Фролов каждое утро мотался между окнами, что-то согласовывал, уточнял, пояснял. В середине недели он скачал у Сани все видеокадры по террору на железной дороге, ведь съемка шла автоматически. А в конце недели принес флэшку с кинохроникой, которую начали крутить во всех кинотеатрах СССР перед показом художественных фильмов. В хронику попали самые захватывающие кадры кувыркающихся немецких эшелонов, причем диктор прямо объяснял, что это работа сводного партизанского отряда под руководством двух подполковников "Ш" и "А", действующего в Белоруссии. Самое любопытное, что Гитлер объявил награду в несколько тысяч рейхмарок за головы этих подполковников.
И вот, 15 июля пошел первый состав из 93 в 41 год. Ради такого ответственного момента даже всеобщий любимец - Серега вышел из лазарета и приковылял к общей толпе встречающих. Пути у портала имели небольшой люфт вправо-влево, как у железнодорожной стрелки и управлялись стрелочным же механизмом с противовесом. После открытия "окна" рельсы на той и другой стороне сопрягали по линии и фиксировали выдвижными боковыми накладками путь готов. Небольшой маневровый тепловозик протолкнул десять товарных вагонов в силур, сам остановился в полуметре от границы. Из тепловоза выскочил машинист, подошел к сцепке и отцепил вагоны, показывая жестом, мол забирайте, но сам я туда не поеду.
Первый и последний вагоны прицепили тросами к бульдозерам, ползущим рядом с путями, и весь состав медленно покатился к окну 41 года. По указанию Фролова, Саня открыл портал в странном длинном закрытом ангаре, оцепленном НКВД-шниками.
- Тара возвратная. - пояснил Николай Петрович. - Через часик вагоны разгрузят и их нужно будет затолкать обратно в 93 год. Пора нам свой маневровый тепловозик завести. А то неудобно тракторами поезда таскать.
Что лежало в запечатанных вагонах, колонисты так и не узнали.
После обнародования разрешения на перевод семей, к Шибалину потянулись просители, доказывая, что их семьи находятся вот тут, недалеко. Однако, одному из первых повезло кладовщику - старшине Василию Завьялову. Его семья, хоть и находилась чуть в стороне от основной зоны действия отряда, но в пределах досягаемости портала. Жена с двумя детьми-подростками 13 и 15 лет проживала в небольшой деревне, на границе Украины с Белоруссией, в стороне от дорог. Немцы несколько раз наведывались в эту деревню, но надолго не задерживались. Был, правда, в деревне свой предатель - полицай, но он чаще находился в нетрезво-невменяемом состоянии и потому никакой угрозы не представлял.
Василий Завьялов, переживал рядом "окном", подсказывал бойцам - где чей дом, куда идти и что делать. Его предложение отстрелять предателя, чтоб не таиться по огородам, отмели как неконструктивное.
- Ну грохнем мы его, - рассуждал Васильев. - А завтра придут немцы и расстреляют всю деревню. Оно тебе надо? Или сразу всех сюда тащить? А если кто не захочет, потом домой никогда не вернется, и будет всю оставшуюся жизнь нас проклинать.
Вечером Осадчий с Васильевым еще раз осмотрели территорию, не найдя ничего опасного, вынырнули рядом с домом. Алексей Васильев постучался и вошел в дом, Александр остался контролировать подступы на улице. Алексей передал Таисии Завьяловой записку от мужа, пояснил, что семью нужно эвакуировать в безопасное место, посему - пусть собирается. Во время недолгих сборов в дом забежала молоденькая соседка за какой-то мелкой хозяйственной надобностью, дальняя родственница то ли самого Василия, то ли его жены. Александр условным стуком в окно успел упредить Алексея, что идет не опасный гость, и потому тот не стал прятаться. Увидав вооруженного мужчину, молодая женщина сначала испугалась, потом сообразила, что это свои - Таисия паковала вещи в узлы, дети помогали собираться. И тут же пристала к Алексею: я знаю, что вы партизаны, потому возьмите меня с собой. Дескать, здесь под немцами жить невозможно. И поведала невеселую историю только сыграла свадьбу, началась война. Через три дня молодого мужа забрали в армию, еще через три пришло сообщение, что он погиб смертью храбрых. А тут и немцы пришли. Что дальше делать и как жить - она не знает. Таисия подтвердила слова родственницы.
- Нам не жалко, - ответил Алексей. - Только пойдешь прямо так, возвращаться домой и собирать вещи некогда, сейчас выходим. Не переживай, у нас все есть.
Неизвестно где, 17 июля силурийского периода палеозойской эры
Утром, по уже начавшей складываться традиции, на базу в сопровождении Дмитрия, пришел Фролов, как всегда веселый и довольный жизнью. Пообщался с агентами Лаврентия Павловича, в 21 веке, оттуда - к окну в 93 год. Принял очередной состав, пообщался с кем то из своих приятелей. Вернулся в штаб сам не свой:
- Подполковник Шибалин, объявляй тревогу. Мне нужен лейтенант Госбезопасности Викторов и с ним два взвода бойцов в полной боевой для работы в 93 году.
- Что случилось? - встревожился Шибалин.
- Вчера пять фур, которые везли оборудование для 41 года - угнала какая-то банда. Мой сослуживец сопровождал груз на машине, но когда произошло нападение, решил не связываться, там было около пятнадцати вооруженных бандитов на четырех внедорожниках. Выкинули шоферов и покатили сами. Он проследил: отогнали машины - в деревушку одну, на отшибе, если сегодня груз не вернем, ночью могут угнать за границу. Там Латвия рядом. Границу толком не оборудовали, полно проселков, по которым шныряют контрабандисты.
- Может, сначала прихватим кого из бандюков? Поспрашиваем? Прежде, чем деревню штурмом брать.
Фролов задумался.
- В принципе, можно. Но только тихо, чтобы остальные ничего не знали. Пропал и пропал человек.
Вызванный в штаб Викторов, как только уяснил ситуацию, предложил не дергать бойцов повзводно, а собрать команду поменьше, но из тех людей, с возможностями которых он успел познакомится в ходе тренировок. Шибалин, и, главное, Фролов, согласились с его мнением. Пока команда собиралась и экипировалась, Максим на мониторе познакомился с предстоящим местом акции.
Большой хутор в стороне от дорог, почти весь в окружении леса. Место и без того темное, да еще небо обложено тучами, начал моросить мелкий затяжной дождь. Два больших жилых дома, три огромных сарая, больше похожих на ангары. Все окружено высоким забором, во дворе бегают две мокрых немецких овчарки. Нашлись и фуры, стоящие за сараями, под кронами полувековых раскидистых берез, одновременно служащих подпорками для забора. Сараи представляли собой склады со всяким барахлом в коробках, тюках, ящиках. Саня открыл окно, дав возможность осмотреть содержимое "в живую". Здесь вперемежку лежали и автозапчасти и крупы с макаронами, рулоны тканей и детали станков.
