Анатолий показывает направление вниз по склону горы. Там клубится густой желтовато-серый дым или туман. Ветер, налетающий порывами, подхватывает его клочья и тащит в нашу сторону, но до нас долетает только песок или пепел. Ясно, тот еще дымок. Изредка внизу полыхают какие-то багровые зарницы, и тогда этот туман начинает светиться. Нет, туда идти почему-то не хочется.
—Пойдём, — предлагает Лена, — сначала посмотрим на действующий переход.
—И что же мы там увидим? — спрашиваю я с ехидцей.
—Что увидим, то увидим. Не сидеть же здесь в сомнениях всю оставшуюся жизнь. Налево пойдёшь, коня потеряешь. Направо пойдёшь, голову потеряешь. Тем более что здесь и камня с таким текстом что-то не наблюдается.
—Все претензии по этому поводу адресуй «прорабам перестройки», — ворчу я, вставая с камня. — Идём к действующему переходу. Он, по крайней мере, ближе.
Мы проходим по направлению к переходу около километра, когда идущий впереди Анатолий останавливается.
—Дорога.
—И какая-то странная, — с недоумением в голосе откликается Пётр.
Мы подходим ближе. Перед нами действительно дорога, вытоптанная в мелком щебне множеством ног. Но интересно другое. Интересно или странно, как заметил Пётр. Сама дорога не очень широкая, метра три, не больше. А вот обочины у этой дороги достигают шести метров в ширину каждая. И щебень на этих обочинах размолот в песок. Словно по этим обочинам катались на асфальтовых катках. Или на танках. А может быть, еще на какой-то тяжелой технике. Ну очень тяжелой. Как бы то ни было, эта дорога идёт в нужном нам направлении.
Какое-то время мы идём по этой дороге. Внезапно Наташа нагибается и поднимает из щебня что-то блестящее. Это золотой медальон. В центре расположена трёхлучевая звезда, а по краям — два вытянутых «интеграла». Я вспоминаю символику на поясе колдуньи Фриды и на полотнище в зале её замка. Полное совпадение. Значит, мы точно находимся в той Фазе, откуда бежали ее предки.
Немного погодя Пётр находит в щебне бронзовую пряжку. А идущий по краю дороги Сергей извлекает из мелко размолотого на обочине щебня что-то белое. Это осколок кости. Лена осматривает его со всех сторон, ощупывает и определяет:
—Часть человеческой ключицы.
Дальше находки попадаются чаще. Подмётки, ремешки, пуговицы, украшения и кости. Кости почему-то попадаются только на обочинах. Дорога сужается и идёт между двумя рядами беспорядочно разбросанных черных камней. Обочины уходят вправо и влево и тянутся по внешнюю сторону каменных рядов.
А вот и конец дороги. Она обрывается между двумя высокими камнями, почти столбами. Дальше ничего нет. В том смысле, что ничего не видно. Дорога упирается в тускло поблёскивающую черную стену, занимающую пространство между каменными столбами.
—Пришли, — говорит Анатолий. — Перед нами — действующий переход.
Мы присаживаемся на торчащие по краям дороги камни. Что ж, это классический переход в другую Фазу. Необычный, конечно, но явно действующий. Я закуриваю и задумчиво смотрю на черное «зеркало». Таких переходов я еще не встречал. Сергей из любопытства обходит высокие камни справа и возвращается слева.
—Там никакой дороги нет, — сообщает он.
—Правильно, — тихо говорит Лена, — и не должно быть. Это дорога вела только к переходу. Но почему его не закрыли?
—Может быть, некому было закрывать? — так же тихо высказывает предположение Наташа.
—Но кто-то этот переход открыл, — говорю я, затягиваясь сигаретой. — Значит, он и должен был его закрыть. На спонтанный переход не похоже. А поддерживать Время знает сколько лет переход в открытом состоянии весьма накладно. Даже для высокоразвитой цивилизации. Но, в конце концов, вопрос не в этом. Вопрос в том, стоит ли нам воспользоваться этим столь любезно кем-то оставленным переходом?
Я гашу сигарету о камень, встаю и подхожу вплотную к черному «зеркалу». Всего несколько шагов, и мы окажемся в другой Фазе. И не надо будет идти тридцать шесть километров по зараженной местности, дышать ядовитым смогом. Я закуриваю еще одну сигарету и пускаю дым прямо в это «зеркало». Дым исчезает в нём бесследно. Два шага, и я — в другой Фазе. Но что это будет за Фаза? Впрочем, и переходом, создаваемым нашей установкой, мы тоже идём сами не зная куда. Какая разница? Но что-то мешает мне принять решение. Мне почему-то кажется, что от меня кто-то только и ждёт, чтобы я сунулся в этот переход. Я даже ощущаю где-то сзади мерзкий и злорадный смешок. Именно ощущаю, а не слышу. Будто укол стрелы между лопатками. Нет, не тянет меня в этот переход, и всё тут. Я готов идти до следующего перехода не тридцать шесть, а все триста шестьдесят километров. Готов по несколько раз в день делать себе инъекции антирада, готов дышать миазмами этого смога, а потом долго и мучительно выгонять из себя всю ту дрянь, которой я там надышусь. Но я не готов шагнуть в этот гостеприимно распахнутый для нас переход.
Я снова присаживаюсь на камень и спрашиваю своих товарищей:
—Ну? Какие у кого будут мнения, господа фазопроходцы?
—Не нравится мне этот переход, — берёт первым слово Сергей. — Даже не знаю, что больше не нравится: сам переход или эта дорога к нему.
—Дорога действительно интересная, — продолжает Пётр мысль Сергея. — По ней явно гнали большую толпу народа. И гнали силой, под охраной. Гнали спешно. Только вот куда их загнали?
—Как Фрида рассказывала? — вступает в разговор Наташа. — Странник Аг открыл переход, и через него ушли восемьсот человек. Остальные несколько тысяч не пожелали уходить и остались здесь. Она сказала, что они погибли. А я считаю, что они не погибли, их увели отсюда через другой переход. И увели, Пётр правильно сказал, силой, под конвоем. А кто увёл, понятно.
—Но кто протоптал такую дорогу? — спрашивает Сергей. — Ведь Фрида говорила, что здесь осталось всего несколько тысяч людей.
—Несколько — это сколько? — не сдаётся Наташа. — Это могло быть и десять, и двадцать, и тридцать тысяч. А если живые люди оставались еще и в других местах, о которых Фрида не знает?
—Верно, Наташенька, — говорит молчавшая до сих пор Лена, — сюда могли согнать людей со всей планеты. Так оно, скорее всего, и было. Но важно здесь только одно: Фрида говорила, что всё это происходило пятьсот лет назад. Интересно, «прорабы» забыли закрыть переход или просто не смогли? А может быть, имеет место что-то иное? Переход, существующий пятьсот лет, — нонсенс! За это время он должен был захлопнуться сам, если его не подпитывать всё время энергией.
—Нет, — говорит вдруг Анатолий.
Он, пока мы разглядывали переход и высказывали свои мысли по этому поводу, никакого участия в этом не принимал. Наш ведущий специалист по поиску и созданию межфазовых переходов колдовал со своей установкой. И наконец нашел решение.
—Нет. Этот переход не был открыт все пятьсот лет. Он открылся совсем недавно. Не более суток назад. А скорее всего, намного меньше. Это подтверждают четвёртые гармоники возмущений темпорального поля. Они должны гаснуть самое позднее в течение двенадцати часов. А здесь они еще довольно различимы. Это переход открылся совсем недавно. Открылся он персонально для нас. Кто его открыл нам столь любезно, вы, конечно, догадываетесь. Более того, я могу даже предположить, куда он нас приведёт, если мы в него сунемся.
—Это что-то новенькое, — сомневается Наташа. — Обычно ты весьма далёк от таких догадок и выводишь нас одно Время знает куда.
—В самом деле, Толя, — говорю я. — Что тебе даёт основания для построения своих предположений?
—А то, что я вспомнил, где видел такие характеристики. Вот, — он показывает на монитор, — эти зубцы я видел лишь однажды.
—И где же?
—Возле одного из Заколдованных Мест. Не помню точно, возле которого. Может быть, и у того, и другого. Я тогда еще удивился: откуда этот зубец взялся? Да как-то и забыл о нём. Он просто больше никогда и нигде не появлялся.
—А ведь этот зубец, — говорит Лена, всмотревшись в монитор, — не имеет никакого отношения к характеристикам темпорального поля. Он неподвижный, а все остальные зубцы пульсируют. Помните, мы гадали тогда, что служит таким надёжным барьером между Заколдованными Местами и окружающей их средой? Перестроенное пространство. Возможно, с искаженными темпоральными характеристиками. Вот и здесь перед нами не простой переход.
Так вот куда нас столь любезно приглашает отец Таканда! Оттуда мы бы действительно никуда и никогда выйти не смогли. Однако просчитались вы, «папочка»! Хроноагенты — это вам не мыши, чтобы очертя голову лезть в вашу мышеловку за бесплатным сыром. Что у вас еще в запасе?
—Что ж, — я встаю, — будем считать диспут на тему, воспользоваться этим переходом или нет, закрытым. Толя, давай новое направление. И вот еще что: я считаю, что в данный момент за нами ведется наблюдение. Можете себе представить, какое разочарование испытывают сейчас «прорабы перестройки». А их подлый характер вы знаете. Поэтому будьте готовы к любым неожиданностям. В том числе и к самым неприятным.
