И они крадучись двинулись по улицам Москвы, словно находились не на своей земле, а где-то в чужом городе чужой страны, ведущей боевые действия с Русью. То и дело приходилось нырять в подворотни, прячась от проносящихся по дороге патрулей, потом пробираться закоулками к набережной, пугая каких-то мрачных личностей, коих оказалось на улицах чуть ли не больше дружинников.
Неширокий мост, ведущий от Нескучного сада на другой берег, прямиком к ткацким корпусам, охранялся силами княжеской дружины и полиции. Войсковых подразделений здесь не было. Никита порадовался такой удаче. Обычно при боевых подразделениях всегда находятся волхвы, то бишь маги. Эти волчары могут сразу просечь возмущение эфира. А оно надо? Поэтому особо рассусоливаться Никита не стал. Он сформировал «скрыт», отсекая от ненужных взоров их маленькую команду.
Мост прошли спокойно, по пешеходной дорожке, которую никто не перекрывал. Мероприятия по блокировке движения осуществлялись с помощью двух грузовиков, ставших поперек дороги. Курящие и болтающие дружинники не почувствовали, как двое нарушителей проскользнули мимо них под магическим пологом. Видать, не всех снабдили амулетами «хрустальный глаз», способными обнаружить невидимку.
Когда Никита снял «скрыт», Печенег облегченно вздохнул, оглядывая окрестности, словно заново присматривался к местам, давно покинутым.
— Полдела сделали, — тихо сказал он. — Теперь на северо-запад тихонько-тихонько. Дворами пойдем.
— Полог накинуть?
— А ты вытянешь? — с недоверием спросил Печенег.
— Вытяну, не переживай, — отмахнулся Никита. — Лучше незаметно дойти до места и потом отдохнуть, чем отмахиваться от боярских дружин. Я смотрю, здесь очень оживленно.
Под «скрытом» мир превращался в негатив, а ночью он по неведомым магическим законам превращался в черно-белую фотографию с движущимися картинками. Для Печенега, впервые попавшего под невидимый покров, сформированный магом, было интересно наблюдать, как редкие прохожие, крадучись перебегая от одного дома к другому, оставляли за собой легкий светящийся и рваный след ауры. Он так увлекся происходящим, что едва не пропустил нужную улицу. Похлопав по плечу Никиты, рында жестом показал, куда следует идти.
Дом, где проживали девушки, был погружен в темноту. Ни одно окно не светилось, что наводило на определенные мысли. Очень нехорошие. Осторожно ступая по дорожке, засыпанной листьями, мужчины добрались до подъездной двери и нырнули внутрь.
— Второй этаж, — Печенег, оказывается, тоже умел волноваться. Его аурный контур так и дрожал протуберанцами ярко-зеленого и алого цветов.
Щелкнул предохранитель пистолета. Старший рында, попросив снять полог, крадучись стал подниматься по лестнице. Никита шел следом, не вытаскивая оружия. Десятизарядный «Клюв» так и остался за спиной, прижатый ремнем. В ограниченном пространстве лучше использовать скрипты отражающих атак, чем поднимать шум выстрелами.
Они остановились на площадке второго этажа, на которую выходили четыре двери.
— Свет нужен, — пробормотал Печенег, шаря по карманам.
— Подожди, — Никита черкнул пальцем в воздухе и зыбкий огонек, едва ли видимый с улицы, зажегся перед Мишкой. Рында всмотрелся в номера квартир и ткнул в одну из дверей.
— Здесь девчата живут. А рядом — квартира сопровождающих. Алешка, Стас и Ярик рядышком все время, через стенку.
— Тогда открываем девичью светелку, — пошутил Никита, но Печенег схватил его за руку. — Ты что такой нервный?
— Зачем в их квартиру лезешь? А вдруг они там прячутся? Нехорошо будет, если без спроса войдем.
— Брось ненужную деликатность, — рассердился волхв. — Я ведь вижу, что в этих квартирах никого нет. Остаточные следы ауры различаю, а людей нету. Ушли они отсюда — и давно. Сутки уже. Мне нужно оглядеться и понять, куда могли девушки исчезнуть. Кстати, амулет-то начал кое-какие сигнальчики давать.
Уже отточенным движением он приложил ладонь к замку, дождался щелчков запорных механизмов, потом проделал такую же манипуляцию с нижним замком и тихо распахнул дверь.
Свет зажигать не стали во избежание ненужных проблем. Через тонкие шторы освещенные окна привлекут внимание боярских наемников. Они здесь как волки рыщут, в каждую дыру заглядывают.
— Надо завесить в одной комнате окно плотной тканью, — предложил Никита. — А я пока свечку сооружу. Лишний риск ни к чему.
Печенег вышел из положения, приспособив одеяло с одной кровати вместо шторы. Долго, правда, чертыхался, пока цеплял его на гардину. И только потом они облегченно вздохнули, как только пламя длинной свечки выдернуло их из сумеречного плена. С любопытством посмотрев вокруг, отмечая, что часть вещей висит на спинках кресла и стула, Никита высказал мнение:
— Собирались впопыхах. Ящики из шкафа выдвинуты, дверки раскрыты. Надо бы поискать документы. Если их нету — значит, вместе с охраной куда-то уехали.
— Может, мы с ними разминулись где-то? — с надеждой спросил Печенег, аккуратно присев на кресло. — Хорошо было бы, если они уже на пути в Боровичи.
— Почему не отвечает телефон? — возразил Никита. — И почему я ощущаю их в аурном поле? Они где-то рядом, пусть и далековато для амулета. Едва-едва цепляет их.
— Черт! Я и Алешку не могу вызвонить, — развел руками Печенег. — Парни тоже куда-то канули. Но машины рядом с домом не было. Я точно знаю. Специально посмотрел, пока сюда шли. Тогда… Если они все здесь — куда исчезли-то? Прячутся?
— Можно гадать до бесконечности, — Никита зевнул. — Давай спать, а? Хотя бы часика три? Сил уже нет, вымотался.
— Да, конечно, — вскочил Мишка. — Откат пошел? Ты тогда ложись здесь, а я в соседней комнате примощусь. Покараулю немного, осмотрюсь.
— На улицу не выходи, — предупредил Никита. — Я поставил сторожевые маячки. Могут сработать, если двери откроешь. Если кто чужой подберется — я буду знать.
Ему было слегка не по себе ложиться в постель, которая хранила ауру ее хозяйки и тонкий аромат парфюма. Словно вторгался в запретную зону как грубый солдафон. Но спать-то хотелось! Поэтому Никита поступил проще. Он скинул туфли и куртку, вытащил пистолет и положил его под подушку, пахнущую цветочными духами. Вытянулся во весь рост и почти мгновенно провалился в сон, перестав заморачиваться от будоражащих мыслей, навеянных чужими запахами.
Мишке Печенегу было жаль будить парня, разметавшегося на кровати, но происходящее на улице оказалось куда интереснее, чтобы смотреть его в одиночку. Да и утро уже на дворе, слабые предрассветные октябрьские сумерки позволяли кое-что увидеть. Поэтому рында, включив чайник (удивительно, что район не обесточили), пошел будить мага.
Едва прикоснувшись к его плечу, он почувствовал цепкий хват на своем запястье. Ну и реакция у мальчишки! Только что спал!
— Убери пушку от моего лица, — без эмоций попросил Мишка. — Вот так, молодец. А теперь вставай, и пойдем смотреть представление.
— Еще ночь, — пробурчал Никита, — что там можно увидеть?
— Да у тебя на окне одеяло свет не пропускает, — хмыкнул рында. — Вставай-вставай. Из другой комнаты все увидишь.
На улице было весьма оживленно. Около тридцати вооруженных мужчин с автоматическим оружием, с тубусами ручных гранатометов, с парой ручных пулеметов и цинковыми ящиками на плечах пересекали детскую площадку и направлялись к домам, стоящим вдоль проезжей части. Вот они остановились, о чем-то посовещались, короткими жестами показывая то в одну сторону, то в другую.
— Наемники, — прошептал Печенег, словно боялся, что его услышат.
— Почему так думаешь? Может, осназовцы занимают ключевые позиции.
— Позиция ключевая — не спорю, — засмеялся рында. — Отсюда идет дорога к усадьбе Трубецких. Если устроить засаду, можно пару деньков держаться. Видел же, серьезно ребята готовятся. На шеврон обрати внимание. Если он пятиугольный — это стопудово наемники. У государственных спецслужб и княжеских войск шеврон в виде варяжского щита.
