— Ну, это вряд ли, — по–прежнему равнодушно пожал плечами Кочетков. — С того света не возвращаются. Не переживайте, Всеслав Романович, и связной британский, и агенты имперские, все здесь находятся. Лежат в соседней комнате. А помешать они никому не смогут, потому как неживые уже. Хотя в одном вы правы, предосторожность излишней не бывает. А потому отправьте–ка своего юношу в мансарду. Пусть за окрестностями понаблюдает, пока мы политесы разводить будем…
— Как мертвые? – так и не сдвинувшись с места, удивленно спросил капитан. — Кто ж это их?
— Я, – без тени эмоций обронил Кочетков. – Надо признаться, я тоже слегка припозднился, и бриты бурскую команду из Лоренсу–Маркиш уже перебили, оставив в живых только одного — раненого. Так что пришлось, как вы выражаетесь, отправить их в места богатые дичью. Очень уж удобно они в доме собрались, грех таким случаем не воспользоваться. Раненый бур, кстати, тоже здесь. Я ему морфий вколол, так что он спит и помехой не будет.
— Да кто же вы, черт возьми, такой!? – Арсенин, слегка наклонившись вперед, пристально уставился на рассказчика.
— Довелось мне как–то в Японии работать, — с отсутствующим видом произнес Кочетков. — И вот там один полицейский чин с таким же, как у вас, видом всё у меня допытывался: «Кто вы, доктор Зорге, да кто вы, доктор Зорге?!». Не допытался. А на вопрос о моей скромной персоне я уже как–то раз ответил. Я – офицер Российской империи. И здесь, как вы догадываетесь, нахожусь не по собственной прихоти, а по долгу службы. Теперь давайте отставим ненужную лирику в сторону и перейдем к делам насущным. Я, в силу некоторых обстоятельств, должен в глазах всех без исключения оставаться фигурой нейтральной. То есть факт моего присутствия и моя роль в событиях дня нынешнего для широкой общественности, да и вообще для кого бы то ни было, должна оставаться в тайне. Этот раненый бур, Барт Ван Бателаан, моего лица не видел, кто бриттов на тот свет отправил, не знает и коль вы сюда прибыли бурам помочь, значит, роль его избавителя на себя и примете. Историю, кою вы спасенному поведаете, мы сейчас вместе придумаем. Как бур в себя придет, вы вместе с Ван Бателааном, доставите клише в Трансвааль. Бур послужит проводником, да и как пропуск в тех местах совсем не лишним будет.
— А как же команда, которая из Республик должна за матрицами прийти? – озадаченно почесал затылок Арсенин. – Может, лучше их дождаться?
— К сожалению, сюда больше никто не придёт, – поморщился Кочетков. — Ту команду еще три дня назад взвод английских улан перехватил. Так что надеяться не на кого, привыкайте обходиться своими силами.
— А про улан вы откуда знаете?
— Птичка на хвосте принесла. Здесь попадаются очень интересных экземпляры пернатых. Нужно только уметь их слушать. У вас карта есть? Отлично. Давайте её сюда, я отмечу маршрут, а то пока наш бур в себя придёт, пока вы с ним договориться сумеете, тут и состариться можно. Буры и так господа недоверчивые, а уж к чужакам, тем более… Да, вот еще что. Бумаги из портфеля Скотта вы тоже бурам передайте, глядишь, они найдут им применение, хотя в последнем я не совсем уверен. Очень уж недальновидная они нация.
Кочетков оказался прав. Ван Бателаан пришел в сознание лишь к вечеру, когда маленький отряд успел отъехать от злополучной деревеньки на пару десятков миль и остановился на привал. Очнувшись, неугомонный бур первым делом попытался скрыться из фургона, но из–за раны далеко уползти не смог и вскоре был обнаружен в кустах.
— Вам нет нужды беспокоиться за жизнь и безопасность, сударь, — тщательно выговаривая слова на подзабытом со школьных времен немецком начал Арсенин, глядя на принесенного к костру беглеца. — Вы среди друзей и вам ничего не угрожает.
— Отродясь у меня таких друзей не водилось, — по–немецки, но как–то непривычно для русского слуха коверкая слова, буркнул Ван Бателаан и обвел угрюмым взглядом окруживших его людей. — Для начала хотелось бы знать: кто вы такие и почему вам можно верить?
— Мы – русские моряки, — как можно дружелюбнее произнес капитан, — и мы вам не враги…
— Ага! Моряки! Вот только моря вокруг не наблюдается, — скривился в презрительной усмешке бур. — Да и не похожи вы на моряков–то. На охотников за головами — да, а на моряков – нет. Какого черта, прости Господи меня грешного, я должен верить, что вы мне не враги? На слово? Так дураков в Кейптауне ищите, тут их не водится…
— А чем это моё слово хуже других? – возмутился Арсенин. — Если вы, недоверчивый друг мой, не заметили, мы сейчас в буше на пути в республики обретаемся, а не в колониальной администрации чаи гоняем! Будь мы американскими индейцами, я бы вам показал кучу вражеских скальпов, но не по–христиански это, над мертвыми глумиться, и придётся вам на слово верить! Уж то, что бритты ваших друзей положили, вы помнить должны. А мы прикончили тех, кто чуть не похоронил вас. И теперь делаем всё, чтобы ваша миссия увенчалась успехом.
Услышав про скальпы, бур несколько оживился, еще раз внимательно взглянул на Арсенина и о чём–то задумался.
— А чего вы там про миссию бормотали? – чуть менее недоверчиво проворчал Ван Бателаан. – Я что, проповедник бродячий, чтоб по миссиям шляться? Может, я просто охотился не там где нужно, а вы миссия–миссия…
Тяжко вздохнув, Арсенин прикурил папиросу и принялся второй раз за сутки рассказывать историю своих злоключений, добавив к ним выдуманную Кочетковым историю, но скромно умолчав об участии в них последнего.
— Ну и чудны же замыслы твои, Господи! – удивленно пробормотал бюргер, выслушав капитана. — А вы точно тех англичашек в Сайлент–Хилл прибили? Побожись! – Глядя, на размашисто перекрестившегося Арсенина, он удовлетворенно кивнул головой и продолжил:
— Жаль, я в той драке не участвовал. Ну да будет на то воля Всевышнего, сил наберусь и сам с «томми» поквитаюсь. Сейчас–то чего делать будем?
— То, что должны были сделать ваши друзья, – пожал плечами капитан. – Клише в фургоне, осталось только их до места назначения доставить, – и грустно улыбнулся. – Почти что обычный фрахт получается…
— Мы сейчас где?
— Карту читать умеете? — Арсенин развернул перед буром трофейную трехверстку. — Мы – примерно здесь.
— Угу, – задумался Ван Бателаан, — это дня через два, мы до Тугела* (река в Южной Африке) доберемся. Река не проблема — броды я знаю. Еще через полсотни миль Ледисмит. Вот где повертеться придется. Там сейчас такая каша из англичан и наших, что лучше туда не соваться, а идти вверх к Фрейхеду* (Городок в Трансваале), а уж оттуда наши враз до Претории доставят…
До Тугела они добирались почти трое суток. Можно было бы и быстрее, но вступать в объяснения с каждым встречным патрулем не хотелось, и большую часть пути они проехали по едва различимым тропам, проторенным то ли контрабандистами, то ли просто любителями экстремальных путешествий. Еще полдня ушло на разъезды вдоль берега реки в поисках обещанного буром брода и, когда команда с большим трудом пересекла водную преграду, сил на продолжение пути уже не оставалось. Устройство походного лагеря почти подошло к концу, когда примерно в полумиле от них раздался пронзительный свист паровозного гудка.
