это — вернуть цивилизацию…
— Цивилизация — это не ракеты с реакторами, это прежде всего — цивилизованное отношение друг к другу. Тут мы боюсь, ничем не поможем. Потому что сами этому не научились.
— Ну, смотря с чем сравнивать. В нашем мире не было рабства, и людей не убивали за горсть зерна!
— Да все это было. Просто более скрытно, более лицемерно. Разве вы не знаете, что творилось в Африке, в Азии, в России? То же рабство под крылом транснациональных корпораций, тот же геноцид, голод, политические убийства, перевороты — все формы насилия. Прежде чем давать обезьяне ядерную ракету, нужно сделать из нее человека!
Какая-то дурацкая постановка вопроса — подумал я. Но спорить с ним не хотелось — гораздо важнее мне казалось расспросить его поподробнее о случившемся.
— Если вы были помощником капитана корабля, вы должны знать его механизмы. Кстати, корабль снабжения — это что?
— Мы привозили продукты и смену на нефтяные платформы в Баренцевом море.
— Наверное, вы сможете помочь в постройке механизмов? Двигатель внутреннего сгорания, турбина, что-то такое?
Иен отрицательно покачал головой
— Пока это все фантазии. Нет ни материалов, ни оборудования — ничего, чтобы сделать тут что-то сложнее топора.
— Но если вы знаете принципиальную схему…
— А что толку? Мы не знаем, как сделать станки, на которых можно сделать станки, на которых можно сделать станки, на которых можно выточить приличную зубчатую пару. И так во всем. Мои знания пригодятся лет через тысячу, а может, и через две тысячи, а пока я бесполезен!
— Это не так, Иен. Мы оба пришли из мира, который аборигены даже представить себе не могут. Мы априори знаем в сотни раз больше, чем они. Я вот много способствовал развитию народов Миттании — я это вижу по уровню нашей страны и по развитию соседних варварских племен! Они несопоставимы! У нас большие города, храмы, мы развиваем науку и искусства…
— Пока все ваши достижения, как я понял — это железное оружие, большие армии, стены городов и бюрократия. Вы воспроизводите тот мир, который вам знаком, и берете самые худшие его стороны!
— Но государство необходимо. Вы же не анархист, Иен?
— Если государство не может дать ничего, кроме насилия — оно не нужно.
— Государство дает безопасность. Государство дает порядок. Это основы цивилизации. Разве нет?
— Общественный прогресс — вот основа цивилизации. Я не анархист, Коста, я пацифист. А то, что вы делаете у себя там, в Миттании — это 90% насилия и 10 % прогресса. Меня такой расклад не устраивает.
— Я против насилия.
— Да неужели? — Он резко встал, выпрямившись во весь свой немалый рост. — А как вы нашли меня?
— Причем здесь…
— Ваши эти «ахайра» или как их там, схватили несколько жителей и стали их пытать, пока один не рассказал им дорогу. Остальных запытали насмерть, потому что они просто не знали пути ко мне — он, вообще немногим тут известен. Так вы говорите, что против насилия, да, Констанс?
Вот это да. Перестарались. Чертовы идиоты, похоже, это будет стоить мне нормального отношения со стороны этого чистоплюя.
— Я разберусь с этим!
— Возродите умерших, да?
Сарказм Иена вдруг вывал меня из себя. Я пилил к нему тысячи фарсангов, потерял десятки кораблей и сотни людей, а этот козел мне тут читает мораль, и смотрит как на дерьмо.
— А вы? Вы — возрождаете умерших? Вы тут вообще хоть что-то полезное сделали? Ваша медицинская практика успешна? Вылечили хоть один аппендицит?
— Я никого не убил. — Иен смотрел на меня серьезно, и немного печально. — Конечно, я могу немногое. Но у меня чистая совесть. И чистые руки.
— Зато вокруг вас убивают направо и налево, а вы просто спите. Пока вы там пытаетесь кого-то вылечить раз в 20 лет, без антибиотиков и хирургии, рядом люди умирают сотнями от ерундовых заболеваний, от голода и непосильного труда. Только прогресс может что-то изменить. Может, поспособствуете ему?
— Я был бы рад. Только такой прогресс, как вам, мне не нужен. Ни войны, где погибнут миллионы, ни оружие массового поражения, ни расовое подавление, ни колониальные захваты в мои планы не входят. Возможно, вам это нравится, а мне — нет.
Я посмотрел на него — совершенно оловянный взгляд, абсолютная уверенность в собственной правоте. Нда…
— И что же вы будете делать дальше?
— Буду ждать, когда я понадоблюсь людям. Когда они будут готовы принять информацию, которой располагаю.
— Вам придется долго ждать, Иен!
— Я не спешу.
Вот упертый!
— Ладно, я что-то забыл о долге гостеприимного хозяина. Хотите стейк из мяса кита?
Медленно пережевывая жирное и жесткое мясо белухи, я смотрел на Иена и думал, как умный человек может быть, в сущности, таким идиотом? Вот вроде бы, если в два компьютера загрузить одинаковые данные, они выдадут одинаковый результат. А с людьми все по-другому, и компьютер Иена выдал результаты размышлений,совершенно непохожие на мои.
— Иен, почему именно вы легли в капсулу?
Долговязый механик оторвался от сухофруктов в меде — моей лепты к общему столу — и произнёс несколько виноватым тоном:
— Капитан Педерсен с частью команды ушли исследовать континент и долго не возвращались. Они в итоге вообще не вернулись, насколько я знаю. Я остался один с филиппинцами, и решил возложить эту ношу на себя. Только мне это было по силам.
— Тут вообще что-нибудь изменилось с тех пор, как вы тут…наблюдаете?
— Ну, прежде всего, появились люди! Эррии говорят, что пришли из глубины континента и поселились у берега, поскольку климат тут мягче, а продовольствия больше. Я научил их ловить сельдь сетями, и, главное — правильно хранить ее. Во время нереста трески и сельди тут бывает огромное количество белух! Выходишь на берег, а море все белое от их спин. Природа изумительна, Констанс, когда человек в нее не лезет.
— Когда они пришли?
— Эррии? Наверное, лет 400 тому назад.
— А климат? Он менялся?
— Мне трудно судить. Я всегда выходил в разное время года. Похоже, стало теплее. Но, конечно, не настолько тепло, чтобы пальмы могли выжить, — усмехнулся он.
— Местные, мне показалось, что они…
— Да, они чернокожие. Раньше были совсем афротип, а сейчас почему-то сильно побледнели.
Действительно, представители народа эрриев выглядели странно — черты лица были
