— Улыбаешься, змей-искуситель. Вот-вот. Только бабы увидели одну сторону медали, и не поняли всего. Точнее главного. В общем, Сергей ты прекрасно знаешь, что нам недолго осталось. Сначала умрут дети, потом и мы за ними. Это понимают все, а тут твои люди, здоровые и румяные. Я как глянул и понял что у вас другая жизнь. У вас даже глаза другие.
— Очень интересно? У нас что зрачки вертикальные?
— Да нет. У вас глаза сытых хищников, спокойных и уверенных в будущей охоте.
— Неплохое сравнение. В общем то, вы недалеки от действительности.
— Вот-вот и я про то. Так что Сергей давай как-то думать, как жить дальше будем?
— А вы как себе это представляете? При условии того, что скоро тут может появиться украинский спецназ и начнет активно мешать моей миссии.
— Вот на это я и хотел получить ответ. Ты ж тут не просто так, чтоб золото собирать. Тебе спецы нужны. Причем не только военные, но и гражданские, значит, где-то собираетесь производство организовывать. Это говорит о том, что вопросы питания и биологического выживания вами уже решены.
Это был не вопрос, а утверждение. Полковник открытым текстом говорит, что готов продаться, но на определенных условиях.
Я решил кое-что для себя окончательно пояснить.
— Хорошо. Только есть вопрос. Как же насчет вашего руководства?
Я кивнул в сторону, где якобы находится север.
— Да пошли они. С татарами снюхались. Наркоту гонят от турков в обмен на продукты и боеприпасы. Вроде и людьми приторговывают. А нас по сути дела послали. Но при этом кормят обещаниями и держат в качестве пугала для татар.
— А то со спецназом делать? Мне бы очень не хотелось уничтожать своих. Можно конечно вызвать авиацию и с тех же «стратегов» раскатать всех, кто под руку попадется. Но тогда спокойной работы не будет. Ваши предложения?
— А это зависит от того, какие у тебя квоты на вывоз людей.
«Пробивает степень моей автономности от гипотетического начальства и экономические возможности».
— Вы хотите знать, насколько я наделен полномочиями? У меня полномочия достаточно большие. Вы готовы быть посредником перед бойцами, которые сюда прибудут в ближайшее время?
Тут уже я ухмыльнулся.
— Ох, Михаил Григорьевич, чувствуется, что тут экспромтом и не пахнет. Значит, уже обсудили эти вопросы с командиром отряда бойцов, который сюда командируют? Не сомневался. Скорее всего, кто-то из Херсонской области.
Черненко утвердительно кивнул. Но при этом с удивлением уставился на меня. Знал бы он что несколько дней назад система радиомониторинга запеленговала его переговоры с абонентом в Херсонской области в районе Каховки. Сам разговор послушать не получилось, ребята использовали аппаратуру шифрования, но сам факт таких переговоров говорил о многом.
— Мы служили вместе. У них бункер в районе Каховки. Так связались по радио и он подтвердил, что его группа готовится к отправке через некоторое время в Крым. Специально неделю назад встречались в районе Армянска. Вот так и обменялись мнениями наедине. Я ему рассказал про тебя.
— И что?
— Да тут сразу понятно, то паны из Киева за нашими спинами хотят поторговаться и плевать им на всех нас.
— Хорошо Михаил Григорьевич. Я вас понял. И если честно надеялся на такой разговор. Давайте завтра встретимся и поговорим более основательно. Надеюсь, вы осознанно приняли это решение. У нас есть, что обдумать до завтра.
О как, на меня снова смотрел подтянутый полковник Черненко.
— Сергей. Мы друг друга знаем. У меня выхода нет, да и устал один эту ношу тянуть. Вон твой дружок Борисыч быстро сориентировался. Теперь его люди всем хвастаются, как они хорошо устроились и как бункер Ильяса штурмовали. И теперь их бояться тронуть, знают, что потом отгребут от тебя.
— Завидуете?
— Нет. Просто жалею о потерянном времени. Надо было сразу с тобой ближе сойтись. Я, как понял, ты проводишь контроль региона и подбираешь людей для эвакуации?
«Как он меня пробивает. Надо бы его сразу на крючок брать и подминать под свое руководство, иначе постоянно будут такие вот пикировки.»
— Михаил Григорьевич. То чем я занимаюсь, вы узнаете позже, если мы найдем общий язык. Хотя, хочу честно признаться, давно думал, как вашу группу использовать для своих нужд. Сами понимаете, мы не играемся во власть, у нас целы несколько иные, нежели властвовать над радиоактивными развалинами.
— Вот это я и хотел услышать. Давай тогда до завтра. Я сегодня переговорю со своими людьми, но думаю, и так все ясно.
Мы пожали друг другу руки. Перед тем как натянуть маску, Черненко спросил.
— Скажи Сергей, а как оно там в Антарктиде?
Вот тут я вздрогнул по настоящему. Черненко увидев такую реакцию, хохотнул.
— С чего вы сделали такой вывод?
— А у тебя морда загорелая. И от лампы такого загара не получишь. Только солнце. Или горы или крайний север или юг. Значит, где-то ходишь без маски и загораешь, а у нас то в мире почти везде такое грязное небо. Только в Антарктике практически ничего не взрывали. Там небо почище должно быть. И главное то, что сегодня принес, яблоки и мед. Яблоки свежие и пахнут садом, наверно там теплиц понастроили. Наверно от немцев осталось.
— …
— Ты думаешь, я ничего не понял? Давно ходили слухи, что немцы во время войны в Антарктиде базу организовали. И вот появляешься ты, такой загорелый и с немецким оружием. Спихиваете залежавшийся товар? И мешки с мукой у вас немецкой символикой промаркированы.
— Интересные выводы. Что еще вы поняли?
— Да наверно русские нашли эту базу и используете в своих целях. А тут война. Вот и решили, как Гитлер свой народ спасти.
— Михаил Григорьевич, вы понимаете, что такие вопросы я не уполномочен обсуждать.
— Спасибо тебе.
— За что?
— За надежду. Сейчас это самый дорогой товар. А ты его просто так подарил.
«Да уж. Услышать такое от головореза Черненко. Значит, действительно человек дошел до ручки. С другой стороны все к лучшему. Никаких подлых комбинаций, все по честному, по мужски.»
Еще через час Санька с женой вернулись в БТР и в сопровождении все того же джипа мы покинули развалины Симферополя и к вечеру уже были дома.
Пока ехали, состоялся короткий разговор. И Саня, и Катя были задумчивы, поэтому пришлось их немного растормошить.
— Ну как там прошло? А то Черненко прямо ко мне в БТР влез и начал руки выкручивать.
Ответила Катя.
— Знаешь, командир, за все время пока мы носились по другому времени, воевали с немцами, тягали трофеи, как-то не задумывалась, о том, что нас ожидало. А тут. У всех людей потухшие глаза. Страшно на это смотреть. И когда я стала раздавать яблоки, видели бы вы, как они вспыхивали. Не жадностью, а надеждой. А вы как с полковником пообщались?
