Цвету лица эрцгерцога могла позавидовать отварная свекла. Генерал Вейц попытался бочком выскользнуть за дверь, но генерал-адъютант Иосифа II не зря ел свой хлеб.
— Я не хочу его ни видеть, ни слышать, — прошипел монарх.
— Благодарю вас за службу, господин граф, прошу меня простить, я себя плохо чувствую. Встретимся сегодня вечером.
С этими словами эрцгерцог покинул комнату. Дож Франческо Тинторетто вышел следом, как полагается вассалу. Сергея нисколько не мучила совесть, генерал Вейц подставился по собственной глупости. Сложись отношения по-иному, возникни дружелюбие и взаимодействие, все равно Венеция была бы разграблена. Более того, в случае необходимости Сергей сам пошел бы в первых рядах и возглавил грабеж древнего города. В его понимании цель оправдывала средства.
На другой день эрцгерцог Иосиф II поднялся на палубу одного из пиратских кораблей, после чего эскадра отправилась в Венецию. К полудню корабли подошли к причалу Сан-Марко. На одноименной площади в парадном строю стояли привезенные накануне полки. Ничто не напоминало о недавнем пиратском беспределе, разве что пустынные улицы. Торжественную церемонию по случаю взятия города нарушала суета фотографов. Они выполняли заказ — делали снимки для дворцового альбома. Тематика снимков достаточно одиозна. Эрцгерцог Иосиф II принимает парад в захваченном городе. Эрцгерцог Иосиф II награждает отличившихся генералов и офицеров. Эрцгерцог Иосиф II осматривает Венецию, которая отныне вошла в состав Австрии. И так далее. Милостивое внимание эрцгерцога Иосифа II не обошло и Сергея. Через плечо легла голубая лента с орденом. На десерт вручили титульную грамоту графа Адидже. Судя по названию, графство из вновь завоеванных земель.
Литерный экспресс мчался по дорогам России. По линии передали строгий приказ — поезд пропускать вне всякой очереди. Граф Алексеев спешил в Петербург, где его с нетерпением ожидал весь город. Воистину историческое событие, которое не оставило равнодушных по всей православной России. Это было заметно во время коротких технических остановок. Люди подходили к вагонам, становились на колени и молились. В вагонах лежала плащаница, двери из храма Святой Софии, четыре бронзовых коня, снятых крестоносцами с дворца басилевса, многочисленные иконы и церковная утварь, датируемые третьим веком. Сергей вез в Петербург трофеи, вывезенные крестоносцами из разграбленного Константинополя. Самая «младшая» икона датировалась одиннадцатым веком. В вагонах лежали не только украденные крестоносцами церковные реликвии. Граф Алексеев не постеснялся и не пожалел. В вагонах лежали раритеты и реликвии Венеции. Иконы и церковная утварь были изъяты из всех церквей и соборов города. В том числе вычищен собор Святого Марка, где сняли даже мозаичное панно. Долг платежом красен.
Последующие дни слились в сознании Сергея. По всей видимости, причиной послужила сильная духовная и физическая нагрузка. Началось с торжественной процессии от Московского вокзала до Александро-Невской лавры. Процессию возглавил патриарх, за ним шли священники. Далее Сергей со своими десантниками и многочисленными монахами. Реликвии несли на руках, в том числе и бронзовых коней, для которых изготовили специальный помост. За порядком следили дьяки, дабы верующие в своем желании помочь не причинили вреда себе и другим. В лавре прошла многочасовая служба, после которой Сергея и его людей отвели в монастырь. Он неожиданно оказался в заточении.
Нет, насилия не было, просто ему указывали, что он должен делать, а что запрещено. В один из дней монастырской жизни Сергею сообщили, что жена благополучно разрешилась от бремени. Сыновья-близнецы родились здоровыми и крепкими. Мальчиков назвали Николай и Петр. Кто и почему принял такое решение, Сергею не сказали, только назвали имена крестных родителей. Ими оказались Павел I и Григорий Потемкин, а также Екатерина II и Наталья Алексеевна, жена Павла. Сергей только удрученно вздохнул. Все плохо: и нежданная слава, и внимание власть имущих. Слишком стремительный скачок от обычного провинциального дворянина к общероссийской известности.
Голицыны и Строгановы имеют за спиной не только многочисленную родню, но и многовековую историю. Тот же Демидов возвысился при Петре I, получил дворянство, и для него открылись двери в Зимний дворец. Вместе с тем для своего сословия он остался никем. Равнодушное неприятие вынуждало Демидовых постоянно жить на Урале. Щедрое меценатство ничего не изменило. Институт в Ярославле, университет в Томске, картинные галереи — все проходило мимо чванливого дворянства. Даже престижные Демидовские премии, которые по своей значимости намного превышали современные премии Нобеля, не прибавили престижа в глазах дворян. С другой стороны — Григорий Алексеевич Потемкин. Граф из обычной дворянской семьи благодаря силе своего духа за год добился популярности и признания.
Для Сергея на первом месте стояла промышленность, его заводы. Именно в этом направлении он вкладывал свои деньги и энергию. Деньги давали возможность построить новые заводы и выпускать более совершенную продукцию, что давало новые, еще большие деньги. У России появились интересы по всему миру. Безземельное дворянство принялось энергично осваивать и развивать заморские земли. Вместе с этим последовало военное внедрение, и прямое, и косвенное. Дети родовых старейшин учились в кадетских корпусах. Чернокожие казаки наводили в Африке порядок, опираясь на свое видение справедливости. Татары и калмыки пасли табуны на бескрайних землях Африки и Америки. Сергей сдвинул первый камень, но что будет дальше, он не знал. Достаточно того, что Россия вышла в мировые лидеры.
Монастырское заточение неожиданно закончилось. Отстояв очередную службу и получив благословение, Сергей привычно повернул к монашеским кельям. Однако сопровождающий монах остановил и указал на поджидавшую карету. Через час его обнимал и поздравлял Потемкин.
— Сегодня вечером тебе предстоит встреча с Георгом III. Король специально задержался с отъездом, ждал встречи с тобой.
— Куда направляется его величество?
— Как куда? В Англию! Твое предложение сработало в лучшем виде. Подданные ждут короля. Тебя ждет награда.
— За что меня награждать? Там руководил мой брат, Николай Алексеев.
— Не скромничай, Николай получит свою награду в Англии, а ты в Петербурге. Ну и хитер ты! Такой ход придумать!
— Какая же здесь хитрость? Воевать со своим народом преступно. Люди взбунтовались от жизненных тягот.
— Хочешь сказать, что к Пугачеву надо было идти с лаской?
