В полном соответствии с законом подлости еще вечером четырнадцатого повалил снег, который к утру разошелся в настоящую метель, так что на расчистку от снега дороги до Вольфшанце пришлось мобилизовать технику и народ с аэродрома, но все равно проезд по ней на автомобиле представлялся не самым простым делом. Нет, «Ока», конечно, скорее всего проехала бы, и «Чайка» тоже, но Гоша собирался двинуть туда на новом детище РБВЗ, Руссо-балте модели «Цезарь». Основной продукцией завода было нечто вроде «Эмки» и ее длиннобазная шестицилиндровая разновидность, а «Цезаря» делали как когда-то правительственные «Зилы», то есть практически вручную. В общем, это был низкий, длинный и тяжеленный лимузин с внешностью сто первого «ЗИСа», и проходимость по снегу никогда не входила в число его достоинств. Однако из соображений престижа задействовать решили именно его, а для надежности вдоль дороги расположили три роты из расквартированного в Гатчине полка. Чтоб, значит, было кому тащить этот броневик из сугробов… На всякий случай я велел держать в готовности еще и пару аэросаней.
Убедившись, что вроде все готово, мы открыли микропортал, чтобы запустить время в том мире, и уставились на экран, который показывал двор коттеджа.
Сначала из серого джипа вылезло трое лбов, одетых как туристы, но сразу вставших у черного «Гелендвагена». Оттуда показался Никонов, а за ним — российский премьер.
— Настоящий или двойник, как думаешь? — поинтересовался Гоша.
— Я же с ним пива не пил, а только по ящику видел, да и то редко. Но, думаю, настоящий — я бы, например, такую встречу никакому двойнику не доверил бы. Все, они в гостиной. Открываем?
Мы переключили экраны на Вольфшанце и развернули маленький портал в полноразмерный. Гости прошли в наш мир, портал схлопнулся, и Гоша встал:
— Ну, я поехал.
— Давай, а я пока посмотрю, как там им Танечка скрашивает время ожидания до приезда твоей особы.
Встреча должна была пройти в гостиной второго этажа, и я посмотрел, как Татьяна провела туда наших гостей. Величество из своей машины смотреть не мог, но звук шел и ему тоже.
— Присаживайтесь, — предложила визитерам Татьяна, — Его Величество уже выехал и будет здесь минут через пятнадцать-двадцать.
— Ваше сиятельство, — повернулся к ней Никонов, — можно обратиться к вам с небольшой просьбой? Не знаю, как вы, но мы не хотим у себя распространять информацию об этой встрече сверх минимально необходимого. Безусловно, вы знаете, кто перед вами, но не затруднит ли вас именовать данное лицо Виктором Михайловичем Прониным? И попросить Его Величество об этом.
Тут меня кольнуло что-то вроде зависти. Я здесь, можно сказать, уже одиннадцатый год ошиваюсь вокруг разнообразнейших особ царских кровей, но до сих пор произнести «величество» с большой буквы у меня получается довольно плохо. А этот вон — с первого раза, и фиг придерешься! Так что, выходит, дело тут не в том, что я не из того мира, а в свойствах характера.
— Годится, — сказал я Танечке, естественно, имеющей приемник и наушник — впрочем, как и Гоша, который подтвердил:
— Можно.
— Не забудешь имя-то по дороге? — обеспокоился я, — или скажи, чтобы записали.
— Вот доживу до твоих лет, тогда посмотрим насчет склероза, а пока и так запомню.
Император доехал в общем нормально, уложившись в обещанные двадцать минут, хотя пару раз машину все-таки приходилось выталкивать из сугроба. И началась историческая встреча. Гоша начал ее с того, что предложил общаться по имени-отчеству, без величеств и превосходительств.
— Из уважения к идеям социального равенства, исповедуемых в вашей стране, — улыбаясь, пояснил он.
Гости согласились. После чего слово взял премьер и объявил, что видит цель данного визита в выработке нескольких основополагающих пунктов, на которых в дальнейшем и будут базироваться взаимоотношения держав. И в качестве первого предложил принять:
«Империя и Федерация не имеют друг к другу территориальных, финансовых и правовых претензий и намерены строить отношения на основе взаимовыгодного сотрудничества».
— Согласен, — кивнул Гоша, но ничего своего предлагать пока не стал. Убедившись, что император не собирается проявлять инициативу, премьер продолжил:
— Второй пункт видится мне примерно так:
«Все перемещения через порталы как людей, так и материальных объектов происходят исключительно при обоюдном согласии Империи и Федерации».
— В принципе согласен, — улыбнулся Гоша, — но этот пункт нуждается в небольшом уточнении — под него попадают только порталы, открываемые на территории договаривающихся держав. Кроме того, в данный момент этот пункт несколько несимметричен, ибо, в отличие от Империи, Федерация его не может нарушить при всем желании. Но я не против, просто предлагаю компенсировать имеющуюся неравнозначность взаимных обязательств таким дополнением:
«Стационарные места открытия порталов становятся территорией открывающей стороны, на которой действуют ее законы, со статусом, аналогичным статусу посольств».
— А теперь ситуация перекосилась в другую сторону, — усмехнулся премьер, — потому что Федерация предоставляет часть своей территории, не получая взамен ничего.
— Хорошо, — согласился император, — я готов выделить Федерации территории Империи на аналогичных условиях и примерно равные по площади.
— Тогда предлагаю зафиксировать обговоренные пункты и использовать их как основу для дальнейшего развития наших отношений, — предложил премьер.
Гоша был не против, и они с премьером, оставив Никонова с Татьяной оформить договоренное в виде документа, прошли в соседнюю комнату, где был накрыт легкий завтрак, посмотрев на который, я тоже велел принести чего-нибудь пожрать. Так что последующие полчаса беседу высоких сторон я слушал вполуха. Впрочем, ничего особо интересного там не было, Гоша рассказывал премьеру о здешней России. Но за чаем перешел к делу:
— Думаю, не вызывает сомнений, что может предложить Империя Федерации — это время. А получить она хочет новые технологии, причем не в виде готовой продукции, а как развитие своего производства и обучение своих же кадров.
— Да, именно время… Но можно уточнить, в каких количествах? То есть насколько оно у вас идет быстрее?
— Ну, примерно один к пятидесяти… Допустимо и больше, но нам это может оказаться не очень удобно.
— То есть мы будем вправе, например, организовать на вашей территории какой-нибудь НИИ или завод, а через год получить результаты их пятидесятилетней деятельности?
— Именно так. Ну, и лично вы в случае какого-нибудь цейтнота можете снова посетить нас и спокойно, не торопясь, обдумать возникшую проблему. Даже с советниками, если их будет не слишком много. И в связи с вышеизложенным я предлагаю обговорить еще один пункт, который на первый взгляд может показаться дискриминационным по отношению к вам. Его суть в том, что вы не препятствуете нам в вербовке у вас специалистов для последующей работы здесь — ну, разумеется, с заранее оговоренными ограничениями, связанными с лицами, эмиграция которых нанесет заметный ущерб Федерации. А вам такое право я готов предоставить только в экстерриториальных зонах.
