После моих слов, народ, первоначально глянув на карту, начал расходится по своим вездеходам. Я залез в кабину грузового УРАЛа.
К заправке, указанной на карте-схеме, мы подъехали минут через десять. Остановившись, пошли сразу к хорошо различимым, вкопанным в землю ёмкостям. Там, Саша с Флюром, начали монтажками вскрывать все заливные люки хранилищ. Их лица становились все довольнее, по мере вскрытия топливных ёмкостей. Даже без слов было понятно, что мы сюда заехали не напрасно. Это подтвердили и слова Флюра. Заглянув в последний люк, он, буквально, излучая счастье, подошёл к нам и произнёс:
— Офигеть, все три ёмкости почти полные топлива! Если ещё и насосы на колонках работают, считай, я буду, вообще, в ауте.
Подошедший следом Саша, обращаясь к Валере, добавил:
— Ну, Конь, дело за тобой, это заправка "ВР", а такие мы не раз бомбили, я думаю, что здесь всё устроено стандартно.
После этого, обращаясь уже ко мне, он сказал:
— Батя, я думаю, Валера с электрикой разберётся и один, а нам нужно заняться магазинчиком. Водой в бутылках нужно загружаться по максимуму, кто знает, когда мы найдём какой-нибудь родник или глубинную скважину. С поверхности пить воду, как-то не хочется.
Я согласился с этими словами, только в помощь Валере оставил Максима, поручив им, как только наладят электрику, сразу же начинать заправлять нашу технику. Если же колонки не работают, то подгонять вездеходы к вкопанным ёмкостям и выкачивать топливо нашими насосами. После этого, мы направились, в пристроенный к операторской, небольшой магазинчик.
Меня и до этого раздражал запах, витавший в атмосфере, а, зайдя в помещение, я понял, что до этого были ещё цветочки. Несмотря на то, что окна все были разбиты, в зале всё провоняло мертвечиной. В распахнутой двери подсобки, на лавке скрючились два мумифицированных трупа, всё вокруг было забрызгано, уже давно высохшей, субстанцией.
— Блевотина, — сразу же подумалось мне, — наверное, здесь произошло то же самое, последствия чего мы видели уже не раз. Люди отравились ядовитым вулканическим газом. И, по-видимому, концентрация его здесь была сильнее, чем в наших широтах.
Превозмогая отвращение, я начал таскать на улицу, обнаруженные баклажки с водой, больше там брать было нечего. Всего из этого магазинчика мы вынесли сорок пятилитровых бутылей с водой. После небольшого совещания, решили, что этого недостаточно и нужно посетить торговый центр. Женщины, после того как заглянули в магазин при заправке, посещать большой магазин отказались. Туда направились только мужчины.
В торговом центре, который был частично разрушен, пахло ещё хуже, чем в предыдущем магазине. Смрад стоял просто невыносимый и мы, даже не осматривая другие уцелевшие отделы, сосредоточились только на выносе воды из здания. Всего баклажек набралось штук сто пятьдесят. Мы, встав возле этой кучи бутылок, начали размышлять, куда мы всё это распихаем. Я понимал, что загрузившись топливом, мы не в состоянии будем увезти и этот груз тоже. Нам и так пришлось бросить наши сани, когда закончился снег, оставили и наши тёплые полушубки, снегоуборщик и половину пустых бочек. Единственное, что переложили из саней в кузов УРАЛа, это квадроцикл. Пока я так думал, мой взгляд остановился на стоящем невдалеке, здоровенном пикапе, внедорожнике марки "Шевроле"
Подтолкнув плечом, стоящего рядом Володю, я сказал:
— Интендант, сделаю я, пожалуй, тебе царский подарок! Помнишь, мы с Мастером загубили твой "Шевроле"? Так вот, я тебе дарю вот это!
И я протянул руку в сторону стоявшей машины, после чего, добавил:
— Видишь, это тоже — "Шевроле", только он побольше, чем твой и колёса у него, видишь, какие толстые, наверное, это специально для движения по пустыне. И вон, смотри, на бампере установлена даже лебёдка.
Народ сразу понял, к чему я клоню, что нам нужно подобрать ещё транспорт в нашу колонну. К моему случайному выбору все отнеслись положительно, а Коля сразу же полез вскрывать это изделие американского автопрома. Лазить по мёртвому городу и подбирать другую, пускай и более грузоподъёмную машину, никому не хотелось.
Бегло осмотрев автомобиль, Николай заявил:
— Да! Тачка очень даже ничего, почти новая, на спидометре всего одиннадцать тысяч километров. Нужно подгонять сюда ГАЗон и тащить её на заправку, я там видел эстакаду. Загоним её туда, заменим масло, проверим все снизу, если что нужно, заменим, и, я думаю, поставив аккумулятор, который мы сняли с заправщика, с буксира мы её заведём. Но часа три на это всё потратить придётся.
Я, оглядев всех присутствующих, спросил:
— Ну что, никто не против, приватизировать эту машину?
В ответ раздались только одобрительные возгласы.
После этого, мы начали действовать. Четверо стали помогать Коле, реанимировать пикап, остальные занялись заправкой наших пустых ёмкостей топливом. Кстати, насосы на заправке оказались в полном порядке, и мы закачали полные цистерны солярки и две бочки бензина, примерно, за два часа. Потом покрутились вокруг эстакады минут тридцать, пока ребята не закончили ТО "Шевроле". Затем Сергей, управляя ГАЗоном, взял на буксир пикап и потащил по асфальтовой дороге. Обратно они уже приехали раздельно. Из кабины внедорожника вылез улыбающийся Володя, подойдя, он хлопнул меня по плечу и сказал:
— Тачка — просто зверь! Ну, ты, Батя удружил, я просто тащусь от этого пикапа, по сравнению с моим старым "Шевроле", движок у этого работает тихо и ровно, хотя он намного мощнее.
Я усмехнулся, положил ему руку на плечо и ответил:
— Понимаешь, Вова, ехать на нём придётся не тебе, а девчонкам, не посадишь же их за руль УРАЛа. Так что, придётся тебе закатать губки обратно.
Нисколько не обижаясь, он произнёс:
— Да всё я понимаю, но, всё равно, эта машина греет мне душу!
И счастливо засмеялся.
После всех этих дел, загрузив пикап водой, наш караван двинулся из города опять в пустыню. Хотя было уже поздно и начинало смеркаться, мы ещё не ужинали. Было решено, чтобы не дышать этим трупным запахом, отъехать подальше в пустыню и там уже встать лагерем. Все очень хотели хоть немного передохнуть и выспаться на своих спальных местах. Кроме этого, после посещения этого города мёртвых, ужасно хотелось принять на грудь немного сорокаградусной. Мы ехали до наступления полной темноты, а всё потому, что Флюр не хотел начинать наш ужин при свете солнца. Он говорил:
— Мы находимся в той стране, где действовал закон Шариата и нужно уважать обычаи этих мест, даже если здесь не осталось никого в живых. Если уж и будем грешить, то нужно это делать под покровом ночи.
