Глуск был взят чуть ли не в конном строю. Часть немцев отступила к местной МТС и закрепившись там отражала все атаки конников.
Мы в свою очередь рассказали о действиях Слуцкой группы войск. Больше рассказывать пришлось мне. Михаил Петрович уточнял некоторые детали. Задачи, поставленные Ставкой, перед кавалерийской группой, были в принципе нами уже решены - линии снабжения 2-ой Танковой Группы перерезаны. В тылу врага развернуты боевые действия, ставящие под угрозу планы немецкого командования. В связи с этим нами было внесено несколько предложений.
1. Совместными действиями отбить у врага Бобруйск.
2. Силами 32 и 43 кав. дивизий и бронегруппой Козлова нанести удары на Марьину Горку, Елизово и Кировск.
По второму пункту вопросов не возникло. Полковник Бацкалевич до соединения с нами сам планировал нанести удар по линии Осиповичи - Бобруйск своими кавалерийскими полками. По его плану - 153 (Кузьмин П.В.) - должен овладеть станцией Татарка, 65 (майор А.В. Козарез) - станцией Ясень. Полки дальше должны были продвигаться в сторону Могилева. Эти удары практически дополняли действия бронегруппы Козлова. Удар на Марьину Горку в связи с захватом Осипович напрашивался сам собой и для этого был выделен 86 кавалерийский полк полковника Шевченко Н.Д.
Относительно первого пункта у полковника возникли вопросы. Брать укрепленный город с большим, хорошо обученным гарнизоном, насыщенный артиллерией и авиацией - с нашей стороны было явной авантюрой. Пришлось мне открывать карты и пояснять причины этих ударов. В итоге наших переговоров и согласования с штабом Западного фронта был принят план созданный общими усилиями. Для атаки на город выделялась 47 кав. дивизия, которая должна была прикрыть нам правый фланг, оседлав дороги Бобруйск - Глуск, Бобруйск - Жлобин и Бобруйск - Паричи. Как командир кавалерийской группы полковник Бацкалевич назначался руководителем группы войск действовавшей на Бобруйско - Осиповичевском направлении. Я же продолжал командовать ударным отрядом, предназначенным для штурма города.
Еще одним радостным событием того дня стало соединение с нами подразделений 214 бригады ВДВ. После совершения диверсий в тылу противника выходивших к линии фронта. Командир бригады полковник Левашов поддержал идею атаки на Бобруйск.
Мои разведчики в течении дня вели наблюдение за противником. Очень помогли курсанты защищавшие город в начале месяца. Они смогли незаметно провести разведгруппы к наиболее важным объектам и составить схему и маршруты движения штурмовых групп. Десантники брали на себя захват мостов и зенитных батарей прикрывавших их. Мы обеспечивали захват аэродрома, казарм военного училища и крепости. С наступлением темноты подразделения стали выходить на исходные позиции.
В течение этого дня немецкая авиация просто озверела. Бомбовым ударам подверглись все захваченные нами населенные пункты и железнодорожные станции. Усилился натиск немцев со стороны Барановичей и Несвижа. Козлов докладывал о тяжелых боях под Осиповичами. Где противник ввел в бой танки и бронепоезд. Тем не менее, наши подразделения пока удерживали свои позиции.
До войны Бобруйский гарнизон был одним из крупных гарнизонов Западного особого военного округа. В старой Бобруйской крепости размещались части 121-й стрелковой дивизии, 574-й стрелковый полк, 503-й гаубичный и 297-й пушечный артиллерийские полки, 209-й отдельный противотанковый дивизион, зенитный дивизион и ряд других специальных и тыловых частей. В трехэтажном здании по улице Чонгарской, у базара, размещалось управление 47-го стрелкового корпуса. В Ленинских казармах, примыкавших к крепости у Белой церкви, размещались корпусные части: 462-й корпусной пушечный артиллерийский полк. Там же находился 273-й отдельный батальон связи корпуса, 246-й отдельный корпусный саперный батальон и другие подразделения. Теперь же в этих помещениях располагались немецкие части и штабы. Численность немецкого гарнизона с учетом тыловиков и железнодорожников была около пяти тысяч человек.
Глава 20 . 24 - 25 июля 1941 г.
Ночь на 24 июля для немцев в районе Бобруйска выдалась веселая. Около полуночи наша авиация снова нанесла мощный бомбовый удар по аэродрому, мостам в районе Щатково, позициям зенитчиков и гарнизонам Кличева и Кировска, железнодорожных станций Татарки, Ясень, Бибковщины, Елизово. Ночных истребителей на авиаузле не было. Бомбардировщикам противостояли только зенитчики.
Непосредственный захват города был начат с зачистки территории Бобруйского военно - тракторного училища, расположенного рядом с железнодорожной станцией "Бобруйск" на западной окраине города в Киселевичах. Бывшие курсанты были незаменимыми помощниками в этом деле. Показали где проходят линии связи, а затем чуть ли не с закрытыми глазами провели штурмовые группы к одноэтажным казармам, артиллерийским и танковым паркам, рембазе, мастерским и складам. Помогли они и с зачисткой территории. Штурмовые группы действовали в основном холодным и бесшумным оружием. Немецкие танкисты и артиллеристы были сами виноваты в том, что мы так быстро с ними покончили. Нечего служить по шаблону и расставлять посты там, где мы их и ожидали увидеть.
Железнодорожная станция "Бобруйск" пала быстро. В связи с перерезыванием дороги здесь скопилось десяток грузовых и пассажирских составов. Из-за налета нашей авиации и захватом Осипович раненых в поезда не грузили, составы стояли пустыми. Охрану станции несли несколько взводов военной полиции, около сотни железнодорожников и зенитчики. Поэтому боя за станцию практически и не было. Тут нами были освобождены полторы тысячи наших пленных, ждавших отправки в Минск. У нас им нашлось лучшее применение.
Бобруйск город небольшой всего тысяч восемьдесят жителей. Конечно, он больше чем города, взятые нами ранее, но у нас были проводники, хорошо знавшие его закоулки. Поэтому продвижение по городским улицам было быстрым и почти бесшумным. Ночной покой города обеспечивался несколькими десятков пеших патрулей, постами на въездах города и часовыми у военных объектов. За прошедшие дни гарнизон был нами значительно ослаблен. Поэтому безнаказанно выбить патрули большого труда не стоило. Установить на перекрестках дорог свои заслоны, артиллерию и технику, блокировать наиболее важные объекты и казармы нам никто помешать не смог.
Следующим объектом приложения наших сил стал Бобруйский аэродром, расположенный в южной части города. Тут дислоцировались 51 -я истребительная эскадра и несколько штафелей штурмовиков. Действовали мы по уже отработанной схеме. Из-за налета нашей авиации и устранении ущерба от бомбардировки уставшие немцы спать улеглись поздно. За несколько часов до рассвета снайпера и егеря сняли часовых и дежурные зенитные расчеты, а штурмовые группы ворвались в казармы и палатки летного состава. Бой был скоротечным, оказать сопротивления противник практически не успел. Так несколько выстрелов и взрывов практически не слышных за стенами зданий. Против немцев сыграла свою роль большая рассредоточеность и удаленность объектов. Дежурные подразделения не могли вовремя прибыть для помощи атакуемым подразделениям. Да и мы бы не дали этого сделать. Здесь нами были освобождены около полутысячи пленных, привлеченных немцами для работ на аэродроме. В качестве трофеев нам достались годными к эксплуатации порядка 12 - ти зенитных орудий разного калибра, 40 истребителей Ме - 109F, два десятка штурмовиков Ю-87, несколько бомбардировщиков Ю-88A, три связных "Шторьха" и два транспортных Ю-52 . Среди трофеев у ангаров нашлись выставленные в несколько линий вдоль дороги, требующие ремонта, советские самолеты. Среди них были - два ДБ-3, 10 - СБ, 4 -И-16, 5-"Чайки", шесть Су-2, три У-2, один УТ и шесть ИЛ-2. Часть их не подлежала восстановлению, т.к. была взорвана нашими при отступлении, но остальные были вполне ремонтнопригодны. Как только аэродром оказался в наших руках "летный штрафбат" приступил к работам по восстановлению и освоению трофейной техники. Остальным тут надолго задерживаться было нельзя и мы поспешили дальше.
