нашей любимой императрице». Несли венки за венками. Какая-то женщина сунула еловую ветку в руку моего брата Оскара. Она хотела попросить его положить её ко гробу, но не могла вымолвить и слова, слезы текли по её лицу. Наконец она смогла произнести: «Это для нашей Матери».
Здесь, на старой границе, началось путешествие, которое Германия видела один лишь раз. Страна надела траур. «Императрица едет!» — кричали всюду при появлении поезда. Вновь извлечённые чёрно-бело-красные и чёрно-белые флаги из более счастливых времён, были окружены черной каймой. Они сопровождали поезд от станции к станции.
От Цилле до Потсдама звуки церковных колоколов возвещали возвращение покойной императрицы. И от границы до места её последнего пристанища по всему пути стеной стояли сотни тысяч людей. Где бы ни останавливался поезд и в тех бесчисленных селениях, которые он проезжал без остановки, тысячи людей в траурных одеждах ждали его, чтобы попрощаться. Пели детские хоры, играли военные оркестры. На поезд долго не могли поднять все бесчисленные венки, которые несли, чтобы возложить на гроб. В сельской местности народ выходил к железнодорожной насыпи, по которой двигалась траурная процессия. Крестьяне вставали на колени и, опустив головы, произносили молитвы. Церкви, в которых служили заупокойные мессы, были переполнены. Весь народ оплакивал свою любимую Государыню.
С тусклым рассветом поезд прибыл на станцию Вильдпарк близ Потсдама. Там ждали члены нашей семьи, в том числе мои братья Эйтель Фриц и Август Вильгельм, и все, кто был лично близок с моей мамой. Один за другим они подходили ко гробу, у которого мои братья Вильгельм и Оскар, моя золовка Адельгейда и три придворные дамы несли почётный караул.
…
Моя мать Августа-Виктория Шлезвиг-Гольштейнская была великой императрицей. Она своей добротой создала современную Германию так же как воля моего отца кайзера Вильгельма II Гогенцоллерна. Господь оценил её труды, и даже её смерть подвигла наш народ к великому будущему.
Я никогда не забуду случившегося с гробом уже перед ступеньками фамильного мавзолея. Декабрь был в тот год теплым, и зимняя слякоть заставила одного из несущих гроб моей матери пошатнуться. Но кренившийся гроб сразу же подхватила стоявшая у ступеней Стана. Потом с другой стороны его подхватили русская и итальянская императрицы. Я сама подчинилась порыву. За мной последовала Адельгейда, королева Чешская Шарлотта Нассау, Мафальда Болгарская и Ольга Румынская. И мы, восемь женщин, отстранив опешивших мужчин, медленно подняли гроб с кайзериной Германии по ступенькам к воротам склепа. Здесь уже мой муж и браться приняли гроб из наших рук, и с польским и славакорусинским монархами занесли его в склеп.
Мой брат Вильгельм, принявший почти через двадцать лет в трудный час корону от моего отца, говорил: «В минуту последнего расставания я так живо ощутил, что для меня в жизни закатилось солнце, которое согревало меня своим светом и теплом… Но увидев мужество принявших на свои плечи тяжесть гроба моей матери царственных женщин, я понял, что она снова указала мне путь показав на кого всегда можно опереться...»
* * *
АВСТРАЛИЙСКИЙ СОЮЗ. ПОРТ-ОГАСТА. СЕВЕРНЕЕ АДЕЛАИДЫ. 17 декабря 1921 года.
Штабс-капитан Окунев вновь летел во главе своей эскадрильи. К разочарованию многих в его отряде, им не довелось отбомбиться в Перте, и, вообще, они обогнули половину Австралии, но кроме океана у них толком и не было никаких развлечений. Все ждали Аделаиду. Серьезный город, возможно даже с серьезными укреплениями, ведь у австралийцев было две недели на подготовку обороны. Да и Аделаида — это вам не захудалый Дарвин. Это мощный железнодорожный и транспортный узел, промышленный центр, короче говоря, тут бомбить и бомбить. Но, с другой стороны, перебросить сюда войска и средства ПВО от Мельбурна и Сиднея за две недели было проще простого.
И вот перед взлётом им вручили приказ. Порт-Огаста. И здрасьте. Аделаиду сегодня не бомбим. Летим севернее. Всего-то на триста километров севернее.
Незапланированная цель. Что мы там забыли? Но начальству виднее. Порт-Огаста — важный железнодорожный и автомобильный узел.Транспорт, одним словом. Вокзалы, мосты, прочая инфраструктура.
Бомбим.
Ладно. Начальству виднее.
Бомбим.
К *** собачьим. Жалко, что ли?
* * *
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. МАЛЫЙ ИМПЕРАТОРСКИЙ ДВОРЕЦ. ДВОРЦОВЫЙ ПАРК. 17 декабря 1921 года.
Маша покачала головой.
— Я не знаю, Оленька, что и сказать. Терпеть не могу похороны. Это был официальный визит, сама знаешь. Но так получилось. Вообще, я гробов очень боюсь. Даже на похоронах деда я с трудом себя заставила поцеловать деда в лоб, а уж гроб нести…
Местоблюстительница Ромеи кивнула.
— Да, Маш, я тебя понимаю. Сама такая. Но сейчас о тебе пишет вся пресса Европы и Америки. А Германия просто кипит кипятком в восторге. Они её очень любили и уважали. А уж теперь, когда их императрицу подхватили императрицы и королевы других стран Европы… И знаешь, что я тебе скажу? Это огромный плюс в укрепление института монархий на континенте. Да и во всем мире.
* * *
АВСТРАЛИЙСКИЙ СОЮЗ. АДЕЛАИДА. 17 декабря 1921 года.
Стоило им вернуться из вылета на Порт-Огасту, так поступил новый приказ. Аделаида. Вокзал и порт были обычными целями. Но было много и зажигательных бомб.
Когда они уходили — город горел.
Просто горел.
Бомб было мало, но был сильный ветер, который был не на стороне австралийцев…
* * *
ТЕКСТ ВИТАЛИЯ СЕРГЕЕВА
СООБЩЕНИЕ ИНФОРМАЦИОННОГО АГЕНТСТВА PROPPER NEWS . 21 декабря 1921 года.
МАНИЛА. Срочно!!!
Сегодня со спешным визитом в Константинополь прибыл министр Иностранных дел Великобритании сэр Дональд Маклин. Всего неделю назад, практически сразу после вступления в должность, сэр Маклин летал с визитом в Вашингтон. После Константинополя в планах британского министра посетить так же Рим, Берлин и Орлеан.
Будучи лидером либералов сэр Маклин разделяет убеждения партнеров по коалиции лейбористов в части непринятия войны и приоритета заботы о народном благосостоянии.Отправляясь в турне британский, министр завил: «Сегодня наша Империя переживает трудные времена. Уже семь лет её сотрясают войны. Мы, настоящие либералы, всегда выступали против такой политики. Премьер-министр Макдональд считает, что пора примириться с дозревшими до самостоятельности доминионами, и достичь
