Что если попытаться предотвратить аварию на Чернобыльской АЭС?
Это показалось мне смелой, дерзкой, но вместе с тем и крайне важной, даже благородной целью. Дело бесспорно правильное, заслуживающее особого внимания, хотя и чертовски сложное. Осознание этого пришло ко мне случайно, но не просто так. Когда есть цель — становится как-то спокойнее. Ведь просто бродить по городу, без всякой цели на будущее само по себе глупо.
Если подумать, именно та страшная авария и не дала мне стать тем, кем я хотел быть изначально. Я превратился в военного, офицера войск РХБЗ, позабыв про свои грандиозные планы стать физиком-атомщиком. И что в итоге? По долгу службы, я все равно продолжал иметь дело с ядерными отходами, топливом, радиоактивными и химическими элементами. Отравляющими веществами, биологическими составляющими… Погоня за всем этим и привела меня в могилу — туда, в жаркую и пыльную, богом забытую Сирию.
Так может это мой шанс? Шанс начать жизнь заново — возраст-то подходящий? Все дороги открыты. Я могу стать кем угодно, с легкостью заработать состояние. Стоп! А что если…
Еще одна мысль показалась мне настолько безумной, но самое главное безусловно правильной, что я даже немного завис. Видимо, я настолько ушел в себя, что не сразу понял — Женька дергал меня за рукав и повторял:
— Эй, Леха! Я домой, слышишь?
— А? Да, давай, — растерянно произнес я. — До завтра.
С Женькой мы разошлись быстро. Повторно справившись о моем здоровье, он рванул куда-то в ту же сторону, откуда мы пришли. Договорились встретиться завтра в школе. Субботник был рассчитан на два дня.
Посидев на лавочке еще некоторое время, я поднялся и двинулся вниз по улице. Постепенно начинал узнавать улицы, которые знал с раннего детства.
Удивительно, но память реципиента все-таки подсказала мне мой нынешний адрес, туда я и двинулся. Шел, погрузившись в свои мысли. Заметил слева панельную пятиэтажку, рядом раскинулся небольшой парк. Справа, посреди большой парковой площадки строилось колесо обозрения. То самое легендарное колесо, на котором ни один ребенок так и не прокатился…
Я подумал и решил срезать через гаражи — их тут как раз было много. Повернул туда, чуть прибавил скорости. Хотелось поскорее добраться до дома, чтобы привести мысли в порядок. Может, еще чего-нибудь вспомню.
Плотные ряды серых гаражей были абсолютно идентичными друг другу, отличаясь только цветом ворот. В основном преобладали синие, красные и зеленые. На некоторых краска облупилась и они выглядели щербатыми.
На нескольких гаражах двери были открыты, приподнятые на домкратах машины, стояли снаружи. Вокруг уставших авто, помимо хозяина, крутилось по двое, а то и трое помощников. Периодически, раздавался то звон инструментов, то звяканье стаканов.
Я шел и улыбался. Как же все это было мне знакомо.
В нос ударил запах свежей, только что расплавленной смолы. Оказалось, совсем рядом на одном из крайних гаражей заливали крышу — у входа горел костер, на который водрузили бочку с битумом. Оттуда поднимался дым, булькал гудрон. Был у отца свой гараж, и крышу мы тоже когда-то заливали.
Тут меня посетила любопытная мысль. Если я попал в это время, то где-то в городе живу и настоящий я, в возрасте одиннадцати с лишним лет. Что же получается, меня здесь двое?
Сложный вопрос, который стоило бы обмозговать. Только позже. Сейчас бы до дома добраться, обдумать все. Слишком много мыслей накопилось в голове, а это нервировало. Так, судя по времени, сейчас где-то часа два…
Навстречу шла бабушка, с обыкновенной капроновой авоськой в руках. Судя по содержимому, там была мытая морковка. За ней по пятам следовал кот, который отчего-то решил сопроводить хозяйку авоськи до дому.
Я прошел весь гаражный ряд, свернул направо и едва не налетел на знакомую компанию. Старый «знакомый» Пащенко с дружками сидели на лавочке, лузгали семечки и плевались шкорками во все стороны. Дружно ржали.
— Миш, гляди, кто идет! — крикнул один из них, тыкая в меня пальцем.
— О! Савельев! — оживился Пащенко, откладывая свернутый из газеты стаканчик с черными семечками. — А мы тут как раз тебя ждем…
Глава 4. Последствия
— Семки есть? — словно не услышав Мишу Пащенко, я решительно двинулся к ним навстречу. –А если найду?!
— Чего? — тот, явно не ожидая такого развития событий, даже растерялся. — Перепутал, да? Ты мне еще за лимонад не ответил…
— Ну, так давай, отвечу. Тебе как, со сдачей или без? — без всякого страха заявил я, совершенно забыв, что тело не мое. Упорно продолжал идти вперед.
— Ля, дурак! — засмеялись дружки, тыкая в меня пальцами. — Да он совсем страх потерял… Миша, вмажь ему!
Пащенко хохотнул, шагнул навстречу, при этом злорадно ухмыляясь. Он уже мысленно праздновал свою победу, прикидывая с какой руки ему сподручнее мне зарядить.
Вот только глаз у меня наметанный — до армейского рукопашного боя, я полгода ходил на бокс, но там у меня не срослось. Однако я на всю жизнь запомнил слова тренера, что по движению плеч можно предугадать, какой рукой будет наноситься удар.
И я не прогадал. Мельком успел заметить, как дернулось его правое плечо.
Пащенко с ходу выкинул руку вперед, целясь мне в нос.
Я ловко ушел влево, перехватил руку противника и совершив болевой прием, со скручиванием кисти, одновременно выкрутил ее в локтевом суставе кзади. Миша подобного приема естественно не ожидал. Он громко вскрикнул, согнулся пополам.
Тут и сила не нужна, просто отработанная техника.
Выполнив, в общем-то, простой прием, я сразу же двинул ему коленом под ребра. Ударил не сильно, но все-таки мышечный спазм был ему обеспечен. У Пащенко сперло дыхание, он захрипел. Толкнув его ладонью в затылок, я наблюдал как соперник, жадно хватая ртом воздух, рухнул на колени, едва ткнувшись лицом в землю.
Удивительно, хоть это тело и не мое, но я почему-то помнил, чему меня когда-то учили. Видимо скопировалась не только моя основная память, но еще и мышечная. К тому же, как известно, мозг управляет телом. Вот и получалось, что от перемены мест… Впрочем, это лишь мои догадки.
Дружки Пащенко, кто сидя, кто стоя, смотрели на нас с нехорошими насмешливыми ухмылками на лицах. Но эти же лица сейчас вытягивались от изумления. Где это видано, чтобы вчерашний тихоня давал грамотный отпор местному авторитету, да еще и в честном бою?!
— Это чо… Это как он его, а? — тот, что стоял ко мне ближе всех, мгновенно растерялся, посмотрев на остальных.
— Миша, ты как? — громко спросил другой, поднимаясь с лавочки.
Но говорить Миша сейчас не мог, он усиленно боролся с собственным спазмом, сковавшим легкие. Привстал, куда-то махнул рукой.
— Пацаны, да щас мы его загасим!
