Мархуз - Старший царь Иоанн Пятый (СИ)

   В принципе, сеттлеры были готовы к выезду на деревенское ПМЖ. Последние тренировки дружинников и челяди, фактически являлись ролевыми играми класса "тати нападают!" Каждый уже знал свой манёвр, место в караване и порядок действий. Бережёного бог всегда бережёт, особенно того, кто заранее подготовился. Всё-таки разбойный заповедник начинался сразу за Москвой и следовало быть готовыми к любой неожиданности.

   На Тверском тракте, переселенцы объединились с купеческим караваном, пристроившись в хвосте. Староста Анисим, прибывший заранее, был провозглашён проводником, чтобы пальцем показать верный путь к деревеньке Беспутке. Название, конечно, веселило и обещало соответствующую жизнь, хотя подразумевало несколько иное. Просто дальше деревни не было никакого пути, а вместо него наступало болото. Бессменный сельский мэр рассказал душещипательную историю. Оказывается, там куда не было пути, имелась речушка Малявка, бессмысленная и беспринципная. За долгие годы своего существования, она подмыла парочку высоких холмов, которые, с веками, не выдержали такого отношения и обрушились. Осыпь перегородила речку и та больше не впадала в Вельгу, а начала потихоньку заливать всё, двигаясь на восток. Денег на ирригацию, как всегда, ни у кого из Вяземских не нашлось и процесс пустили на самотёк.

   Караванщики, подсчитав халявный прирост охраны, обрадовались и предлагали ехать до самой Твери. Даже серебра посулили, но губу пришлось закатать. Мелкие ватаги, конечно не рискнули бы атаковать купцов, но стоглавая банда некоего Бортня могла добиться успеха. Его, вроде, поддерживал кто-то из бояр, да и постоянное людское перемещение религиозно-перестроечных лет, обеспечивало прикрытие.

   Кузьма держал своих в постоянной боевой готовности, не позволяя расслабляться. Поэтому, когда на третий день нападение всё-таки состоялось, вяземцы даже обрадовались. Спало напряжение и осталось лишь действовать по боевому расписанию. Бандильерос обустроили засаду головной части каравана и хвост получил немного времени. Тати действовали грамотно, уничтожая охрану и не отвлекаясь на возниц. Грабежом они могли заняться и позже, после ликвидации оружных. Тем более, что разгружать транспорт никто и не собирался, проще было угнать его в лес, на "базу". Вяземские боевики начали своё боевое крещение с дальней пристрелки, а десяток излишне ретивых и быстроногих шишей, тупо попал под пищальный залп. Часть челядинов, прямо с возов, присоединились к отстрелу всех, кто не имел расцветок "парней Михайлы". Ну нет времени в таком бою разбираться кто свой, а кто чужой. Вот и обрядили всех, даже баб, в единую форму синего цвета с золотой окантовкой.

   Так что, до рукопашной, добралась лишь часть ватаги, татей тридцать. Кто-то из них пал смертью храбрых (но глупых) ещё в головке, кто-то попрощался с жизнью в процессе передвижения по полю бойни, ну а самые недобитые наткнулись на... строй копейщиков. Так что грамотное отношение к "тяжело в учении, легко в бою" сказалось положительно. Атаковать врага, спокойно ожидающего соперника и плюющегося стрелами, болтами и пулями, довольно сложно. А ватажные лучники, хоть и сидели где-то там, на деревьях, но ничего не могли сделать с бронированными воинами. Это весь мир перешёл на моду воевать голышом, а Михайла Алексеевич такой глупости не понял и не принял.

   Восемь мушкетёров Бортня, расстреляв свои единственные выстрелы в самом начале боя, чисто по инерции перевооружились саблями и просто не успевали вернуться к брошенным огнебоям, да и не имели времени на долгоиграющую перезарядку. В общем, сюрприз удался на славу, среди вяземских только девять были легко и средне ранены, а ватажников побили почти всех. За исключением некоторых, кого сознательно взяли в плен.

   Оперативный допрос, нарушивший гуманность будущей Женевской конвенции, подсказал возможность продолжения "марлезонского балета". Оказалось, что база располагалась на лесном хуторе, куда вела вполне дорожная дорога, хотя и глухая. Желающих поошиваться в тех местах не имелось, любопыткиных давно перебили, а окрестные жители не совали нос в разбойное бытиё. А так как в самом обиталище осталось не более десятка больных, да временно нетрудоспособных, во главе с самим Бортнем, то тут же был сформирован карательный отряд. И пока челядины обирали трупы и развешивали выживших разбойников, дюжина быстрого реагирования рванула на конях в рейд, прихватив с собой одного из пленных.

   Хутор оказался очень удобным для резкой атаки, почти все тати обретались на подворье, наслаждаясь солнечной майской погодой, сменившей дождливый апрель. Пока десяток добивал дворовых, Михайла с Кузьмой рванули в избу, подсказанную невольным осведомителем. Всё-таки подготовка бойца, участвовавшего в боях, где применяются многозарядные автоматические огнебои, гранатомёты, просто гранаты превосходит таковую у разбойников, использующих нахрап в качестве генерального аргумента. Какой-то шпынь, невежливо ринувшийся закрыть дверь, распахнутую Михайлой - тут же прилёг после выстрела из пистоля практически в упор. Бортень, вкушавший явства за столом, успел разрядить свою, такую же, пукалку, но попал в Кузьму. После чего срубился в нокаут, когда князь провёл прямой правой ему в переносицу. Грубая перчатка, со вшитыми в некоторых местах металлическими пластинами и шариками, сработала как свинчатка, только и всего.

  Nothing personal, just business!

   Двух дружинников отправили к обозу, чтобы привести его сюда на ночлег, а остальные занялись первичной зачисткой и изучением хуторских построек. События слишком быстро развивались и следовало их чуток охолонить. Кузьма, опрокинутый выстрелом, почти не пострадал, отделавшись синяком под кольчугой. Однако получил от князя взбучку за то, что прозевал выстрел и не ушёл с линии огня.

   - Пойми, дядько, в таких случаях нужно находиться чуть сбоку, когда двигаешься позади, - объяснял Михайла, - чтобы ты видел противника. А точнее его руку и палец. Я-то ушёл в сторону, а ты не успел, обидно.

   - Ты прав, княже, глупо получилось. Отвык я уже воевать, надо заново учиться и вспоминать былое.

   - Наше счастье, что пока нет многозарядных пистолей и мушкетов, которые стреляют по нескольку выстрелов зараз. Вот тогда мало не показалось бы!

   Кузьма решил промолчать, так как представилось, что если такое будет, то спасения никакого не станет. И войны сразу закончатся, потому что всех воев просто напросто поубивают. Одни бабы останутся!

   Дружинники привели двоих в стрелецких кафтанах, ободранных и знатно битых. Оба были заперты в какой-то сараюшке и даже не знали радоваться ли им, а вдруг это новые разбойники побили бывших? Тем не менее, один из них представился: