— Папа водил на танцы. Он считал, что человек должен быть гармонично развит. Тело, ум и душа.
— Тогда понимаю на какой почве вы сошлись с Николаем.
— Он великий человек, такие необычные и ясные цели!
Надежда с улыбкой посмотрела не девушку и тихонько спросила.
— Любишь?
Ответом был взгляд сквозь ресницы и заметное смущение, слова не требовались.
— Вот жду, когда ребята из Минска привезут мне новый агрегат. Обещали к Новому году и сразу на него программу поставить для редактирования. Ну в принципе редактор у меня уже есть, — Николай кивнул в сторону разговаривавшей с Надей Любавы. — Научу её будущему, думаю, что справится.
— Это что, — заинтересованно спросил через стол Игорь, — у тебя персональный комп будет?
— Ага. С принтером придется подождать, до ума доводят, самый простейший.
— Ничего себе у тебя блат!
— Гоша, так я за деньги покупаю, и заметь, немалые. Следующие ПиСи поставят в клуб для моих ребят. Пусть технику будущего не на пальцах изучают. Самых способных будем учить на программистов. Они к выпускному уже будут востребованную профессию иметь и самые настоящие корочки. С министром образования договорились. Он только рад был. Его шпыняют сверху, что надо успеть новые учебные заведения открыть, а тут, считай, почти все готовое. Думаю, что через коммунарскую сеть организуем по всей стране подобные компьютерные курсы. Кто захочет дальше учиться пойдет.
— Компьютеров хватит?
— Нам в первую очередь выделят, я с Машеровым уже договорился. Он человек кремень — пообещал, сделает.
Прислушивавшийся к разговору Маслов хмыкнул, но промолчал, а Холмогорцев кивнул в сторону его приоткрытого портфеля и спросил:
— Костя, а там случайно не те фотографии, что ты сегодня сделал?
— Как догадался?
— Знаешь, я подумал, что ты ту девушку не просто так снимал, глаза у тебя были…
Неожиданно сибирский здоровяк покраснел, задумался, потом махнул рукой и достал пачку фотографий.
— Ребят с издательской лаборатории попросил дать место и время. Вот это фото с выставки, это с улицы.
Холмогорцев быстро отобрал в стопку несколько фотографий светловолосой девушки с пышной копной волос. Огромные задумчивые и чуточку печальные глаза, нет, не так — глазищи! Миловидный овал лица с упрямым подбородком. Телеобъектив смог полностью размазать внешний фон, сконцентрировав все внимание на лице девушки. Степан восхищенно вздохнул, у Константина был явно талант.
— Какая красавица!
Раздался голос сверху. Это, оказывается, подошла Надежда и смотрела на фотографии за спинами мужчин.
— Откуда ты её знаешь?
Маслов поначалу не желал отвечать. Холмогорцев заметил, что в душе мужчины творится нечто странное. Наконец, он нехотя выговорил.
— С этой девушкой я встретился в первый день попадания в нынешний мир.
— Ох, ничего себе! Сегодня и в самом деле день фантастики.
— Не думаю, что сегодняшние снимки случайность, — Надежда присела рядом и внимательно изучала нахмурившееся лицо Константина. Тот сначала вспыхнул, но затем заметно поник.
— Мы виделись потом как-то в Новосибирске. Она медик, окончила училище, работала у себя на Алтае медсестрой, затем поступила в вуз на врача. После наши пути дорожки разошлись. Я только знал, что она перевелась в Москву. Её бывший алтайский учитель работает сейчас здесь, в больших кругах вертится, помог ей перевестись. Знаю только, что он повернут на китайской медицине.
Холмогорцев уже обо всем догадался, но спрашивать не решился, вместо него ответила Надежда.
— Эх, Костик, если любишь её, то зачем бросил? Она не выглядит счастливой женщиной. Уж я-то знаю.
Маслов нахмурился, в его глазах мелькнули молнии. Если бы это спросил кто-то из мужчин, он бы точно не стерпел. Хотя сибиряк догадывался, что в крутости характера Ягужинская никому из мужиков не уступит.
— Не пара мы, и нечего этот разговор затевать!
Степан порывался что-то ответить, но ощутил у себя на плече руку Надежды. И вправду, чего лезть человеку в душу?
Уже под конец вечера, когда все начали собираться, Надежда перехватила Константина на лестнице. Она упрямо смотрела на сибиряка, который был выше девушки на голову.
— Вот силы у тебя хоть отбавляй, а ума с возрастом не прибавилось! Ты зачем девушке сердце разбил? Признавайся, сукин сын! Разбил?
— Наверное, — выдохнул Маслов и как-то поник всем своим могучим телом. Эта светловолосая стройная женщина вызывала у него невольный трепет. И как с такой только и умудряется Степан мирно жить?
— Ну так реши все сам! Я же видела, как ты на фотографии смотришь! Любишь её до потери сознания. Судьбу не обойдешь, Костик. Она все равно тебя настигнет.
— Как? Я там, она здесь.
— Каком! Блять, какие вы все-таки мужики существа нерешительные. Что, в Москве на астрофизиков не учат?
— Почему? Учат.
— Так решись, черт возьми! Бери такси и беги к ней, и именно сейчас! Будь мужиком. С переводом и устройством мы тебе поможем! Колька твой вон на какие высоты вход имеет. Я чем смогу, могу устроить на работу. Так ты же фотограф и очень неплохой. Тогда вообще без проблем! Гоша поспособствует с жильем, он парень хваткий, у меня снабжением занимается.
— Понял, спасибо, — что-то в глазах Константина кардинально изменилось, и он заторопился к выходу. Уже около двери Маслов обернулся и коротко выдохнул. — Спасибо, Наденька!
Подошедший из гардероба Степан помог жене надеть плащ и заинтересованно спросил.
— Куда это Костик, как конь педальный, помчался?
Надежда загадочно улыбнулась.
— К судьбе.
Она с улыбкой посмотрела на донельзя заинтригованного мужа, на её душе широко разлилась сердечная теплота. Ой, у кого-то сегодня выйдет бурная ночка!
Глава 5 Посиделки. 13 сентября 1976 года. Москва. Старая площадь
Дверцы кабинета были плотно притворены. Хотя все равно без спроса никто посторонний сюда войти не сможет. Слишком уж велика должность у хозяина Цэковского помещения. Мужская троица вольготно расположилась рядом с окном, занимаясь присущим именно мужчинам занятием. На небольшом приставном столике стояла бутылка коньяка, тарелочка с резаным лимоном и рядом другая с нарезкой из салями и ветчины. Старший из мужчин кряжистый здоровяк с большим выдающимся носом оглянулся, нехотя встал и прошел к рабочему столу. Нажав кнопку вызова секретаря, он попросил.
— Володя, сделай нам, пожалуйста, кофе и к нему чего-нибудь сладкого.
Высокий мужчина с обаятельным лицом, также поднявшийся с места и задумчиво подошедший к большому окну, спросил.
— Кирилл Трофимович, ты чего радиотелефон себе не заведешь. Очень удобная вещь. Да и сотовая связь в машине первое дело! Всегда на проводе.
— Да не, боюсь я, ребята, всех этих новшеств. Скоро ведь нам и те, как их там, Персоналки в кабинеты поставят? Тянут каждый божий день провода, все стенки в дырках.
Секретарь ЦК, как раз отвечающий в стране за научно-технический прогресс живо ответил:
— Возможно. В следующем квартале как раз первые с линии пойдут, пока из импортных комплектующих.
— Чего так?
— Заводы не успевают давать детали. У нас же то там, то тут постоянно проблемы всплывают. Потому и решили для постоянных поставок заключить через финнов контракт, как бы создать совместное предприятие. Да восточные немцы помогают. В свете улучшений отношений ФРГ западные помогли построить пару электронных заводов. Ну а то, что туда деталей в несколько раз больше привозят, чем освоить могут, то уже не их проблема. Все у нас как всегда — сплошной дефицит во всем.
— Непатриотично как-то, — ухмыльнулся вальяжно развалившийся на стуле третий участник «сабантуя» с симпатичным интеллигентным лицом, на котором особо выделялись жесткие серые глаза. Именно они и подчеркивали настоящий характер большого руководителя. Рохлям и белоручкам не было места наверху.
— Да к черту ложный патриотизм раз электронную промышленность загубили. Знаешь какой процент брака на наших заводах? В настоящее время в СССР производство полупроводников составляет менее 2 процентов от объема, производимого в США, и еще больше отстает от современного состояния. Нам еще столько разгоняться предстоит, а не то чтобы обгонять Штаты. Надо смотреть на вещи реально. Так что ничего, пока и на импорте поживем. Главное — людям дадим то, на чем они и дальше работать будут. И свои программы освоим.
