— Я тут тебе припас чуток. Будешь?
— А то! Давай! Кстати, совсем забыл — держи.
Я вытащил из сумки трофейный, еще с войны, «люгер» и две запасные обоймы.
— Патроны замени, старые. Могут подвести. Извини, но новых нет. Вот и кобура к нему. Родная! Не новодел.
— Ну, ты прямо Дед Мороз! Жаль, Новый год уже прошел.
— Там, в сумке, еще один — командиру. С утра переберу, вычищу. Как раз, когда пойду к нему и отдам.
— Хороший подарок! Не знаю, как и благодарить!
— Да ладно уж тебе! Мог бы — еще притащил. У меня запас небольшой есть.
— Где нарыл-то?
— Там и нарыл. Помнишь, я про тайник рассказывал? Оттуда и стволы.
— Надо же! Пистолет-то как новенький!
— А что ему сделается-то? В сорок первом выпустили, тогда же я его и положил. Солидолом залил и в тряпку завернул. Он почти без доступа воздуха пролежал все это время. Я проверял, все работает, как часики швейцарские.
— Спасибо! Ну, давай, за встречу и за удачу! — Кир разлил по стаканам вино. Мы чокнулись.
— Отдыхай пока. — Он встал и повернулся к двери. — Утром загляну, перед построением.
Полог палатки приоткрылся, и внутрь заглянул дежурный курсант.
— Товарищ инструктор! Там база на связь вызывает!
— Чего рано-то так? Стряслось что-то?
— Не знаю. Говорят, срочно.
Выскочив из спальника, я подхватил автомат и разгрузку. Быстро влез в ботинки и бегом припустился к рации.
— На связи шестьдесят четвертый!
— Здоров же ты спать!
— На часы посмотри! До подъема еще два часа!
— Ладно, замяли. Слушай сюда. Карта с собой?
— Сейчас, — положив манипулятор, я вытащил из разгрузки карту, — ну взял. Дальше что?
— Отметка двадцать один. Нашел?
— Так… Где это… Ага! Нашел.
— Со стороны дороги в этом направлении отходит группа неизвестных. Они сегодня мину на дороге поставили, грузовик подорвался. Им на хвост сели, так что они быстро идут. Поднимай ребят и перекрой им тропу, она там одна.
— Сколько их?
— Предположительно человек десять.
— У меня тут семеро курсантов, да нас двое. Лагерь без охраны не оставим, значит, пойдут всего семь человек. Часа через три-четыре дойдем.
— Ну и они тоже где-то часов через пять там будут. Вы должны успеть до их подхода.
— Постараемся.
— Главное — задержите их. Там за ними ребята из отряда идут, они все сами сделают. Лишь бы эти уйти через границу не успели.
— Лады. Мне с ними всерьез бодаться не с руки. Ребята всего как месяц оружие в руки взяли, в бою еще никто и не был.
— Вам всего час продержаться надо-то.
— Сделаем. Отбой, конец связи.
— Конец связи. Семьдесят семь.
— Семьдесят семь.
Положив манипулятор, я обернулся к дежурному.
— Так. Всем срочный подъем по тревоге. Брать только оружие и боеприпасы. Ты и Джангаев остаетесь тут — охранять лагерь до нашего возвращения. Не спать! Смотреть в оба! Джангаеву — к пулемету. Ждать нас, быть постоянно на связи. Мы со своими станциями до базы не добьем, будете нас ретранслировать. Все, пошел!
Через несколько минут пятеро курсантов уже стояли у палатки. Пока они строились, я успел ополоснуться и чувствовал себя посвежевшим. Подошедшему Петровичу я в двух словах пояснил обстановку. Он покачал головой:
— Странно. Чего это их именно по данной тропе понесло? Да еще днем? Удобнее места для отхода есть, да и отсидеться они вполне в лесу могли бы.
— А черт их знает! На хвост им как-то сели же? Может быть, застукали при установке, может, еще чего, кто знает? По связи всего и не скажешь ведь.
Я осмотрел курсантов. Что мы имеем? Семь автоматов, две «семерки» и пять «пятерок», один подствольник — у Петровича, три пистолета. Два у меня и один у Петровича. Одиннадцать гранат. Патроны — как положено при выходе. Все. Негусто? Как сказать…
— Петрович, давай командуй. Я с Ханом — в головной дозор. Связь — по варианту два.
— Давай двигай.
Кивнув курсанту, я двинулся по тропе. Отстав метров на сто, двинулась и основная группа. Хан бодро топал впереди. Он вообще-то не совсем местный, его семья приехала сюда лет пятнадцать назад из Татарии, аккурат перед войной. Он тогда вовсе пацаном был. Однако войну видел, и похоже, что запомнил ее надолго. Парень шустрый, и толк будет. За чуть раскосые глаза и прилипло к нему это прозвище.
Солнце уже взошло и начало понемногу припекать. Скоро совсем разойдется, и тогда будет невесело. А пока можно двигаться быстро. Примерно через два часа мы вышли на начало тропы. До места осталось еще около двух километров ходу.
— Товарищ инструктор!
— Да, Хан, что у тебя?
— Мы можем путь срезать, быстрее придем.
— Это как же?
— А тут есть тропка, можем обойти вон ту горку.
— На карте покажи.
Хан поглядел на карту и покачал головой.
— Нет тут ничего. Не обозначена здесь тропа.
— А она тут точно есть? Не путаешь?
— Я же местный! Мы охотились тут много раз, вот я ее и знаю.
— Так. Передых, ждем ребят.
Через несколько минут Хан повторил свое предложение. Петрович кивнул.
— Принимается. Вы оба двигайте по этой тропе, срежете угол. Мы по основной рванем, а вдруг они быстрее идут, чем мы предполагаем? Если все сейчас угол срежем, можем у них за спиной и выйти. И что тогда? А так можем в два огня поставить, и будет им кисло.
— Разумно. Запас времени еще есть, можем и так сделать. Как раз и путь отхода им отрежем. Надо бы на базу сообщить.
— Нет, — покачал головой Петрович, — граница рядом, наверняка амеры эфир пасут. Перехватят и сообщат этим мерзюкам. Думаешь, они без поддержки идут?
— Ну да, так бы они и пошли на авось! Со спутника уже все просмотрели не единожды.
— И я о том же. Так двигайте. Наши уже тоже скоро подойти должны.
Мы с Ханом рванули вперед. Уже сворачивая с основной тропы, я притормозил. Что-то привлекло внимание. Что? Я остановился и огляделся. За что-то же зацепился мой глаз? Где это? Вот оно! Кусочек смятой фольги сиротливо лежал около камня. Я приподнял его. Фольга от сигаретной пачки. Тиснение мелкое. У наших сигарет фольга гладкая. Сухая, в воде не намокала, было бы видно. Позавчера был дождь, значит, лежит она тут недавно.
— Хан! Тут местные ходят?
— Да. Тропа известная. Ходят тут люди. Охотники бывают. Пастухи. Да много еще кто может пройти.
— А сигареты импортные у них могут быть?
— Конечно. В Очамчыре на рынке все, что хочешь, купить можно. И русские сигареты есть, и еще всякие.
— Хм. Ну ладно, может быть, это я на старости лет такой подозрительный стал. Пошли.
