пулеметная очередь ударов. Судя по всему, как раз Пантограф, спустился и столкнулся с Тайбофрогом. Талант Пантографа, заключался в том, что он мог копировать движения, и способности некоторых талантов. Точные детали, Комитет старался выяснить, наиболее подробный отчет из тех, что успел прочитать Сергей, говорил о том, что это все же делает сам Пантограф, а его экзоскелет просто позволяет ему не выходить за рамки собственных возможностей, выступая ограничивающим контуром, поскольку копируя способности, Пантограф не мог скопировать их ограничения, не позволявшие талантам вредить самим себе. Скорее всего сейчас слева, происходила фантастическая потасовка, которую никто не видел.
«Пасюки» явно хотели взять его живым, собранная команда, была подготовлена под ближний бой, связать противника толпой миньонов и захватив цель отступить. На случай серьезной ситуации, взяли Свинчатку, которая могла играть значимую роль и эшелонированной обороне и в штурме.
Грохот ударов был похож на работу отбойных молотков. Под ногами у Невского, извернулось зеленоватое, осклизлое щупальце, полуразрубленная тварь, издавая писк, поползла в его сторону и он, нажав на спуск выстрелил в неё, треть магазина, разметав её останки по двору. За грохотом ударов, в момент паузы, он услышал шаг за своей спиной, кто-то с размаху наступил на щупальце, раздавив его с противным, хлюпающим звуком.
Сергей сразу понял свою ошибку, обостренные чувства талантов не опирались только на зрение, стреляя из автомата, он выдал свою позицию. Теперь нужно было понять, кто находится за его спиной, и что с этим делать.
Раскольников находился спереди, он упал с крыши и едва ли мог пройти сквозь здание. Барабанщик и Свинчатка, тоже не могли оказаться внизу так быстро, по крайней мере грохот, который устроила бы Свинчатка, не услышать было нельзя. Барабанщик, так внаглую, не стал бы действовать, и ему предстояло спускаться с крыши. Псина. За его спиной двигается Псина.
Как бы невзначай, Невский положил руку на приклад дробовика, словно поправляя ремень. Трюк, который он собирался выполнить был рисковым. Второй рукой он дотянулся до последней светошумовой, висевшей на разгрузке. Вытянул чеку, отжал скобу. Пять…
Со всего размаху, он споткнулся на ровном месте и упал на землю. Четыре…
Падая, Сергей выпрямил руку, выпустив гранату. Три…
Рывком, он прыгнул вперед, оставив автомат лежать на месте. Два…
Перехватив дробовик, он развернулся на спину, вцепившись в цевье и открыв рот. Грохнуло. Вспышка пробилась даже сквозь веки.
Невский открыл глаза, сделав первый выстрел. Темный силуэт впереди, шарахнулся в сторону и попал прямо в прицельную линию. Следующий выстрел врезался в внешнюю сторону голени таланта, словно мощный и размашистый футбольный пинок. Нога Псины, подломилась окончательно, талант рухнул, и Сергей кинулся к нему, целясь почти в упор.
Полуослеплённый, явно оглохший, со сломанной или простреленной ногой, а возможно и двумя, Псина даже и близко не оказался побежденным. В его руке мелькнул ещё один французский окопный гвоздь, а мгновением спустя, этот же нож, рукояткой врезался в плексиглас респиратора, откинув голову Сергея назад. Он не то, что не успел выстрелить, он даже не сообразил, что Псина в принципе двигался. К моменту, когда он, отступив на шаг, прицелился в асфальт, Псины там уже не было, он буквально уполз на руках.
Грохот ударов, затих, дым постепенно рассеивался, и Невский двинулся вперед, к единственному выезду. Разломанная газель всё ещё перегораживала проезд, но колёса были с виду достаточно целыми. Звук смачного пинка в чье-то тело, раздавшийся сзади, вынудил его обернутся. Барабанщик, в своем костюме, влетел в стену, и сполз по ней, словно кусок теста. Невский выпалил почти в упор по нему, разнеся тамтам на его поясе, в хлам, словно мишень.
Вытащив из патронташа, ещё одну баррикаду, он зарядил её в ствол, и следом дослал два картечных. Патронташи дробовика почти опустели. Вокруг его руки обвилась тонкий, черный трос, и его рвануло назад. Раскольников, без цилиндра, целился в него из своего топорообразного оружия, используя клин топора вместо приклада. Дыма уже почти не было, оперативник был, как на ладони.
У ног Раскольникова, сидел Псина, который и поймал Невского тросом. Позади них виднелся Пантограф, на треть вбитый в кирпичную стену, с измятыми пластинами брони, и явно поврежденным экзоскелетом, из которого хлестали какие-то жидкости. Двор был усыпан порубленными монстрами и осколками бетона, словно чаша в блендере.
Тайбофрога нигде не было видно.
Выстрел Раскольникова врезался в тело Сергея в районе плеча, отбросив его назад. Вязкая, похожая на слизистую пену, как чей-то гигантский плевок, повисла на его снаряжении. Внутри слизи можно было разглядеть множество мелких шариков, которые начали взрываться. Вся жидкость на его теле словно закипела, облепляя всё больше поверхностей и твердея, словно гипс или эпоксидка. Волокна одежды только помогали этой гадости, впитывая её и превращаясь в опалубку для цемента. Отчаянным движением, преодолевая сопротивление ставшей жесткой одежды, Сергей дотянулся до нагрудного кармана, сжав его содержимое, через ткань. Похожий на перцовый баллончик, металлический цилиндр зашипел. В воздухе повисла химическая вонь, часть отвердевшего клея провисла словно желе, часть осыпалась, как разбитое стекло.
Весь клей он убрать не успевал, но убрал достаточно, чтобы прицелится из дробовика в Псину.
Раскольников замер. Псина, тяжело дыша смотрел прямо в жерло десятого калибра, и мог только гадать, что туда заряжено. С такой дистанции, картечью, едва ли он мог увернутся. На несколько секунд, повисло мексиканское противостояние. Псина не мог ещё раз дернуть за трос, под таким углом, Сергей держал их обоих на мушке, а Раскольников возможно держал на мушке Сергея. Сзади раздались торопливые шаги, и в затылок Невскому прилетел удар кулаком, кинувший его вперёд. Ствол отклонился от цели, и Псина рванул ещё раз.
Просто поразительно, как ему в такой позиции удавалось развивать такое усилие. Это было словно пытаться перетягать работающий мотоцикл. Невский сделал то, что было наиболее логичным. Он рванул по направлению к Псине и Раскольникову, как регбист, с четким расчётом, что топором он не получит.
Маневр удался лишь частично, Раскольников увернулся от его толчка, с легкостью, и схватил за разгрузку, одним рывком погасив почти всю инерцию. Почти всю, потому что пытавшийся убраться в сторону Псина, оказался в зоне поражения и получил удар ногой в голову. Мгновением позже, руки Раскольникова ослабели, и он выпустил Сергея из хватки. Не удержавшись на ногах, Невский свалился на землю, перекатившись несколько раз и измазавшись во всей вонючей дряни что заливала двор.
Перед глазами, как в калейдоскопе мелькал потрепанный Тайбофрог, всё ещё с торчащими в нем клинками Псины. Он обменялся с Раскольниковым
