– А потом парней из кубрика на палубы выпустить… – продолжил Егор.
– Можно, но не пойдёт, – охладил пыл товарищей Бекетов. – Если б мы одни шли. А тут в ордере ещё три крейсера. Боюсь, что раз такая игра пошла, их шантажом не испугаешь. Потопят, на хрен, коробку вместе с нами и своими. Что им терять? Поэтому давайте перекусим, чем имеем, и вздремнём до утра. Потом дальше думать будем…
Тут Бекетов правильно решил. Ночь выдалась уж больно длинная да нервная. Глаза слипались, и устали все по трапам, коридорам и отсекам лазить, а ели последний раз часов двенадцать назад. Судя по долготе, на которой они находились, до рассвета оставалось чуть больше двух часов. Поели, допили, что оставалось, и устроились спать, подстелив предусмотрительно захваченные из кубрика одеяла. Мешки и сумки – под головы. Хорошо, снаружи почти тропики, и было не холодно. Часовых решили не выставлять. Если кто появится – непременно загремит задрайками, тут его и встретят. Заснули разом и, сами того не ожидая, проспали почти шесть часов.
Операция «Дискрешен»[110] задумана была неплохо и хорошо технически оснащена. Участвовал в её разработке адмирал Гамильтон-Рэй со своим «Комитетом нестандартных операций», а в оснащении и обеспечении – сам господин Боулнойз. Он же и представил адмиралу специалистов по обслуживанию и боевому применению аппаратуры, на которую возлагались главные надежды. Руководитель технической группы, мистер Майкл Френч, человек явно штатский, по предложению Арчибальда получил временное звание коммандера[111] инженерной службы, для маскировки и повышения авторитета среди настоящих моряков. Его инженеры и техники тоже носили нашивки от уорент-офицера до лейтенанта. Полномочия каждого из них были настолько велики, что даже командиру «Гренвилла» они подчинялись только в вопросах внутреннего распорядка. И сам адмирал Хиллгарт вынужден был сначала согласовывать свои решения (связанные с использованием «радиокомплекса Зироу») с Френчем и лишь потом отдавать приказы. Это ощутимо задевало самолюбие адмирала, но он тем не менее понимал, что действительно невозможно вмешиваться в действия старшего артиллериста, к примеру, имея только юридическое образование. И наоборот тоже.
Установленная на бывшем крейсере «Гренвилл» аппаратура могла полностью нарушать радиосвязь на всех волнах и забивать радиолокаторы в радиусе пятисот миль. Действовала как хорошее северное сияние с теми же примерно характеристиками, что не позволяло заподозрить искусственный характер этого явления. В случае начала боевых действий всего один такой корабль мог дезорганизовать обстановку на целом ТВД, ослепив и оглушив противника. Свой флот, авиация и береговые станции, конечно, оказывались в том же положении, но, во-первых, ему достаточно будет руководствоваться заранее составленными диспозициями, как это делалось с времён Троянской войны, а во-вторых, в специально условленное время можно, неожиданно для неприятеля, внезапно открывать на несколько минут «окно» для связи со своими.
Перед началом «Дискрешена» Арчибальд, «агитируя» Гамильтон-Рэя, сообщил адмиралу, что постановка помех – это лишь дополнительная мера, обеспечивающая успех операции. Основная же функция мистера Френча и его техники – превратить навербованный по портовым кабакам славянский сброд в высокоспециализированное воинское подразделение, причём – одномоментно. Гамильтон-Рэю эта идея поначалу показалась абсурдной, но после специально для него устроенного демонстрационного опыта все его сомнения исчезли. Более того, он стал самым горячим адептом «научного направления» мистера Френча. Всего-то и потребовалось на несколько минут самому оказаться в зоне действия излучения, настроенного на характеристики его личности
Первый этап «Дискрешена» вообще не предполагал никаких осложнений. По агентурной наводке отряд вышел к отмеченной на карте точке, где спустили на воду два пятидесятитонных катера, выглядящих как прогулочные яхты уважающих себя миллионеров. Смотрелись они очень красиво, один окрашенный алым, другой – жемчужно-зеленым лаком. Высокие «клиперские» форштевни, обтекаемые многоярусные надстройки, в которых можно было спрятать или многочисленные помещения для отдыха и развлечения пассажиров, или вооружение, пригодное для боя с хорошим сторожевиком. А турбодизели автомобильного типа без шума и вибрации на глиссировании выдавали полных пятьдесят узлов.
В точном соответствии с замыслом и графиком (плюс-минус час) в тщательно вычисленном квадрате океана был обнаружен российский турбоэлектроход «Капитан Вилькицкий», один из самых быстроходных гражданских судов такого класса и вместимости.
Главное, чем прельстил англичан «Вилькицкий», – его просторные трюмы после освобождения от генерального груза[112] были сухи и чисты. Не танкер, не угольщик, без всякой обработки можно в его трюмах и надстройках перевозить живую силу и технику.
Больше двухсот человек русских или просто знающих в приличной степени русский язык бродяг, заключённых, лиц без определённых занятий, навербованных в Англии и сопредельных странах, ждали своего часа в кубриках «Гренвилла». Им предстояло сыграть пусть короткую, но эффектную роль. По необходимости – кровавую, но тут уж ничего не поделаешь.
Идея принадлежала лично Арчибальду, и он ею очень гордился. Участвуя в проработке конкретных деталей, Гамильтон-Рэй удивлялся коварству замысла и ещё тому, что Боулнойз несколько раз с ухмылкой упоминал какой-то Глейвиц: «Это будет поэффектней Глейвица»[113].
Адмирал посмотрел на карте – незначительный городишко в Малопольше, и ничего больше. Уточнять, какое отношение он имеет к их делу, Гамильтон-Рэй не стал.
Ничего не подозревающие «переселенцы» должны были изобразить российских морских пехотинцев. После захвата «Вилькицкого» их прямо в море перегрузили бы на пароход, экипировали и по дороге к цели особым образом обработали. В этой обработке и заключалась главная хитрость Арчибальда.
Целью операции была Мальта. Грамотно выбранной целью. Не считая Гибралтара, этот остров действительно имело смысл захватывать, приди русским в голову идея обзавестись ключевой базой в Средиземноморье. Расположенная между Сицилией, Тунисом и Триполитанией, она наглухо блокировала морские и воздушные пути от Гибралтарского пролива до Суэцкого канала. Ну а раз Россия этого делать пока не собирается, отчего не сыграть за неё? Кэптэн Эванс, другие люди из «комитета» Гамильтон-Рэя и инженеры Френча этим великолепным пропагандистским и военно-историческим шоу должны были показать всему миру коварство, агрессивность и беспринципность русских.
