было можно – людей!
– Отличная история, – усмехнулся я. – Только херес и зубровка-то тут при чем?
– Это у нас были напитки посвящения в водники, – вступил в разговор «мафиозо». – Нужно было одну выпить, второй запить. И не перепутать.
Компания расхохоталась, все заговорили одновременно, припоминая истории с перепутываниями, с умением и навыком пить медицинский спирт в особенно экстремальных условиях сплава по горной реке, спорить, какая зубровка более настоящая, и должна ли внутри бутылки плавать травинка.
Рыжебородый, наконец, покинул свое кухонный алтарь и внес в студию противень с запеченным под сыром мясом.
Сел он от меня в другом конце стола, но иногда поглядывал. Довольно дружелюбно.
За едой обсуждали политику. Буквально вчера в США выбрали нового президента – Рональда Рейгана.
– Это каким местом нужно думать, чтобы актеришку какого-то выбрать, а? Еще и третьесортного наверняка!
– А что это третьесортного? Ты может еще и фильмы с ним видел?
– Ни одного! А был бы знаменитый, наверняка бы видел.
– А вы представьте, если бы у нашим генсеком стал Миронов!
– Лучше Никулин тогда!
– Никулина жалко!
– А Миронова нет? Нееет, пусть лучше в кино снимается. Каждый должен заниматься своим делом.
– Сиськимасиськи, – хохотнул красномордый. – Кстати, анекдот свежий хотите? Что такое: четыре ноги, сорок зубов? – Крокодил. – А сорок ног, четыре зуба? – Брежневское политбюро.
– А я другой анекдот знаю! – заявил рыжебородый. – Леонид Ильич, какое у вас хобби?
– За двадцать сантиметров будет!
– Да нет, я имею в виду ваше увлечение!
– А, собираю о себе интересные анекдоты.
– И какие успехи?
– Уже три с половиной лагеря собрал.
Смех стал громче.
– Так, товарици! – хозяин студии поднялся во весь свой долговязый рост и погремел мешочком с деревянными бочонками. – Пока все мы на ногах и с головой, надо сыграть в лото.
Суть игры я примерно помнил. Мне сунули картонную карточку с цифрами в разных квадратах. Теперь ведущий будет доставать из мешочка бочонки и озвучивать номер. А если этот номер есть на моей картонки, нужно было как можно быстрее это выкрикнуть, чтобы забрать бочонок себе. Побеждает тот, кто первым закроет все числа на своей картонке.
Но последний раз играл я в это, когда… Да вот сейчас, наверное. В семье моих родителей эта игра не прижилась, а играл я в нее у кого-то в гостях.
– Четвертак! – объявил Анатолий.
– У меня! – моментально отозвался Феликс. Я вытянул шею, чтобы посмотреть, что там за число. Ну да, логично. Двадцать пять.
– Богатыри!
– Мои, мои кудри! – вскочил рыжебородый и забрал в художника бочонок под номером тридцать три.
– Барабанные палочки!
– У меня! – торопливо выкрикнул я. Это было чуть ли не единственное название, которое я помнил. И по счастливой случайности на моей картонке было число одиннадцать.
– Эх, раньше успел… – проворчал мафиозо.
Не выиграл, разумеется, но определенный азарт у меня проснулся. Я перестал подсматривать и пытался сам угадать, что за число обозвали очередным странным словосочетанием. Тем более, что логика определенная была. Двадцать девок – по созвучию двадцать девять. Половинку просим – сорок восемь. Гагарина и Терешкову не угадал. Нет, я помнил, что Гагарин в шестьдесят первом году в космос полетел, но вот когда Терешкова… Впрочем, даты всегда были моим слабыми местом.
Победил рыжебородый. Бочонки снова ссыпали в мешочек, картонки сложили стопочкой, и лото спрятали до следующего раза. Традиция соблюдена.
А гости продолжили общаться и выпивать.
Вечеринка была довольно милой, хоть и немного скучноватой. Было заметно, что знакомы все эти ребята давно, у них масса общих воспоминаний, которыми они время от времени начинали делиться. Они явно считали себя интеллектуалами весьма широких взглядов. Ну и, в принципе, ими даже были. К стране своей относились с долей иронии, но без явной какой-то ненависти. Не диссиденты. Состоявшиеся личности, добившиеся неплохих успехов. Анекдоты про Брежнева рассказывали, не без того. Про политику говорили и спорили много. «Международную панораму» смотрели много, и потом с удовольствием ее обсуждали. Расширение НАТО, напряженность на Ближнем Востоке, правый берег реки Иордан и Сектор Газа… В каком-то смысле, ничего даже и не поменялось в политической повестке дня.
Я от бесед не отлынивал, но особо не высовывался.
– Феликс! – после очередного тоста к психиатру повернулся мафиозо. – Между прочим, ты нам пока ничего не рассказал про своего гостя, и чем он такой замечательный.
– Да?! – театрально удивился Феликс. – А я считал, что уже все уши вам прожужжал о том, какой он замечательный парень. И какой у него талант… Сейчас, подождите, я должен вам показать…
Он выскочил в коридор, по всей видимости, к своему портфелю. Вернулся в комнату, размахивая журналом «Здоровье».
– Вот, смотрите, друзья мои! – Феликс положил раскрытый журнал на стол перед всеми. – Вот эту замечательную статью написал мой молодой друг. Только это по большому секрету, и, я надеюсь, дальше этих стен информация не пойдет.
– А почему это секрет? – спросил рыжебородый, подвигая журнал к себе.
– Автором указан только я, – громким шепотом объяснил Феликс. – «Здоровье» слишком серьезный журнал для вчерашнего студента. Но, клянусь, я не написал ни строчки! Все Иван!
– Надо же, а я и не знал, что ты журналист! – хохотнул Рыжебородый, поднимая взгляд от страниц журнала.
– Так вы тоже знакомы! – воскликнул Феликс и посмотрел на меня. – Ну давайте же, давайте! Поведайте свою историю!
Я сделал вид, что смутился и опустил глаза. Ну да, мне-то рассказывать было совершенно нечего, я этого рыжебородого впервые видел. В отличие от него.
– В Москве виделись, прошлым летом, – сказал рыжебородый. – Нас поселили в гостинице «Космос», а этого толкового юношу приставили к нашей группе. И девушка с ним еще была. Тоже умненькая такая, рыженькая. Так и жили. Я опекал своих африканских подопечных, а эти ребятишки – меня.
– На КГБ значит подрабатываешь? – уже не очень дружелюбно сказал кучерявый бард.
– С чего вы это взяли? – нахмурился я.
– Кто бы тебя пропустил сопровождать иностранцев, если бы ты исправно не стучал, – презрительно объяснил он.
В компании как-то резко похолодело. Все как будто попытались отодвинуться от меня подальше и стать как можно невидимее. Только рыжебородый невозмутимо потянулся к бутылке зубровки.
– Ну что замолчали-то? – спросил он. – Самое время выпить!
– Феликс, как-то не очень хорошо с твоей стороны, тебе не кажется? – мафиозо явно не хотел заминать тему. – Мы же привыкли, что среди своих здесь, можно говорить, что угодно. А сейчас я что-то не уверен, что мы с вами не наговорили себе на срок…
Но посмотрели все не на Феликса, а на меня.
