– Я говорю так, потому что знаю, каково это: собирать княжество по крупицам. Я не желаю усобиц…
– А Ягайло?
– У границ его земель – тевтоны. Он украл армию, но лишился твоей поддержки. Как ты думаешь, орден воспользуется такой возможностью или нет?
– Ты говоришь, оставить гордыню ради грядущего?
– Я говорю: обиды забыть ради внуков, коим зваться – Великими князьями всея Руси. Вот только Русь та будет и там, где нынче княжества независимые, и там, где Орда, и там, где орден тевтонский и, даст Бог, где Царьграда слава увядает. И начало всему этому – нам с тобой на пару творить.
– Твои посулы подобно меду. Хороши, да слишком сладки.
– А разве сладки усобицы и войны? Или ты думаешь, что Тимур так просто отдаст Орду? Или ты думаешь, что нам, движимым своими целями, не придется схлестнуться с ордами татар да клиньями тевтонов?
– Может, ты боишься, что Тимур пойдет на твое княжество?
– Тимура манят другие земли. Тамерлана прогневать чтобы, надо от его владений отхватить порядочно. Только нам вдвоем на такое сподобиться и возможно.
– Я принял решение, – уверенно кивнул Витовт. – А еще я выполнил обещания своего брата и привел с собой литьевых дел мастеров. Обучи их делать орудия.
– Добро, – едва заметно улыбнулся князь. – А теперь дозволь пригласить к столу. Ты проделал нелегкий путь.
– Благодарю тебя, мой могучий родственник, – склонился князь Гродненский.
Кликнув холопов, Дмитрий Иванович повелел накрывать на стол, а пока пригласил Витовта посетить специально растопленную баню.
– Ну, – уже совсем вечером, когда гость удалился, довольно усмехнулся Дмитрий Иванович, глядя на пораженного Булыцкого, – спрашивай чего хотел.
– То есть как все это? В Троицком монастыре да в Москве строительства?.. Не для университета все то? Это что же, университета не будет?
– Да будет твой университет, будет. Эвон в монастыре Троицком и будет.
Булыцкий озадаченно посмотрел на князя, а потом спросил, уже понимая, что его как-то в чем-то, но в очередной раз обманули:
– А в Москве терем тогда?..
– Для Патриарха тот терем-то, вестимо. Вон, отгрохали! Чуть ли не краше, чем княжий. Зря, что ли, Киприана в Царьград отправляли? – глядя на ничего не понимающего Николу, охотно пояснил князь. – Поверил Патриарх словам владыки да в знак согласия в усобице с Ягайло анафемой подсобил. Не она как бы, так и Бог знает, как бы оно там вывернулось. Ой и рожа у тебя потешная стала, Никола… – довольно расхохотался Дмитрий Иванович. А потом посерьезнел и добавил: – Нам теперь иного выхода и не будет, кроме как на Орду идти. Владыка теперь не один в усердии своем власть ордынскую с княжества Московского стряхнуть, да и тебе, коль люди верные не брешут, союз предлагал.
– Предлагал, – не видя причин таить, согласился преподаватель.
– Так на что противиться самому Патриарху? Тем более что нам ведомо о его планах, и нам есть время подготовиться к великому походу.
– Не помощник я тебе тут, – тяжело встряхнул головой пришелец.
– Что?
– Сам же видывал: уж и мне неведомо, куда кривая выведет, так все перекрутилось. На что теперь тебе я?
– Ты, Никола, напраслины не городи! Голова у тебя светлая, а что я в запале не того сказал, так и к сердцу не принимай. Хоть и Великий князь Московский, а у самого голова кругом идет; вон, за два года едва ли не поболе всего сотворилось, чем за жизнь всю до этого. А грядет еще сколько всего… Без тебя – беда.
– Благодарю тебя, князь. Моя тебе верность.
– Вот и ладно, – Донской довольно улыбнулся. – Великие дела грядут. Но об этом пока – молчок.
См. книгу вторую «Тайны митрополита».
Евангелие от Матфея.
В описываемые времена лопаты были деревянные. В редких случаях использовались металлические наконечники. Обусловлено это было дороговизной металла и сложностью его переработки.
По данному повествованию первые селитровые ямы были заложены в конце весны 1382 года. Сейчас – конец 1384 года.
Главный герой – Николай Сергеевич Булыцкий. В нашем времени – преподаватель истории, но из-за некомплекта держащий вторую ставку – преподавателя труда.
Углежог – добытчик древесного угля. Как правило, недолгожители, т. к. производство древесного угля предполагало большой объем продуктов горения древесины, которыми в итоге и травились мастера.
Специфика производства селитры предполагает, что селитряные ямы закладываются недалеко от мест проживания большого количества людей (исходное сырье – продукты жизнедеятельности человека и животных), однако первые ямы по приказу князя были разбиты недалеко от Троицкого монастыря, т. к. главный герой проживал именно там (см. «Исправленная летопись-1: Спасти Москву»).
См. книгу первую «Спасти Москву».
На Руси того времени в домах жили родами: старики, их дети, внуки и т. д. Булыцкий проживает один.
На Руси дружинник – военная элита. Князь содержал дружинников из доходов казны, а также делился хабаром.
В описываемые времена обычные ратники еще не выделялись в класс профессиональных воинов. Только в XVI–XVIII веках оформилось выделение из общей массы отдельного класса – холопов (деловых и боевых).
См. книгу вторую «Тайны митрополита».
В обиход традиционная мужская телогрейка пришла несколько позже.
Кровати в Россию пришли вместе с реформами Петра Первого. До этого спали на лавках, полатях или печах.
Внутреннее устройство домов (за исключением княжьих или домов знати) того времени предполагало условное деление. Часто – комната, разделенная на две части: мужская и женская половина. Реже – пятистенок.
Отрез на саван – одной из важных частей приданого был отрез на саван, который дарился на случай гибели во время родов матери или ребенка.
Одна из примет свадебного обряда – возвращаться другой дорогой, чтобы не сглазить.
Семен Гаврилович Непролей – боярин Смоленский. Основатель одного из старейших боярских родов.
См. книгу вторую «Тайны митрополита». В оригинальной истории чугунки появились много позже, т. к. технология литья чугуна была неизвестна, а сам чугун, оставшийся после обработки металла, называли чушками, свиным металлом и т. д. Таким образом, эта новинка – своеобразная драгоценность, доступная далеко не каждому. Вдобавок хороший экспортный продукт, не имеющий пока аналогов в мире.
