– Кстати, – неожиданно поддержал его Берестин, – враг бежит. Впервые, кажется, за всю эту бестолковую войну.
Действительно, видневшиеся вдали машины неприятеля исчезли. А когда Алексей, сменивший Шульгина за рычагами, вывел танк на вершину, они смогли увидеть, как укоротившаяся цепь бронеходов уплывает за южный горизонт.
– Тогда можно и по трофеи отправляться, – мечтательно сказал Шульгин, стирая платком с лица грязь и копоть.
Берестин с сомнением покрутил головой.
– Обождать надо. Врежет какой-нибудь недобитый, к чему тогда все?
– А что, так и бросать? Представляешь, там же чего только нет. И движки, и гравипушки. Да и раки в натуре…
– Оно конечно… – неуверенно сказал Берестин. Но что-то продолжало удерживать и его от опрометчивых шагов. Теперь их было двое с Новиковым, и они убедили Шульгина, что хоть до утра подождать надо.
– Если никакого шевеления не будет, тогда и сходим.
– Черт с вами. Тогда я спать полез, а вы сообразите, чего пожрать. Разбудите.
– Пойдет. Спи давай…
Шульгин появился на крыше Замка, словно видение из иного мира, потому что с райской обстановкой этого уголка совершенно не сочетался небритый, с рассеченной щекой и красными глазами человек в грязных джинсах и меховой кожанке, сжимающий в левой руке пулемет Калашникова.
Он постоял несколько секунд, обводя прищуренным взглядом овальный бассейн с изумрудной водой, тропическую зелень зимнего сада, загорелые тела женщин в шезлонгах, едва прикрытые ленточками бикини, словно выжидал, когда все здесь присутствующие заметят его прибытие, и, только убедившись, что мизансцена по мотивам популярной картины Репина «Не ждали» выстроилась правильно, подрагивающим голосом спросил:
– Отдыхаете? Ну-ну… – и с грохотом бросил на узорчатый пол свое оружие.
Пошатываясь, он сделал три шага и почти упал в ближайшее плетеное кресло. За ним в проеме двери показались Левашов и Лариса.
Первой опомнилась Ирина. Вскочив, она подбежала к Шульгину.
– Что? Что там у вас случилось? Где Андрей? Алексей? Что с ними?
Сашка, подняв голову, скользнул взглядом по ее темно-бронзовому телу, провел ладонью по своему лицу, покрытому трехдневной щетиной, и отвернулся. Пробурчал что-то вроде: «Жарко тут у вас» – и начал стягивать куртку. При этом он морщился и шипел от боли.
Отстранив Ирину, к нему подошел Воронцов, тоже в одних плавках, помог вынуть руку из рукава.
– Что, ранен?
Шульгин отрицательно мотнул головой.
– Что вы все молчите? – неожиданно визгливо крикнула Ирина, обращаясь теперь уже к Левашову.
Вокруг уже столпились все – Наташа, Альба, Корнеев, Айер.
Лариса обняла Ирину за плечи.
– Успокойся, Ира, еще ничего не известно, главное, что они наверняка живы…
– Живы?! А где же они? Что там у вас произошло, можете вы наконец сказать? – И разрыдалась, уткнувшись лицом в грудь Ларисы. – Так я и знала… Я, я во всем виновата… из-за меня… и оба…
Женщины повели Ирину куда-то в угол, закрыв от мужчин и шепча успокаивающие слова.
– Ну так все-таки? В чем дело? – Воронцов обращался теперь только к Левашову.
– Конец Валгалле. Отвоевались… А ребята в плену. – Левашов отстегнул ремень с пистолетом, бросил его поверх Сашкиного пулемета, стянул через голову свитер, передернул плечами. Сел рядом с Шульгиным. – Попить чего-нибудь дайте.
– Коньяк, вино?
– Воды! А потом кофе. – И, обращаясь к Воронцову, спросил: – Ты именно этого ждал? Потому и сорвался заблаговременно?
– Ты все же обрисуй сначала, что произошло. Пришельцы на форт напали?
– И это тоже. Но сначала был поход…
– Про поход я лучше доложу, – вмешался Шульгин. Губы у него неприятно кривились, а в голосе звучал непонятный сарказм, словно он испытывал злое удовлетворение от всего, что произошло.
Глазами он показал на столик с напитками, и Герард, с неожиданной для него самого предупредительностью, покатил его к Шульгину. Выпив полный бокал сухого вермута, Сашка коротко, но вполне исчерпывающе описал все, вплоть до момента боя с машинами «ракообразных».
– С чего вы взяли, что они именно ракообразные? – перебил его Воронцов.
– Вот именно – с чего? Кванги нам мозги задолбали… – Шульгин изобразил жест, которым Сехмет сопровождал свои слова о «врагах». – А они такие же ракообразные, как и мы. Скафандры это у них. Если пуля попадает, он взрывается – и даже мара не остается… Когда утром ребята пошли посмотреть, что мы там настреляли, – продолжал он, – я остался в танке. Прикрыть, если что. Они дошли до свалки вторчермета – так это все выглядело, полазили там, собрались уже возвращаться, а потом р-раз – и исчезли. Только что были – и никого нет. Чистое поле…
– Как с моей квартирой в Москве, – вставил Левашов.
– Я было выскочил, метнулся туда, а потом думаю – стой! Если и меня прихватят – кому от этого польза? Вернулся в танк, люк задраил, жду… Часа два ждал – тихо. Или забыли про меня, или не заметили. Я по газам и в ставку главкома. У них там общий восторг – как же, впервые враг отброшен, наступать собираются. Но мне их игры уже… Я Сехмета за ворот: давай дирижабль! Вытряс, полетел в форт. Едва успел выгрузиться и все рассказать Олегу – прошу пана! Прямо перед фортом на поляне возникает такой же точно бронеход, с какими мы бились. Из него четверо в белых скафандрах – точно, издали на рака смахивают. А точнее – на глубоководный скафандр с манипуляторами. Я Олегу кричу – заводи машину, пора на Землю линять! Танка-то у нас больше не было, на танке теперь кванги катаются, а тут со стороны реки еще один сундук подплывает… – Шульгин замолчал, закашлялся, начал прикуривать дрожащими руками. Пока он наливал себе еще вермута, рассказ продолжил Левашов:
– Я включил канал – хорошо, что ты, Дим, оставил мне координаты: мы с Ларисой стали бегом собирать хоть что-то: видеокассеты, фотографии, записи наши; слышим – Сашка уже стреляет…
– Ага, – перебил его Шульгин. – Не зря я пулемет наверху приладил. Хоть придержу чуток, думаю. Тут они как дадут лучом. Крышу сразу снесло, как меня бревнами не поубивало, не знаю. Я вниз, к воротам, как рубану с рук, от пояса! В одного попал. Ты знаешь, словно в мыльный пузырь! Хлоп – и ничего нету… Они прицел не успели снизить, вторым залпом полдома снесло. Стою на карачках, а надо мной бревна порхают… Вижу, труба дело. Заскочил на веранду, а дальше не могу. Ноги отнялись. Хорошо, Олег меня за ворот втащил в подвал…
– В последнюю секунду выскочили, – подтвердил Левашов. – Я Сашку в «окно» просунул, Лариса с той стороны помогла. И вижу – перекрытия бетонные надо мною поднимаются. Медленно так, словно крышка гроба у панночки… – Он передернул плечами. – Лариска кричит от страха…
