Били американские канониры не очень метко, но этого было вполне достаточно, чтобы поникшие было духом немцы, воспрянули. Почувствовав поддержку, они попытались прорваться в город. Не считаясь с потерями, немецкие солдаты яростно наседали на танкистов майора Петровского.
Неизвестно смогли ли бы удержаться оказавшиеся в столь трудном положении танкисты, но в самый критический момент им на выручку подоспела пехота. Теперь между двух огней оказались сами немцы, которые не выдержали флангового удара. Интенсивность сражения сразу спала. Разом лишившись сил немецкие солдаты бросали оружие и покорно поднимали руки вверх. Те же кто не внял голосу разума и рассудка, продолжали яростное сопротивление, пока их руки сами не опустились по вполне понятным причинам.
Отступающие немцы уже сдались в плен и стрельба на подступах к Цейцу уже прекратилась, но американская артиллерия продолжала упорно гвоздить по советским танкам. Пытаясь выполнить наказ высокого командования, русские танкисты долго не отвечали на огонь, но потом их терпение лопнуло. Сначала один, затем другой танк открыл огонь в сторону Цейца и завязалась перестрелка.
Когда полковник Баранов командующий авангардом Лелюшенко прибыл к городу, бой был в полном разгаре. К большому удивлению полковника, «зажравшиеся и обленившиеся» американцы, дрались с советскими танкистами если не с опытом и умением, то уж точно с храбростью и упорством.
Грамотно построив оборону города, артиллерийским огнем, американцы отсекли идущую в атаку пехоту от танков, и на этом штурм Цейца закончился. Раздосадованные и разгоряченные боем пехотинцы хотели повторить штурм, сразу после прибытия артиллерии, но Баранов не стал этого делать.
— Хорошо дерутся, черти. А говорили, что американцы никудышные солдаты и от одного вида танка бегут без оглядки. Наврали однако — произнес Баранов, с каменным лицом разглядывая подбитые танки на поле боя.
— Пока мы с немцами возились, они гады пушки успели развернуть и создали огневой заслон, — стал оправдываться перед полковником Петровский. — Будь у меня в резерве хотя бы ещё одна рота, поквитались бы с господами союзничками по полной. Задали бы им жару.
— Это ещё не известно, кто кому задал бы. Судя по всему, оборона у американцев хорошо организованна и взломать её даже усиленным батальоном, задача не из простых — не согласился с ним Баранов, оторвавшись от бинокля. — Одно хорошо, что несмотря ни на что принудили немцев к сдаче, а когда получили отпор не стали повторно лезть на рожон.
— Может быть и не взломал бы, но сейчас это не столь важно. С вашим приходом мы американцев на раз-два разнесем — с жаром заверил собеседника майор в чей душе бурлила жажда скорого реванша, но его слова не нашли поддержки, ни у Баранова, ни у его зама, подполковника Поленичко.
— Боюсь со штурмом города придется повременить, Петр Алексеевич, — с сожалением сказал Баранов. — Пока ты здесь воевал, поступил новый приказ. Теперь наша главная цель не Лейпциг, а Йена, Веймар и Эрфурт. И выйти к Йене мы должны к исходу дня. Так что времени у нас в обрез.
— А что же делать с этими, товарищ полковник? Просто так простить им все эти художества!? — Петровский с горечью ткнул пальцем в подбитые машины.
— Не горячитесь, майор — осадил его Поленичко, — нам также как и тебе дорог каждый подбитый танк и погибший экипаж, но приказ есть приказ. Сейчас нам надо как можно быстрее двигаться вперед, пока остальные американцы не очухались и не устроили нам жаркий прием наподобие этого. А штурм Цейца отнимет у нас время и людей.
Заместитель комполка говорил правильно и логично, но в стремлении Петровского поквитаться с противником, была своя правда.
— Вы совершенно правы, Спиридон Николаевич. Штурмовать Цейц занятие хлопотно и опасно, однако и оставлять просто так в своем тылу эту занозу никак нельзя.
— Что же вы предлагаете, Сергей Алексеевичи? Провести новую разведку боем в надежде определить слабое место обороны врага? Хороший ход, но не забывайте, что выход к Йене нам никто не отменял и лишних сил для штурма Цейца у нас нет!
— В штурме города нет никакой необходимости — успокоил Поленичко командир. — Будет вполне достаточно обойти его с флангов и взяв в кольцо блокировать город. Думаю, что такая задача вполне под силу танкам майора Петровского.
— А если американцы предпримут контратаку? Ведь нам неизвестно какие силы сидят в городе.
— Почему не известно? Согласно данным разведке в городе находятся около четырех батальонов пехоты и приданной ей артиллерии под командованием подполковника Крайтона. Также известно, что военных складов в Цейце нет, а судя по всему, американцы здорово потратились боеприпасами отражая атаку Петра Алексеевича. Так, что не думаю, что они будут контратаковать. Скорее всего сядут в оборону и будут ждать дальнейшего развития событий.
— Ваши слова да Богу бы в уши, — сдержанно хмыкнул Поленичко, — а впрочем, можно попробовать. Попытка не пытка.
— Вот именно. Ваша главная задача Петра Алексеевич, перекрыть все дороги ведущие в город и не допустить подвоз в него подкреплений и боеприпасов. Никаких новых атак на город не предпринимать, дождаться прихода наших главных сил. В помощь вам, оставляю две роты автоматчиков. В этом деле их поддержка будет совсем не лишней. Все ясно?
— Так, точно, товарищ полковник.
— Вот и хорошо. Посмотрим, как повоюют американцы без свежих булочек с джемом и фисташкового мороженного. Успехов и постарайтесь сберечь людей и технику — Баранов энергично тряхнул руку собеседника и решительно зашагал к своему танку, бравурно взревевшего мотором при виде командира.
Полковник был одним из лучших командиров в армии Лелюшенко и потому точно выполнил поставленную перед ним задачу. Совершив стремительный рывок вдоль знаменитых тюрингских дубрав, он в пух и прах раскатал застигнутый врасплох гарнизон Айзенберга, а затем сходу захватил Йену вместе с переправами через Зале. Точнее сказать захватил многочисленные руин, что остались от города после не столь давней американо-британской бомбардировки.
Был уже поздний вечер, когда Баранов сообщил командованию, что его танки находятся на дороге к столице Тюрингии Веймару. Подобный успех был обусловлен не только одним мастерством полковника. Оказалось, что американцы совершенно не были готовы к столь стремительному и массированному танковому удару сл стороны русских. Убаюканные их пассивным поведением первых двух недель июля, они решили, что и дальше смогут безнаказанно делать соседу гадости, не опасаясь получить за свои действия весомую сдачу.
