Сказать по правде князь не очень любил зимнюю столицу Империи. Всё тут вызывало у него отторжение. И Медведевский мост через Босфор, и запорные башни по обеим сторонам Дарданелл, построенные на деньги некогда богатых и могущественных Соболевых, и даже Святая София, восстановленная Орловыми после штурма города в далёком 1453 году.
В общем очень многое напоминало Борису о том, что в самый героический и трагический период истории этого великого города его семья жила в опале и запустении.
Но бизнес есть бизнес, как говорят предприимчивые американцы, и надо засунуть свои чувства куда подальше и делать дело. Вернее, дела, которых у Бориса накопилось много.
Одним из них была подготовка к очередной акции Богдана. Новый анимаг Волковых придумал очень изящную комбинацию против Алексея Соболева и его покровителей Медведевых, правда, для реализации этой комбинации требовалось личное присутствие князя Бориса в городе.
Всё было почти готово, и у старшего Волкова появилось свободное время. Которое он решил потратить на «горячий лёд». Всё-таки это самое громкое событие в жизни империи прямо сейчас, и человек его положения ну никак не может его пропустить.
И вот Борис сидел в самой дорогой из вип-лож, висевших над Константинополем, и злился. На Алексея Соболева, на Богдана, и больше всего на себя.
Князя злило что он ошибся, когда предложил Соболевым обмен. Тот, кто казался полным ничтожеством за очень короткое время заставил о себе говорить не только в МИМА, а вообще везде. В Москве, в Петербурге, в других крупных городах Империи и во всём мире.
Он стал настоящим любимцем публики, особенно после истории в Новом Орлеане. Да и как маг он оказался очень хорош, не понятно, что и как произошло, но вчерашний полный ноль стал умелым и сильным бойцом, который всё больше и больше набирается опыта, сил и смелости.
Только что князь Борис увидел очередное подтверждение этому. Ведь дураку понятно, что между Лайонс и Соболевым заключён какой-то уговор о поединке. И раз Соболев пошёл на него, значит он был уверен в своих силах против Алексы Лайонс.
А что такое Алекса Лайонс Борис Волков хорошо знал, она очень сильный маг и очень опасный боец. Пожалуй, что и против Гены она бы неплохо держалась, не говоря о Богдане, который хоть и стал анимагом и вообще прогрессирует семимильными шагами, но против главного ульфхеднара рода не выстоит и минуты.
А тут вчерашний ноль укладывает Алексу на лёд. Будет тут о чём задуматься.
«Я не я буду, если этот старый хрен Гришка не знал, что к чему», — подумал Борис вспомнив ту ночь в крипте, — «Богдан хорош, но становится всё более неуправляемым. А этот наверняка приносит бабки и влияние Соболевым в промышленных масштабах».
Но ладно, к чему сожалеть о содеянном. Прошлого не вернуть. Теперь самое главное, чтобы план Богдана сработал.
Я оказался прав, и это чертовски приятное чувство! Едва я пришёл в себя, в одной из частных клиник Константинополя, как тут же меня охватило знакомое ощущение. Я призвал своего соболя. И да! Он Держал в лапках миниатюрную саблю. Жалко конечно, что не молот, как у Алексы, или топор с мечом как у Гены Волкова и Матвея Медведева, но тоже ничего, осталось только научиться призывать эту саблю.
Я смог сделать это только один раз, а потом меня самым бессовестным образом прервали.
Дверь моей палаты открылась и в неё вошла, хотя это неправильное слово, в неё ворвалась Лера. Ногой она захлопнула дверь и впилась в мои губы поцелуем, неплохая альтернатива тренировкам нового навыка, на самом деле, и, надеюсь, что здесь хорошая звукоизоляция, потому что стонала моя девушка ну очень громко и очень страстно.
И чем мы занимались в палате не осталось секретом для персонала клиники, вон какие улыбочки у медсестер и врача который подписал бумаги на мою выписку, нам же было пофигу, пусть завидуют.
— Лайонс, как пришла в себя, уплыла на яхте на Ионические острова, — сказала мне Лера, когда мы сели в заказанное нами такси, маленький автоматический двухместный вертолёт. Он поднялся вверх над городом и полетел на восток.
— Вот как, не выдержала тонкая душа Алексы того что она теперь не непобедимая, — усмехнулся я.
— Наверное, до вашего следующего гоночного вечера две недели, вот она и отправилась в круиз.
— Понятно, а куда летим мы?
— Ну, — замялась Лера, — у нас в азиатской части города есть поместье, я подумала, что раз у вас пауза, и мы в Константинополе, то можно и задержаться там на пару дней.
— А меня ты, получается, спросить забыла? — нахмурившись спросил я Леру. Она хотела что-то мне ответить, но через секунду я рассмеялся, показывая что это всего лишь шутка, — Отличная идея, мне нравится.
Лера улыбнулась, и мы начали целоваться, но не более того. Все автоматические такси в Империи оснащены системой видеонаблюдения за пассажирским салоном и становиться героями местного аналога Youtube ни мне, ни ей не хотелось. Поэтому мы несколько минут целомудренно держались за руки и любовались отличными видами, открывающимися под нами.
Хоть Лера и сказала, что поместье её семьи в Константинополе, но это немного не так. Фактически мы летели в Никомедию, город в ста километрах от Босфора, просто зимняя столица Империи была настолько большой, что огромный мегаполис просто поглотил несколько городов вокруг себя. Правильнее бы называть это Константинопольской агломерацией, но все эти подробности опускали.
Поместье Котовых стояло прямо возле воды. Чуть ли не километр отличного пляжа с идеальным белым песком, пристанью возле которой покачивались на волнах сразу несколько посудин. От крошечных лодок с гидроциклами до больших яхт, а также огромный дом, и всё это принадлежало им.
Само поместье, состояло из нескольких зданий. Господский дом, домики для прислуги и охраны, гараж, вертолётный ангар и что-то еще скрытое от меня рядом высоченных кипарисов, всё было построено в классическом древнеримском стиле, с учетом всех последних технологий конечно, но всё-таки. Это выглядело очень красиво, а стилизация гаражей под конюшни забавно.
Колонны, центральный зал поместья без крыши, зато с несколькими жаровнями по углам, фонтаны, статуи. Всё как и полагается настоящим рабовладельцам.
Даже прислуга тут была соответствующая. Полтора десятка совсем юных девушек и юношей одетых в белые платья и туники. Хорошо хоть они не стали
