Вар-ка растянул разбитые губы в безрадостной улыбке:
— Все зверствуешь, Патиш? Рука-то зажила?
— Как видишь! — капитан продемонстрировал шрам на запястье — Что-то ты сильно постарел, варвар. Вроде недавно виделись?
— Для меня прошло пять лет.
— Ап… — Патиш подавился ответом и замолчал.
Он слишком долго думал над этим и вдруг, вот только теперь, цепочка выстроилась — логично и просто. Полтора года назад он встретил их здесь же — на склоне Священной горы. Задержать их тогда не удалось, и они ушли к вершине, куда не полезет ни один здравомыслящий человек. И вот, за какую-то неделю, он встретил обоих: варвар постарел, а мальчишка… А мальчишка, конечно же, стал взрослым! Он ведь узнал его, но не поверил, спросил про младшего брата! Ох, дурак! Это же он и был — тот самый пацан, который лез на него с ножом, вызывал на поединок! Да и парень узнал его тогда — в спальне Элланы! И он, Патиш, отпустил с ним дочь?! О, боги Священной горы! О, боги…
— В прошлый раз с тобой был мальчишка. Он что, тоже стал старше на пять лет?
— Конечно, стал. А как же?
— Уж не его ли я обнаружил в постели своей дочери с неделю назад, а?
— Ну, оказаться в постели с чьей-то дочерью — вполне в его стиле, но вряд ли это был он.
— Почему?
— Видишь ли… Если бы вы встретились с Женькой, то он, скорее всего, убил бы тебя. Раз ты жив, значит, это был не он.
— Интересно… Посмотри на этот город внизу, варвар! В нем одних полноценных граждан больше миллиона. И наверное, столько же всякой шушеры. Это только столица — сама Хаатика, а есть еще страна, империя. И по крайней мере половина взрослого населения была бы не прочь убить, уничтожить несчастного Патиша — жалкого капитана вспомогательного подразделения королевских войск. А Патиш еще жив. Все еще, несмотря ни на что! Даже твой сопляк-мальчишка почему-то меня не убил. Чем это я ему так не понравился, а?
— Он ненавидит тех, кто творит насилие над слабыми, над беззащитными. Мы намучились с ним: он готов убивать и калечить таких, не задумываясь о последствиях.
— Как же вы все мне надоели! — горько вздохнул капитан. — Все: и безграмотные нищие гуманисты, и высокомудрые книжники, которые ратуют за дружбу народов, не вылезая из-за своих письменных столов, — все! Ты знаешь, кто это? — Патиш пнул ногой отрезанную голову. — Знаешь? Это, между прочим, сам Ар-Матик — человек-легенда, великий борец за свободу и независимость Таашии! Начинал рядовым боевиком-партизаном. Потом возглавил народно-освободительное движение. Он и его соратники не выиграли ни одной битвы с войсками, но создали-таки независимое государство! Народные вожди успешно уничтожили половину населения собственной страны, а остальных погрузили в немыслимую нищету. Когда их наконец свергли, этот герой сбежал в Хаатику и сдался властям. Все знают, что он собственноручно убил сотни и отдавал приказы на уничтожение тысяч, но суд дал ему три года каменоломен за… избиение собственного адъютанта! Все остальное доказать не удалось. Недавно он вышел на свободу: нужно было его на ней и оставить, да? Интересно, зачем я тебе это говорю?
— Не «зачем?», а «почему?» Потому что свойство у меня такое — все мне начинают все рассказывать, а потом не знают, что с этим делать. Ты говоришь, собственно, не мне, а себе — для себя самого. А мне плевать на ваши дела! Понимаешь: плевать!! Ваши болезни знакомы, похожи и обычны — я не умею их лечить! Как и в прошлый раз, я попал сюда случайно и попытаюсь уйти при первой же возможности!
— О чем речь, дорогой? О чем речь? Конечно, уйдешь… когда-нибудь, гм… куда-нибудь! Только сначала ответишь мне на парочку вопросов. Ладно?
Вар-ка молчал, и Патиш задал первый вопрос — почти против воли, тот, который хотел оставить напоследок:
— Ты знаешь, где твой друг — этот, как его, Женка? Заметь, я не спрашиваю, где он, я спрашиваю, известно ли тебе это?
— Где он сейчас, я не знаю, но думаю, что рано или поздно он вернется на базу. Правда, эта информация для тебя бесполезна.
— Почему?
— Потому что не многим дано ходить через иные миры.
— Та-а-ак! Опять про иные миры!
Патиш поднялся, подошел к лошади, сунул руку в суму:
— Это, конечно, тоже из другого мира?
«Автомат Вилмы… Магазин полный, стоит на предохранителе…» — Вар-ка сумел не дрогнуть и вяло протянул руку:
— А-а-а, это…
— Э, нет! — не подался на уловку капитан. — Ты ручки-то не тяни, не тяни! Я же вижу, что это не сковородка! Оружие?
«Эх, Вилма, Вилма!.. Вот оно и случилось. Ну ладно: тяжело делать выбор, когда он есть, а когда выбора нет…»
Вар-ка подождал, когда Патиш усядется на камень. Уныло кивнул:
— Не сковородка… Й-и-е-хх!!! — и бросил ему в лицо горсть песку!
Точнее, это было только движение и посыл, внушение — никакого песка у Вар-ка в руках не было, но эффект почти тот же.
Они начали двигаться одновременно, но Патиш отвлекся на свои глаза и первый удар пропустил: переходом голень-стопа в шею сбоку, кое-как отбил второй и пропустил третий — основанием открытой ладони в голову, под нос. Вот теперь он действительно почти ослеп от болевого шока! Но он был на ногах, он не упал, и шансы сначала сравнялись, а потом…
Словно шелуха отслоилось и осыпалось все, чему учил, что объяснял ему Женька, и Вар-ка дрался, как в юности, пытаясь захлестнуть противника своей быстротой и бескрайней яростью отчаяния.
И сошлись, переплелись на долгие десять секунд два кровавых безумия, две смерти, когда никто не обороняется, когда нападают оба…
Сторонний наблюдатель сказал бы, наверное, что капитан стражей короны уступает противнику в скорости реакции, но значительно превосходит его в технике и силе, умеет держать удар.
Ногой в коротком прыжке Патиш отбросил врага и оказался возле своей лошади. Он рискнул раскрыться на мгновение, чтобы выдернуть меч из ножен, притороченных у седла, и сразу же нанес косой рубящий удар — пусто! Противник больше не атаковал.
В два прыжка, по-обезьяньи, Вар-ка вскарабкался на откос и оказался метра на два выше противника. Они замерли друг против друга — окровавленные и страшные, почти невменяемые.
Вар-ка протрезвел первым: у него и так почти не было шансов, а теперь, когда у капитана оружие, нет тем более. За спиной склон, кусты, камни — это свобода.
— Мне не взять тебя, Патиш! Жаль… Побегаем?
— Где моя дочь?!!
«При чем тут его дочь? — удивился Вар-ка, но быстро сообразил, что это, наверное, наследил Женька. — Эх, знать бы раньше!»
— Отдай игрушку или… брось в костер!
— Ты знаешь, что с ней?
— Я не торгуюсь! Брось в костер эту штуку, отойди и убери меч. Тогда будем говорить. Или лови меня там!
