поединке друга Ахиллеса Патрокла, что вызвало неизбежый поединок с Ахиллесом.
В итоге Ахиллес победил, но смог убить Гектора только потому, что богиня Афина, покровительствовавшая ему, вовремя подала ему своё копьё, когда Гектор остался только с мечом.
Ахиллес привязал тело Гектора к колеснице и долго ездил, издеваясь над поверженным врагом. Затем он продал его Приаму за золото, равное весу тела Гектора
Вечером Хейристоя пришла в шатер Давоса и услышала о том, что произошло днем. Поняв Давоса, она спросила: «Ты хочешь аннексировать этих наемников?».
«Я хочу помочь им». — серьезно сказал Давос.
«Правда?». — она улыбнулась, ее пухлая грудь прижалась к крепкой груди Давоса, она подняла голову, и ее сексуальные красные губы были очаровательны.
«Правда». — Давос опустил голову и обхватил ее мягкие и влажные губы, и присосался к ним.
Этот поцелуй разжег их желания. Давос протянул руки, чтобы обнять Хейристою…
***
В это время снаружи послышался голос Мартиуса: «Командир, Мерсис и Мариги хотят видеть тебя».
Давос с разочарованием нахмурился и хотел крикнуть: «Нет»
Но Хейристоя хихикнула, ущипнула его и сказала: «Если Мерсис и Мариги, которые противоречат друг другу, пришли к тебе, значит, это определенно важно».
Давос знал, что она права. Поэтому он неохотно опустил девушку и поцеловал ее в губы.
Мерсис и Мариги вошли в палатку и увидели в ней Хейристою. Им было все равно, так как интимные отношения между ней и Давосом были открытым
