Ульфор вместе с половиной норвежского воинства ушел в Олито, куда по сообщениям пленных купцы свезли большое количество зерна. Впрочем, ушли не все. На месте побоища осталось два драккара. Они тщательно тралили дно реки, поднимая утопленников ради доспехов и прочих ценных вещей, что обычно бывает у человека. Главный отряд поспешил обратно к устью Вилии – по сообщениям дозора в Вильно заканчивались сборы ополчения. Оставаясь под впечатлением стремительного разгрома врага на Немане, Норманн решил повторить этот же прием и на второй реке. На мысу, где стоял зарождающийся Ковно, царило безлюдное запустение. Только на песочке грелись корабелы с транспортных баркасов. Завидев приближающийся флот, они начали неспешно собираться и пристраиваться в конец колонны.
– Идем до Вилейки, – предупредил Шушун.
– Что это? Город или большая деревня?
– Река, в этом месте на Вилии большой плес, затем берега снова сходятся, а нам простор нужен.
– Как скажешь, – пожал плечами Норманн, – тебе виднее, я здесь никогда не был.
– С правого берега заросшая плакучими ивами болотистая низина, удобное местечко, там и затаимся.
– До Вильно далеко?
– Совсем близко, меньше дневного перехода, побьем ополчение – и город наш.
– Уверен? – на всякий случай переспросил Норманн.
– Спрашиваешь! На холме недостроенный замок, а под юго-западным склоном маленький городишко.
– Может и смысла нет идти на Вильно?
– Скажешь тоже! Генуэзцы выход из Днепра перекрыли, вот Гедимин и перенес столицу из Гродно в Вильно.
– Хочешь сказать, что вся торговля Литвы идет только по Неману?
– Не вся, частично через Полоцк на Ригу и через Олито на Кенигсберг, – пояснил Шушун.
– Мне другое непонятно. Если генуэзцы никого не выпускают из Днепра, то зачем литовское войско пошло на Киев, Чернигов и Львов?
– Это же очевидно! Гедимин хочет прорваться к Понту[35].
– Не слишком ли он размахнулся? Здесь пытается прорваться к морю, на юге воюет, вокруг Москвы вертится, Торжок ограбил.
– Его вероломство воистину безгранично. Поклялся перед легатом Иоанна Двадцать второго перевести Литву в католическую веру, взял деньги и поминай как звали.
– Тевтонский орден сотрет его в порошок!
– Не так-то прост Гедимин, сейчас отговаривается необходимостью покорить и перекрестить Русь.
– Погоди, но с тевтонцами он враждует. Или нет? – поинтересовался Норманн.
– Да нет, что ты! В здешних краях только мелкие набеги. Иначе барон фон Плунге не упустил бы шанса пограбить вместе с нами.
– Вероятнее всего ты прав, в противном случае Гедимин не рискнул бы уйти так далеко на юг.
– Верно мыслишь, он собирает большое войско.
– В Литве много народа, так что армию прокормить не проблема, – с завистью вздохнул Норманн.
– Князья Мазовецкий, Вислянский и Польский идут к Гедимину на подмогу. Хотят сообща взять Киев.
– Даже не слышал о таких князьях!
– В Мазовии главный город Варшава, у вислян Краков, в Польше князь сидит в Познани, – пояснил Шушун.
Вот и еще один урок расклада военно-политических сил на границах Руси. В реальности все правители на север от Эльбы рвались к торговому пути в Персию и Китай. Византия снова закрыла свои границы, оставив маленькую щелочку только для Генуи, которая была верным союзником Царьграда.
В месте впадения Вилейки образовался широкий плес. Вилия раздвинула свои берега примерно на полкилометра. Ивы правого берега склоняли ветви до самой воды, надежно скрывая весь ударный флот. По левому берегу на несколько километров простирался кочковатый заливной луг с заботливо прикрытыми стожками сена. Норманн яростно сражался со злобными комарами, которые выбрали его своей единственной мишенью.
– Шушун, посмотри еще раз в свою торбу, может, найдешь средство против этих кровососов.
– У тебя, Андрей Федорович, слишком сладкая кровь! – усмехнулся корабельный воевода. – Все комары собрались вокруг тебя.
– Чего смеешься? Как мне спать? Выпьют гады мою кровушку, к утру останется сухонький скелетик.
– Ты вот что, отправляйся на тот берег к копейщикам, прикажи нарвать конского щавеля и полезай на стог.
– Сейчас конец лета, щавель уже несъедобный.
– Ты вокруг себя побросай, он отпугивает комаров.
– А если литовцы придут?
– По реке? Со стожка и посмотришь за боем.
Норманн перебрался на челн, долго примерялся, прежде чем взяться за весло, затем плюнул и сел. Не умеет он держать равновесие на этой утлой посудинке, которая так и норовит под ним перевернуться. Князь не князь, а лучше грести сидя, чем плюхнуться в воду посреди реки. Решение оказалось верным. Не успел он добраться до середины, как послышался стук весел и веселое пение норвежцев. Со стороны Вильно спускался драккар, а за ним длинной вереницей гнались однодревки с ополчением. Норманн задергался, не зная, куда грести, попытался повернуть назад и чуть было не опрокинулся. Вот и выбор, поневоле пришлось энергично грести к лугу. Со стороны это напоминало паническое бегство перепуганного рыбака. Уже выбравшись на берег, внимательно посмотрел на литовское ополчение и мысленно поблагодарил норвежцев. Находчивые и хладнокровные ребята, драккар шел спокойным размеренным ходом, удерживая при этом незначительную дистанцию от литовского войска. В результате у ополченцев сложилось впечатление, что они вот-вот догонят врага. Спины гребцов лоснились от пота – прекрасно, здесь четыре часа до Вильно, противник выйдет на плес совершенно беспомощным. Что такое напряженная гребля, Норманн уже проверил на себе. В первую очередь устают кисти рук, причем так, что тяжело их разжать, а затем невозможно взять даже ложку. Нет, сейчас будет не сражение, а наказание беспомощных инвалидов. Когда дракарр проходил мимо Норманна, кормщик весело крикнул:
– Князь, два драккара идут с небольшим отставанием, они перекроют путь беглецам.
– Отлично! Пройдешь плес и сразу табань[36]. Сначала карфи выйдут на стремнину, затем начнем атаку.
– У этих лодок борта слишком низкие, всего лишь на ладонь от воды. Нам топором никого не достать.
– Первым делом идем на таран, затем собираем рабов.
В драккаре засмеялись и стали готовиться к бою. Вскоре ниже плеса показались карфи. Преследователи сначала всполошились, но быстро разглядели малочисленные команды. Над рекой пронесся воинственный клич, затем последовала разноголосица радостных выкриков. Вот она, добыча! Малочисленность врага сулила легкую победу и возвращение домой с трофеями. Убегавший драккар вскоре остановился, как бы собираясь дать решительный бой, что только добавило энтузиазма преследователям. Увы, радость литовцев оказалась непродолжительной. Из-под завесы ивовых ветвей буквально вылетела сотня боевых корабликов и начала кромсать лодки, как ледоколы весенний лед. Воинственные крики ополченцев мгновенно сменились на вой отчаяния. Кто-то в панике разворачивался назад, другие пытались увернуться от мощных таранных ударов, третьи повернули к лугу в надежде спастись бегством по суше.
