- Вот, Лидия Михайловна, взгляни-ка. Очень хотелось бы знать, что ты об этом думаешь.
Жена пробегает листки глазами и поднимает взгляд на меня:
- Ты же знаешь, Витя, что я в сельском хозяйстве не специалист...
- Но хотя бы общую идею ты уловила?
- А что тут улавливать? - она еле заметно дергает плечами, отчего плотно запахнутый на ней теплый халат чуть-чуть распахивается у ворота, приоткрывая ключичную ямку. - Ты же сам все сформулировал! - жена снова опускает глаза к строчкам тезисов и читает вслух: "Провести комплекс мероприятий по расширению запашки, повышению урожайности зерновых и экономическому регулированию зернового рынка с целью увеличить в текущем году долю товарного хлеба и объем хлебозаготовок".
- Тут вот какая проблема, Лида, - пытаюсь объяснить ей суть своих затруднений. - Если пойти с этими тезисами обычным путем, через Феликса Эдмундовича то, боюсь, это не даст результата. Дело в том, что сейчас в Политбюро по вопросу о хлебозаготовках мнения разделились. Рыков, Бухарин, Томский, Калинин - хотят с крестьянином помягче обойтись, заинтересовать его экономически. Но выше головы не прыгнешь. Негде нам взять ресурсы, чтобы интерес в крестьянине подогреть. Сталин, Молотов, Андреев, Косиор - за применение жесткого нажима на крестьянство, особенно зажиточное. А это чревато знакомой по "военному коммунизму" крестьянской хлебной стачкой. Я же ни на чью сторону не встаю, вот и боюсь, что они за своими спорами обо всем прочем позабудут и от моих тезисов отмахнутся.
- А ты хочешь и не к тем, и не к другим, и сделать упор не на том, как зерно взять, а на том, как его больше вырастить? - уточняет жена.
- Именно! - шустро же она соображает.
- Значит, надо, чтобы в Политбюро не только Дзержинский от ВСНХ с подобными предложениями выходил, - после краткого раздумья произносит жена. - Во-первых, коли затрагиваются проблемы сельского хозяйства, то никак нельзя обойти наркома земледелия РСФСР Александра Петровича Смирнова.
- Вот! Умница! - восклицаю с искренней радостью. Конечно же! С Наркомзема, значит, и начнем.
- А чтобы не отмахнулись, надо и еще кого-нибудь привлечь, продолжает Лида. - Скажем, пусть Смирнов еще и украинский Наркомзем подключит. Нет, - качает она головой после секундной паузы, - для Политбюро, пожалуй, этот уровень низковат будет... Тогда лучше выходить прямо на кандидатов в члены Политбюро: предсовнаркома УССР Власа Чубаря и председателя ВУЦИК Григория Петровского. Кагановича беспокоить не стоит - как я слышала, тот очень осторожный, и со всякими новыми идеями связываться не станет. А Григорий Иванович, как сопредседатель ЦИК СССР от Украины, может еще и нашего "всесоюзного старосту" подключить, который, к тому же, член Политбюро.
- И еще раз умница! - подскакиваю со своего места и расцеловываю благоверную в обе щеки. - Вот так, кружным путем, вопрос и запустим. Получится, что инициатива пойдет не от меня лично, и не от "левых", и не от "правых". А так, чисто по ведомственным колеям прикатится одновременно и в Совнарком, и в Политбюро. Правда, что программку всей этой затеи я состряпал - известно станет... - все-таки сомнения меня одолевают.
- А разве большая трудность изобразить дело так, что тебя уважаемые люди попросили? - отвечает на мои сомнения жена. - Те же Смирнов, Чубарь и Петровский. Ведь на самом деле попросят дать обоснование. И кого же еще им просить? Небось, не забыли еще, что программа кооперирования села, что Сталин озвучил на XIV съезде ВКП(б), под твоим руководством готовилась.
Вот так, с помощью Лиды, в общих чертах с бюрократическими ходами определился. Теперь, главное, не затянуть.
Правда же, хоть десять раз ее умницей назови, все равно мало не будет. И когда она научилась в хитросплетениях в нашей правящей верхушке так разбираться? У нее ведь и своей работы хватает. При этом Лида ведет себя, как заправская пламенная революционерка. Не захотела никого нанимать для ухода за ребенком, и в ясли его отдавать тоже не пожелала. С начала осени стала прямо с ним на руках на работу ходить. Пешочком, с колясочкой, от Страстной площади до Лубянской. Мессинг ей ширму в кабинете поставил, чтобы она могла без помех Леньку грудью кормить. И я свою лепту внести пожелал, раз уж отговорить не удалось. Понял уже, что пустое дело: если отговаривать, или, тем более, пытаться на нее надавить, то упрется, и встанет как скала, - не свернешь. Поэтому предложил:
- Может быть, тебе переноску сшить, чтобы Лёньку таскать было сподручнее?
- Переноску? - не поняла Лида.
- Ну, такую сумку-кенгуру, чтобы малыша на животе таскать можно было, а руки свободные... - коряво что-то у меня объяснения получаются. В ответ на мои слова Лида сначала прыснула, а потом не выдержала и зашлась в хохоте.
- Ты чего? - чуть обиженно недоумеваю я.
- Ой, не могу... - машет она рукой. - Как представила,... как представила себя кенгурихой, скачущей с сумкой на пузе, а в ней - Лёнька... - и она снова захохотала. Потом, вытерев невольные слезы, уже серьезным голосом поинтересовалась:
- Это тоже оттуда?
- Оттуда... очень широко использовали в мое время.
Правда, с первой попытки соорудить переноску не удалось. Лиде несколько раз перешивать пришлось, прежде чем мои воспоминания удалось претворить в нечто удобоваримое. Этой новинкой, стоило молодой маме притащить в ней Лёньку в женскую консультацию, сразу заинтересовались толкавшиеся в очереди на прием другие мамаши. Она о том интересе уже и думать забыла. Но, снова появившись там - так, для порядка, - в начале января, узнала, что кто-то из энергичных дамочек, что осенью, прямо там, в консультации, сняли у нее выкройки, не только сами себе что-то похожее смастерили, но уже пропихнули пошив таких переносок в какую-то артель, да вроде и два-три частника тоже начали шить.
На следующий день отправляюсь вместе с Лидой в ОГПУ. В виде исключения - не по делам Аналитического отдела, а по своим собственным. А то все я на отдел пашу - пора бы и отделу на меня поработать.
- Станислав Адамович, - обменявшись приветствиями, излагаю свою просьбу начальнику. - Есть большая потребность проанализировать возможную реакцию крестьянства на усиление нажима в хлебозаготовках, и на форсирование коллективизации села.
- А что тут анализировать? - удивляется он. - Берите сводки Информотдела, там все эти настроения расписаны.
- Претензии крестьян я и так наизусть знаю, - возражаю ему. - Зажиточные жалуются, что сельхозналог высок, что мало товаров селу достается. Бедняки и середняки недовольны, что товары завозят не осенью, когда они хлеб сдают и могут их прикупить. В минувшем году пошли разговоры, что вот, мол, рабочим дали 7-часовой рабочий день, а они оттого еще меньше товара для села выработают. Пеняют Советской власти, что задолженность по семенной ссуде сняли, но что толку в этом тем, кто ее уже уплатил?
