— А что случилось?
— Ты ведь знаешь, что Испания собирается отправить карательную экспедицию в Новый Свет. Не только против Тринидада, но и вообще провести чистку во всей колониальной администрации, начиная с вице-королей. Наш "Сан Диего" пока еще стоит в порту, поскольку собирались отправить его весной. Сейчас ко многим судовладельцам начали приходить посланцы из Мадрида, и в вежливо-ультимативной форме требовать отдать свои корабли для участия в экспедиции. Разумеется, не за просто так, но сумма фрахта, откровенно говоря, не впечатляет. Особенно, если учесть ожидаемый риск.
— И все соглашаются?
— Кто соглашается, кто пытается увильнуть, но тогда строптивцам начинают выкручивать руки другим способом. Ведь властям купца всегда можно на чем-то прижать. Ко мне пока что не приходили, но жду со дня на день. На этот счет я поговорил с нашими, и они дали распоряжение не препятствовать, если местные власти захотят наложить лапу на "Сан Диего". Мало того, выразить полную готовность в оказании помощи такому нужному и важному делу, как восстановление власти испанской короны на Тринидаде, и даже укомплектовать корабль командой. Выставить такое условие вербовщикам. Дескать, я радею не только за предстоящее дело, но хочу также позаботиться о сохранности своей собственности и обеспечении прибыли.
— Я так понимаю, что мне предстоит отправиться на "Сан Диего" в качестве штурмана?
— Да. Сделать тебя капитаном невозможно. Во-первых, у тебя нет опыта управления таким большим кораблем. А во-вторых, все капитаны будут, скорее всего, назначаться властями. Желающих пограбить среди обнищавших и не очень испанских аристократов хватает, поэтому все более-менее значимые офицерские должности будут заняты ими. Несмотря на то, что многие из них даже свое имя написать не умеют. Но вот искусство навигации практически никому из этих знатных сеньоров незнакомо, поэтому я поставлю категорическое условие — штурманом на "Сан Диего" должен быть мой человек. Который не только хорошо знаком с навигацией, но и присмотрит за хозяйским добром.
— Пожалуй, требование в пределах разумного. Должны согласиться. Но что толку в моем нахождении на борту, если у меня не будет связи?
— Односторонняя связь будет. Перед отходом мне вручили радиомаяк. Именно для такого случая. Как будто предвидели поведение Мадрида, поэтому решили подстраховаться.
— Так было бы странно, если эти чванливые высокородные доны повели себя по-другому. На сколько хватит заряда батареи? Ведь заряжать ее там будет негде.
— Хватит на трое суток в режиме непрерывного включения. Поэтому будешь включать каждый день по расписанию на пять минут, не больше. Этого достаточно, чтобы взять радиопеленг на "Сан Диего". Первое включение — на подходе к Канарским островам. После этого регулярно выходишь на связь в установленное время. Сигнал маяка имеет три режима с разными позывными. Первый — "Все в порядке, следуем по назначению". Второй — "Внимание, возможны неожиданные изменения". Третий — "Требуется немедленная помощь". Второй и третий режим можно включить в любой момент, тебя будут слушать круглосуточно.
— Хоть это радует. По крайней мере можно надеяться, что "Сан Диего" не утопят ночью по ошибке.
— На этот счет можешь не волноваться. В случае опасности подавай сигнал и тебя вытащат. Не знаю, что там наши придумали, но заверили, что до берегов Нового Света эта Новая Армада не доберется. Если только в качестве трофеев.
— Интересно… А как думаете, сеньор Алмейда, что дальше будет? После того, как Армаду утопят?
— Думаю, что после этого кое к кому в Мадриде придет песец, как говорят наши друзья.
— Понятно. Но если предусмотрена подача сигнала "Внимание", то мне будет нужна двусторонняя связь, чтобы сообщить подробности. Иначе придется гадать, в чем дело.
— Вот здесь хуже. Второй мощной радиостанции у нас нет. А те, что есть — "ходилки" УКВ диапазона, далеко по ним не свяжешься. Поэтому действовать будешь следующим образом. После передачи сигнала "Внимание" один из наших кораблей ближайшей ночью подойдет как можно ближе, чтобы можно было поговорить по УКВ, но остаться при этом по возможности необнаруженным, или хотя бы неопознанным. Используй этот режим в крайнем случае, поскольку заряжать "ходилку" тоже будет негде.
Глава 3
Если кому-то хорошо, то кому-то это портит настроение
Белые буруны расходились от форштевня, вода с шипением проносилась вдоль бортов, а встречный ветер относил назад шлейф дыма. "Аскольд" мчался по заливу Париа, выжимая из машин и котлов все, что можно. Скорость хода определялась на мерной миле, оборудованной неподалеку от порта, но за ним также следил "Тезей" с помощью радара, определяя параметры движения. Все, присутствующие на мостике "Аскольда", с нетерпением ждали результата. И вот в эфире прозвучало.
— "Аскольд" — "Тезею". Ваш ход двадцать и три — двадцать и шесть десятых!
— Сколько?!
— Двадцать узлов с копейками!!! Поздравляем!
Бурные овации не стихали несколько минут, все поздравляли Бернардо Кампоса, который и сам, грубо говоря, "офигел" от полученного результата. Присутствующим здесь немцам, еще не владеющим русским языком, перевели, что тоже вызвало восхищение, но лейтенант граф Байссель все же заметил.
— Это, конечно, очень хороший результат, господа. Но он говорит лишь о том, что удалось воспроизвести как сам корпус клипера "Фермопилы", так и паровые машины с нефтяными котлами более позднего периода, и удачно совместить одно с другим. В нашем мире абсолютный рекорд скорости "Фермопил" был зафиксирован в двадцать три узла. Но это в свежий бакштаг под всеми парусами. Увы, наши машины пока больше дать не могут. Сеньор Кампос, теперь надо ориентироваться на постройку цельнометаллических корпусов. Или для начала хотя бы композитных. Сейчас можно уже с уверенностью сказать — паровой флот у нас будет!
Новый корабль, совершенно не похожий на то, что создавалось до сих пор верфями как Нового, так и Старого Света, мчался на огромной скорости, недоступной пониманию большинства присутствующих. Да, они знали, что "Беркут" может ходить и быстрее, но "Беркут" — небольшой двадцатитонный катер из другого мира. Как и огромный "Карлсруэ", который сейчас не на ходу. А тут нечто, созданное собственными руками! "Аскольд" с самого первого взгляда завораживал всех как своими размерами, так и необычным внешним видом. Узкий длинный корпус из красного кубинского дерева, обшитый медью, даже на стоянке вызывал ощущение скорости, как и у его знаменитого предка (или потомка?) — клипера "Фермопилы". Но на этом сходство заканчивалось. Парусное вооружение отсутствовало полностью. Вместо трех высоких мачт с развитым рангоутом, какие были на клипере, на "Аскольде" присутствовала лишь одна очень легкая невысокая мачта для несения огней и флагов. Ближе к носу располагалась боевая рубка с мостиком, а позади него — две довольно широких дымовых трубы. Артиллерийское вооружение тоже не соответствовало общепринятым стандартам XVII века для кораблей такого большого водоизмещения — всего пять нарезных казнозарядных 120-мм орудия собственного производства, прикрытых броневыми щитами и расположенных на верхней палубе на поворотных тумбах. Одно на корме, и по два на борт. Батарейные палубы, характерные для линейных кораблей, галеонов и фрегатов, отсутствовали. С назначением корабля не стали мудрить и пытаться сделать из него палочку-выручалочку на все случаи жизни. "Аскольд" строился в качестве быстроходного рейдера-одиночки, выполняющего также функцию дальней разведки, для чего на нем была установлена мощная радиостанция из старых запасов, а на палубе между второй трубой и кормовым орудием, вместо грот-мачты и кормового мостика, был оборудован разборный ангар для гидросамолета (пока отсутствующего) с краном для его подъема-спуска за борт. Ведение боя с превосходящими силами противника, тем более на малых дистанциях, а также обстрелы серьезных береговых укреплений, для крейсера не предусматривались. Но, в отличие от всех прочих кораблей, для него в число поставленных задач входили "хирургически точные" операции по уничтожению конкретного противника. Причем в условиях, когда надо до последнего момента избежать обнаружения, а желательно и вовсе сохранить свое инкогнито для всех, кто случайно окажется рядом. Для этой цели на баке "Аскольда" перед рубкой стояло еще одно орудие. Своего рода "вундервафля", как иногда выражались пришельцы из XXI века.
