Александр Казанков - Воин

Гулрих, еще один приятель царевича, который не успел вступить в схватку, так как ехал последним, бросил даку рогатину. Сам он притронуться к такому великану не рискнул. Не потому что боялся, а потому что право взять зверя принадлежит старшему по статусу. Адиоциний покрутил копье в руках и протянул его Александру.

- Он твой, ты его взял. К тому же ты спас мне жизнь.

Сашке уже было все равно, кто добьет быка. Его трясло от перевозбуждения, а ведь во время боя такого не было. Видно знает организм, когда можно дать слабину, а когда нужно поднапрячься. Раньше бы, к примеру, у Александра так не получилось. Такого зверюгу, почти голыми руками завалить.

- Это твоя охота и зверь твой.

Дак покачал головой и снова протянул рогатину.

- Ты окажешь ему честь. Отпусти его душу.

Сашка взял копье, покрутил его в руках и подошел к поверженному зверю. Бык по-прежнему смотрел на людей отстраненным взглядом. Но он был таким ясным, и разумным, что Орлову показалось, что на него смотрит человек. Александр не стал долго ждать и одним ударом загнал рогатину в сердце. Бык тяжело вздохнул и прикрыл глаза.

- Славная смерть, - сказал Адиоциний и положил руку на плечо Александра.

- Славная...

Гулриху пришлось остаться при туше тура. Втроем такого великана до города не довезти, к тому же имелось два трупа. Зурн и лесник, последнего даже имени ни кто не знал, были уже мертвы. Сашке даже стало немного не по себе. Вот был человек, и уже нет. А ведь Зурн был молочным братом Адиоциния, с детства с ним, но никакого огорчения по поводу смерти друга дак не выказал. Даже смерть быка вызвала у него больше чувств, чем смерть друга. В обратную дорогу пустились после ужина. Гулрих остался сторожить тела, чтобы их не съели волки, а Александр с царевичем отправились в город. Обратно ехали быстро. Дак при этом необычайно много разговаривал. Видно охота сильно поднимает настроение. А может близость смерти. Ведь Сашка тоже это чувствовал. Дрожь давно прошло и ей на смену пришло такое неописуемое чувство счастья, что сразу захотелось в объятия Астры! У старшего всегда теперь так, как кого-нибудь прикончит, так хочется с девушкой поластиться. Только все равно из головы не выходило: как так можно? Что Адиоцинию вообще на близких наплевать, ну хоть доброе слово бы сказал над телом друга, а нет! Радуется жизни, вроде ничего и не произошло.

- Ты давно знал Зурна?

Дак как будто напряг память, чтобы вспомнить такого человека. Но все же вспомнил.

- Конечно, сколько себя помню, он всегда был рядом со мной. Хороший, храбрый воин.

- И у тебя не возникает ни каких чувств по этому поводу? Ну, я не знаю. Может сожаление, чувство утраты, может даже боль?

Дак оскалился и по-волчьи завыл в небо. Испуганные тетерки встрепенулись из ближайших кустов и разлетелись в разные стороны.

- Не наш ты. Каждый человек знает, что мы все умрем. Кто-то раньше кто-то позже. А я ведь воин. Жизнь у меня одна, в другой жизни и я уже буду другой. Мои товарищи каждый день умирают, если я за них слезы лить буду, то мне всей жизни не хватит. Главное я знаю: им там лучше, чем нам здесь. Так что не думай об этом, а радуйся тому, что ты еще дышишь...

В Сармизегентузу добрались к закату. Дак предложил посетить его жилище и выпить в честь такой знатной охоты, а заодно и помянуть погибшего товарища. Сашка с неохотой, но согласился. Чувствовалось, что нужно домой. Еще немного и что-то недоброе произойдет, но все же решил зайти. Царь в это время уже принимал гостей, среди которых был младший брат Серега. Еще стражник рассказал, что купцы много спорили и того и гляди вцепятся друг другу в горло. Вот будет потеха: будут мешками с золотом драться, - подшутил воин.

Отпраздновать славную охоту и помянуть товарищей не смогли. Как Орлов зашел в приемный зал, так сразу услышал грубый смех. Так ржут не когда смешно, а когда кровь человеку пустить собираются. Какой-то здоровяк навис над Децием. Римлянин Орлову понравился, к тому же он был очень полезен. Банки в этом мире еще не изобрели, а деньги нужны. Нужно выручать мужика. Из рыка дака, стало понятно, что дела плохи. Римлянин, зачем то вызвал варвара на поединок, да только сразу видно, что после этого на одного человека станет меньше. Сашка уже успел узнать, что тот поединок, который у него был с Адиоцинием проходил не совсем по правилам. Обычай неотлагательного заглаживания оскорбления нанесенного чести очень старый и уже много лет не применяется, а вот по новым правилам бьются в полном воинском облачение и тогда когда решат, к тому же можно выставить на место себя поединщика. Правда после умерщвления твоего бойца враг может решить довести поединок до логического конца и потребовать продолжения банкета. Потому на такие встречи, вожди приходили с целыми дружинами. Если убьют одного, выходит следующий и так пока есть желающие, если желающих нет, то выходит тот, кто является первопричиной кровопускания. Так что Сашка предложил свои услуги. Децебал не очень обрадовался такому повороту событий, дак явно был ему нужен. Но Александру был нужен Деций, да и римлянин был не против, чтобы за него помахали, мечем, в общем договорились. Адиоциний, кстати, не забыл, что старший спас ему жизнь, поддержал. Царь же запретить не посмел, когда даже твой сын против тебя, значит нужно что-то менять, и он решил сменять этого толстого купца.

Теперь оставаться в доме царя уже не хотелось, Децебал обиделся. Пусть лучше немного отойдет, а то мало ли чего в его голову взбредет. Всей компанией отправились к римлянину, притом по дороге присоединился Рахнар. Там и обговорили все детали. Десять процентов от сделки Деция с царем Дакии, это не плохой куш. За такой кусок, грохнуть пару местных варваров никаких проблем. Только почему-то возможность разом стать богатым не радовала. Погано было от того, что за деньги убить придется. Все же в бога верю, а до такого опустился. Хотя чего греха таить: всегда ведь воином хотел быть, а путь воина убивать. К тому же этот дак не невинное дитя, у такого погремушку не отнимешь. Но все равно гадко...

Домой старший Орлов пришел, когда уже стемнелось, да еще изрядно подвыпившим. Во дворе привычно бегали собаки, еще издалека услышав гостя, дружно разразились истерическим лаем, но увидев, сразу заткнулись. Животные Сашку вообще очень любили, вот и с этими сторожевыми псами Орлов быстро нашел общий язык. Парочка особо агрессивных конечно получили по зубам, зато поняли кто в доме хозяин. Не считая собак во дворе было тихо, можно сказать пустынно. Сашка сразу обратил на это внимание. Обычно во дворе много женщин и детей, даже когда темнеет, находятся те, кому есть чем заняться в ночное время, а тут пустота. Александр зашел в дом, а там уже вовсю шли сборы. Билис со всем семейством собирался на капище. Сегодня праздник и каждый мужчина должен на нем присутствовать. Для этого дела старый воин вытащил свою восточной работы кольчугу, которая, не смотря на свой возраст, была в отличном состоянии. Все мужчины готовились. Медвежонок и Сладкий нарядились в парадные одежды: белые рубахи, украшенные защитными оберегами и узкие штаны. На ноги кожаные сапожки, шитые цветными нитками. По местной моде самый шик. На пояс крепился толстый кожаный ремень, на который вешался нож и массивный топорик. Было бы у ребят боевое оружие, так и его бы взяли. На праздник все идут с железом, без оружия только рабы ходят. Сашка на капище идти не собирался, ему там хоть и рады, только роль у него там самая пассивная, в качестве индейки. Александр поймал одну из внучек Билиса и приказал позвать Астру. Тут девчонка прояснила все Сашкины опасения. Весь день чувствовал, что что-то произойдет, вот и произошло, охота не в счет. Его Аструшку в прислуги к купцу отдали, к тому же тому самому, с которым старший биться будет. Ну, это совсем не по-братски. Билис возомнил себя главным над Александром. А вот нет! Перебьется. Если бы Орлов знал, что произошло на самом деле, то прикончил бы главу семьи и всех кто встал бы у него на пути, но так просто возмутился, что чужой мужик распоряжается его девушкой. Так что решил прояснить ситуацию. Подошел к Билису, ухватил его за грудки и приподнял над землей, а это без малого полтора центнера. Рубаха старого воина затрещала, а вот он не капельки. Не произвела, на него впечатление медвежья силища сына бога. Он и сам так мог. Для главы рода вроде нужно обидеться, но не обиделся Билис и родне вмешиваться запретил. Хотел узнать, от чего так взбеленился гость.