Едва на улице стемнело, как за дверью узилища послышался резкий скрипучий звук отодвигаемого засова. Раничев улыбнулся тюремщикам. Ну, с Богом…
Келимбе Дивай встретил его по-прежнему радушно, даже чуть привстал с софы:
– Ну что, уважаемый, хорошо подумал?
– Не только хорошо, но и обо всем, – улыбаясь, ответил Иван. – В том числе и о тебе, мой любезнейший господин.
– А я похож на того, кто нуждается в твоих думах? – удивился начальник стражи.
– Очень похож, – кивнул Раничев и, дождавшись, пока за выходящими стражниками захлопнется дверь, сразу же перешел в атаку. – Я полагаю, ты надеешься получить выгоды от наследника Фараджа, предоставив убийц его отца?
– Допустим. – Келимбе Дивай прикрыл глаза.
– Так вот, уважаемый, – усмехнулся Иван. – Никаких предполагаемых выгод от этого ты не получишь.
– Это почему же?
– Ну ты же умный человек! Кто такой Фарадж? И кто такие бахриты? Думаешь, они не будут мстить?
Начальник стражи надолго задумался. Кажется, он и в самом деле не прокачал изменившуюся политическую ситуацию и теперь усиленно пытался наверстать упущенное.
– Полагаешь, в Египте хоть кому-то есть дело до убитого султана? – подлил масла в огонь Раничев. – По-моему, там и без этого хватает проблем. В Каире у меня есть влиятельный друг – Ибн-Хальдун. – Иван исподлобья взглянул на собеседника. Тот все так же молчал – думал. Думал – значит, процесс пошел. И главное, чтобы пошел в нужную сторону. – Не думаю, чтобы Фарадж долго продержался на троне, – вкрадчиво продолжал Иван. – Во всяком случае, Сирию он потеряет.
– Что ж. – Келимбе Дивай внезапно вскинул глаза. – Пожалуй, что ты прав, и мне не следует торопиться с этим делом. Ты не погибнешь, как убийца… – ты будешь казнен за мошенничество!
Начальник стражи хрипловато рассмеялся.
– Ход – бесполезнейший для такого умного человека, как ты, – с видимым безразличием произнес Раничев. – Сам подумай – много ли у тебя верных людей… А таверна – такое удобно место, чтобы…
– Я не верю тебе!
– Ага, и доверяешь всем своим агентам. Не смеши мои сандалии, уважаемый!
Келимбе Дивай внезапно поднялся с софы и подозвал стражу. Раничева снова посадили в амбар, где продержали всю ночь и выпустили лишь утром.
– Возьмешь в таверну моего человека, – безо всяких предисловий сказал начальник стражи. – И еще пара будет неусыпно приглядывать за тобой и твоим парнем, так что я смогу достать тебя в любой момент.
– Хорошо, – еле сдерживая улыбку, кивнул Иван.
– И вот еще что. Есть на рынке такой человек – одноглазый Мухри, торговец смоквами. Сделаешь так, чтоб он почаще заходил в твое заведение, запомнишь всех, с кем он встретится.
– Как потом сообщить?
– Я сам зайду в таверну. Думаю, это не вызовет подозрений.
– Поистине, мудрый ход.
Келимбе Дивай довольно покрутил усы. Растирая затекшие запястья, Раничев отвесил ему прощальный поклон и, насвистывая, покинул опостылевший двор. Легкий ветерок дул с Сильпийских гор, в чистом лазурном небе сияло…
Глава 19
Осень 1399 г. Самарканд. Ушли…
Трудно ждать, почти не веря, все стерпеть – еще труднее,
Зажгите свет, откройте двери, быть может, мы еще успеем…
Алексей Романов«Солдат вселенной»
…желтое солнце. Оно светило немилосердно, опаляло зноем, и Раничев почувствовал – еще немного, и все, придется сдаваться на милость людей Уразбека. А это ничего хорошего не сулило, ни ему самому, ни Евдоксе.
– Ну как ты, родная? – Иван обернулся к боярышне, и та улыбнулась, натужно, из последних сил, стараясь не показать усталости, да что там усталость – последние силы были уже на исходе.
Раничев высунулся из-за парапета крыши…
Вжжик!
Пущенная одним из гулямов стрела едва не попала ему в глаз.
– Сдавайтесь, неверные! – размахивая саблей, закричал Уразбек. Длинная, холеная борода его, выкрашенная хною, казалась не рыжей – кровавой.
– Ничего, милая, – снова обернулся Иван. – Прорвемся, в первый раз, что ли?
Боярышня ответила ему слабой улыбкой. Верила? Или – хотела верить? А ситуация между тем была нехорошая – двое засевших на крыше людей, а вокруг – сотня Уразбека. Жаль, Тайгай ушел с Тимуром в Азербайджан и дальше, к Багдаду, теперь одна надежда – на Салима и его банду обездоленных. Слабая, слабая надежда… Успеют ли? Бог даст… Впрочем, Раничев привык с оптимизмом смотреть в будущее. Уж на что, казалось, безвыходная ситуация была в Антиохии, и то – выбрался. И сам свалил от злоковарного начальника стражи, и Георгиосу помог перебраться на Кипр, не помешали все соглядатаи Келимбе Дивая. Впрочем, может, и не было у того никаких соглядатаев, так, один блеф…
А потом был Халеб, и караван купца Демияра, и черные азербайджанские горы. Именно там, в Азербайджане, расположилась выступившая в новый поход армия Тамерлана. Сам Тимур принял Ивана с почетом – донесения поступали регулярно, и о врагах почти все уже было известно. Эмир лично наградил Раничева саблей с золотым эфесом, дорогим поясом и еще одним перстнем, серебряным, с крупным рубином. А в беседе дал понять, что в Самарканде его ждет и изрядное количество серебряных монет.
– Каим-ходжа хвалил тебя, Ибан, – погладив рыжеватую бородку, с усмешкой заявил Тамерлан. – Он встретит тебя в столице.
– А моя невеста? – осмелился спросить Раничев. – Что с ней?
Эмир расхохотался:
– Цела твоя невеста, ну, может, чуть скучает. Забирай ее… Но помни – служба твоя еще не закончена. Возможно, ты снова понадобишься мне и в самое ближайшее время.
Последняя фраза Тимура совсем не понравилась Ивану. Ишь, понадобится он, да еще в ближайшее время. Нет уж, дудки! Хватит. Пора и пожить размеренной спокойной жизнью… семейной даже.
Ну вот и пожил, блин!
А ведь предупреждал Тайгай – в Самарканде сладкие голоса, да лживые речи. А Каим-ходжа невечен – многие знатные люди им недовольны.
– Будь осторожен, друг, – вытирая с усов капли вина, предупредил Тайгай на прощание. – Помни, тебя считают человеком Каима-ходжи, а у него слишком много врагов, особенно после смерти старого Омара. Тамербек хоть и умен, да склонен доверять тем, кому верить и вовсе не следовало бы.
С таким напутствием и выехал Раничев в Самарканд с ближайшим караваном. Хамадан, Рей, Нишапур, пески и степи, степи и пески, и наконец синяя лента Амударьи, а дальше, там, вдалеке, – голубые купола Самарканда, города-мечты, города тысячелетней славы Тимура.
Министр эмира Каим-ходжа встретил Ивана с тревогой. Что-то волновало его, нервировало, хоть он и старался скрывать неуверенность. Впрочем, в тот момент это мало занимало Раничева. Евдокия, Евдокся… Он встретился с ней на улице Медников, в глубине тенистого сада. Боярышня – в легких шелковых одеждах, с открытым лицом, выбежала навстречу Ивану из дома, сомкнула объятия, окатив истосковавшимся взглядом блестевших изумрудами глаз…
