— Но я только недавно видел сообщение о том, что вы купили новое предприятие.
— Это другое дело. Система, которая не развивается, — гибнет. Раз уж начал игру, будь любезен соблюдать ее правила. Но, ей-богу, когда я покидал дом досточтимого Ма, у меня были совсем иные планы.
— А чего вы хотели?
— Того, что, увы, не сбылось. А вот зачем Гоюн добровольно взвалил на себя огромную ответственность, если он мастер?
— Он из бедной семьи. Возможно, богатство и влияние тешат его самолюбие.
— Тогда я начинаю сомневаться, что он мастер.
Хо на минуту задумался.
— Нет, Гоюн мастер, — произнес он наконец. Автомобиль мягко притормозил у ресторана.
— Опять пикет, — фыркнул я, разглядывая молодых людей неряшливого вида с плакатами на тротуаре.
— Чего они хотят? — спросил Хо.
— Чтобы у всех всего было поровну, — ответил я. — Чтобы все одинаково жили.
— Но это же невозможно! — искренне удивился Хо.
— Я тоже так думаю, — усмехнулся я.
— Может, заедем с черного хода, ваша светлость? — спросил водитель.
— С какой стати князь Юсупов будет входить в собственный ресторан с черного хода? — отмахнулся я.
— Как скажете, ваша светлость.
Я сам открыл дверцу и вышел на тротуар. За мной последовал Хо.
— Смотрите, это же сам Юсупов! — пикетчики обступили нас. — Эй, князь, вы не находите аморальным, что обед в вашем ресторане стоит больше, чем месячная стипендия петербургского студента?
Я даже не смог разобрать, кто задал мне вопрос, юноша или девушка. Все они выглядели на одно лицо: молодые, длинноволосые, крикливые, в неопрятной джинсовой одежде. Сплошной унисекс и в тряпках, и в манерах. Никто из них не выдерживал моего прямого взгляда, но стоило мне отвернуться от какой-нибудь группы, в ней сразу поднимался безумный гвалт.
— Не нахожу, — холодно ответил я. — Высокое качество должно быть оплачено соответствующим образом.
— Князь, это социальная несправедливость — предлагать товар, недоступный большинству людей! — выкрикнул другой пикетчик. — Вы думали о простых людях, когда открывали этот ресторан?
— Думал. В этом ресторане работает много простых людей: официанты, повара, посудомойки, швейцары. Если я снижу класс заведения, многие из них потеряют работу, а остальным урежут зарплату. Вы этого хотите?
— С вашими капиталами вы могли бы обеспечить им достойные доходы.
— Милостивые государи, каждый работоспособный человек должен обеспечивать себя сам. Я создаю лишь рабочие места. Я действительно даю деньги на благотворительность: финансирую несколько вузов и школ и выплачиваю персональные стипендии наиболее одаренным студентам. Но, на мой взгляд, вы не относитесь к тем, кто нуждается во вспомоществовании. Если вам требуются средства, обратитесь в кадровое агентство моей корпорации. Я уверен, что вам подберут работу в соответствии с вашей квалификацией.
— Вы готовы платить нам столько, чтобы мы каждый день могли обедать в «Максиме», как вы?
— Я не обедаю в «Максиме» каждый день. Кроме того, ни один предприниматель не в состоянии платить своим сотрудникам больше тех сумм, которые те зарабатывают своим трудом. Впрочем, если ваши способности высоки, я уверен, что вы заработаете достаточно.
— А может, стоит поделиться награбленным, князь?
— Если вы имеете основания утверждать, что я повинен в хищениях и грабежах, вы можете подать на меня в суд. Если у вас таких оснований нет, прошу вас быть аккуратнее в выражениях, чтобы вас не привлекли к ответственности за клевету.
— Капитализм — это система ограбления бедных богатыми, не так ли, князь?
— Приношу извинения, но я не готов вести сейчас общественно-политические дискуссии. Милостивые государи и государыни, позвольте нам пройти в ресторан.
Я двинулся ко входу, и собравшиеся расступились.
— А вы подонок, князь! — крикнул кто-то.
Я не обратил внимания. Подобные эпизоды случались неоднократно, хотя еще ни разу пикетчики не были настроены столь агрессивно.
Внезапно возникшее чувство опасности заставило меня пригнуться, и тут же мимо моей головы со свистом пролетела полупустая пивная бутылка.
— Бей! — взвизгнул кто-то сбоку.
Я повернулся к надвигающемуся на меня противнику, но Хо опередил меня, свалив нападающего мощным ударом. Я почувствовал, что сзади ко мне кто-то приближается, и встретил его боковым ударом ноги. Что-то мелькнуло слева от меня, и я не глядя ударил туда локтем. Остальные пикетчики, испугавшись такого отпора, побросали плакаты и бросились врассыпную.
Я огляделся. Один из оставшихся лежать на мостовой был весьма здоровым парнем. И откуда такой только взялся среди этих хлюпиков-социалистов? А вот тот, которого я достал локтем, похоже, был совсем молодой парнишка. Тонкие, почти женские черты лица... Женские? Я нагнулся и снял с него бейсболку.
Да, это была девушка. Весьма симпатичная стройная блондинка с короткой стрижкой. Я даже залюбовался ею.
— Ваша светлость, с вами все в порядке? — подскочил ко мне растерянный водитель.
— Разумеется, — я не отрывал взгляда от девушки.
— Вам надо уходить, — подлетел ко мне начальник службы безопасности ресторана, — а то сейчас журналисты набегут. Я уже вызвал полицию.
— Хорошо. И позвоните Морозову. Пусть уладит дело без скандала.
— Слушаюсь.
— И еще «скорую» этим трем дуракам.
— Вы хотели сказать четырем?
— Я сказал то, что я сказал. Неужели вы думаете, что я оставлю ее дожидаться врача на тротуаре? — Я поднял девушку на руки. Она показалась мне легкой как пушинка. — Я сам окажу ей первую помощь.
— Разумеется, ваша светлость, — безопасник отвел глаза.
— Мне отвезти вас домой? — спросил водитель.
— С какой стати? Я приехал сюда обедать, и я пообедаю. Приедет полиция — проведешь старшего в мой кабинет. Газетчиков не пускай, заявление для них сделает Морозов.
Я вошел в ресторан. По дороге меня нагнал Хо.
— Могу я вам чем-нибудь помочь, господин Юсупов? — спросил он по-китайски.
— Ты уже помог. Спасибо тебе.
— Не за что. Вы дрались великолепно.
— Ты тоже ничего. Кстати, давай перейдем на ты. А еще ты хороший актер. Я оценил это, когда мы ехали в машине. Пожалуй, я вложу в тебя деньги. Зарегистрируешь фирму для съемок фильма. Твой взнос в уставный фонд — твой сценарий. Потом я выкуплю у тебя долю в семьдесят пять процентов за три миллиона рублей.
— Но вы же говорили, что не вкладываете деньги семьи в кино!
— И не вложу. Я говорю о моих личных деньгах. Если денег будет не хватать, получишь заем под коммерческий процент от одного из моих банков под мое личное поручительство. Но главный бухгалтер в твоем предприятии, уж извини, будет моим человеком.
