Разговор с Софьей Андреевной лишь добавил сомнений. На первый взгляд идея вооружить несколько тысяч крестьян могла показаться взаимовыгодной. А если вспомнить Степку Разина? Казаки начали приносить присягу после измены Мазепы. Разве можно раздавать оружие без какой-либо гарантии того, что однажды его не повернут против тебя? Если верить османским летописям, казаки Нижнего Дона именно так и поступили. И запорожцы не отличались честностью, за что не раз были биты не только турками и поляками, но и казаками на русской службе. Кючук с Ольгердом всячески уговаривали создать военизированные поселения, один клялся перегнать мурманам скот, другой брался снабдить их семенным зерном. После долгих уговоров и обещаний Норманн, наконец, сдался. Он не знал традиций и обычаев степняков, зато был уверен в норвежцах, которые ни при каких условиях не пошли бы против законов Одина. В конце концов Норманну надоела эта головоломка, он плюнул на пустопорожние предположения и вернулся к привычному ритму походной жизни. Увы, карельский князь помимо собственной воли оказался в сфере интересов кочевых племен.
— Андрей Федорович, — в шатер заглянул Онуфрий, — к тебе посол от Насай-бея!
— Ну ты даешь! Весь холм покрыт шатрами с полудюжиной дядьев и братьев, а ты тянешь гостя прямиком ко мне! — вяло возмутился Норманн.
— Михаил Владимирович велел, — невозмутимо ответил летописец.
— Что за хренотень! Сначала притащи сюда моего «братика», а затем поговорим с послом!
— Все наши стоят рядом с ногайцем и ждут твоего слова.
Норманн глянул в шпаргалку, сейчас ногайцами правил Насай-бей, а наследником являлся Назы-мирза. Итак, Ольгерд посылал к ногайцам посольство с целью сманить одно из стойбищ на охрану своих приволжских границ. Вероятнее всего, посол бея привез встречное предложение со своими условиями. Придется принимать, только непонятна причина, по которой прибывшие из Новгорода советники не предупредили князя. По сути, они вынуждали его начинать разговор с чистого листа. Почему?
— Зови, — недовольно буркнул Норманн.
В шатер вошел молодой парень, внешний вид которого на первый взгляд практически не отличался от вида любого русского горожанина. Половца выдавали разве что косматые волосы и борода — по обычаям степняков ни мужчины, ни женщины никогда не стриглись. У них даже существовала поговорка: «остричь как овцу», что считалось позорным наказанием. Одежда на парне была из дорогих тканей, а фасон и пошив выдавали создателей — умельцев из Астрахани или Дербента.
— Здравствуй, Великий князь! Я Назы-мирза, сын великого Насай-бея. — Посол сделал движение рукой, словно отдал честь, затем с достоинством и вместе с тем учтиво поклонился и пропел:
Пусть дом этот будет счастлив и богат.
Достаток его прибудет.
Пусть по верблюжонку вам народят
Все ваши верблюдицы.
Пусть будут возы от поклажи тяжки.
Рождаются пусть у ваших овец
Только двойняшки.
Пусть будет все так, чтоб сбылась мечта,
Чтобы счастливо на пастбищах тучных
Паслись все четыре вида скота.
При встрече с правителями половецкие традиции требовали слегка повернуть голову влево и приставить ладонь козырьком к правому глазу. Таким способом как бы подчеркивалось исходящее от повелителя лучезарное сияние.
— Рад видеть сына и наследника великого Насай-бея, — нейтрально ответил Норманн.
— Прими, князь, в подарок саблю и кинжал! Они сделаны лучшими мастерами Амузги! — Назы-мирза протянул шитую золотом подушку с двумя клинками.
Если честно, подарки не впечатлили, тот же черный булат с пятнами цементации, резная рукоять из рога и традиционные кружева позолоты со вставленными самоцветами. По форме оружие ничем не отличалось от традиционной казачьей шашки, даже заостренный конец походил на стандартное оружие девятнадцатого века. Впрочем, в этом таился большой плюс: если оружие оставалось неизменным в течение многих веков, значит, оно было сделано по оптимальной схеме.
— Благодарю тебя! — Норманн передал подушку слуге и протянул гостю ответный дар: — Это оружие выковано в моих кузницах! Будь уверен, оно не подведет тебя в бою!
Назы-мирза посмотрел на зеркальный блеск полировки и увидел волнистые линии структурного узора. Подняв клинки над головой, он восхищенно воскликнул:
— Клянусь Алашем,[75] в моих руках бесценный подарок!
Как полагается, Норманн со своей свитой занял место по правую сторону от входа, гости расположились напротив, причем с удовольствием устроились в удобных креслах. Ковры с подушками под зад — всего лишь вынужденное условие степной жизни, где попросту нет дерева для изготовления мебели. Жизнь научит всему, китайцы изготавливали мебель из фарфора, персы использовали для этих целей керамику или вырезали предметы обихода из красного мрамора. В жарких краях камень дарит желанную прохладу.
Но вот шатер заполнился людьми, за спиной князя разместился полный штат советников, а чуть в сторонке пристроились персы и китайцы. Онуфрий приготовил письменные принадлежности, воткнул в волосы запасные перья, отчего стал напоминать предводителя индейцев. За спиной ногайского царевича устроилось не менее солидное сопровождение. Судя по всему, с ним приехали военачальники, советники, даже хамы.[76] Однако! Слишком серьезные люди для обсуждения «аренды» одного стойбища, подобный уровень посольства предполагает обсуждение более важных тем. Война? Но с кем? Ногайцы не ввяжутся в драку с персами, дела Нижнего Дона их не касаются. Отряды Ганзы напали на Астрахань? Мелковато для посольства во главе с сыном и наследником правителя.
— В степи много разговоров о твоей победе над ханом Касаем. Ты забрал весь скот и женщин, а сам не потерял ни одного воина. Это правда? — осторожно спросил Насай-бей.
— Правда, — не стал отрицать Норманн, — хан понадеялся на многочисленное войско и сам сломал себе шею.
— Ну уж и сам! К нам добежала пара сотен битых воинов, просились в колодники.[77] Со слезами говорили о твоих пушках, которые разрывают человека на мелкие куски.
— Я их звал? Поперли на меня баранами, вот и схлопотали.
— Тебе известна судьба союзников с немецких земель? — по-прежнему осторожно поинтересовался Насай-бей.
— Какие это союзники? — отмахнулся Норманн. — Шайка мелких стервятников решила под шумок поживиться, не более того.
Легкомысленный ответ явно разочаровал ногайцев, они нервно пошептались, затем один из них вежливо представился:
