Кстати, эти 'автоматчики' и свалили слегка приборзевшего летуна, решившего пройти на малой высоте. Самолётик сгорел, даже сувениров не осталось, а вот пилот в рубашке родился - приземлился очень удачно, синяками отделался. Он, летун, оказался финном, сообщил, что их перебросили из-под Хельсинки, для 'уничтожения азиатов, посягнувших на территорию Суоми'. Блин, это что, тоже Геббельс писал? Очень похоже, по-моему. Также рассказал, что ходят упорные слухи, что русские решили таки оккупировать 'красавицу' и что финская армия и финский народ им, то есть нам, этого сделать не даст. Интересно получается: почти элитная бригада, которая уходила в рейд перед глобальным ударом на юге, появляется на севере. Прорывает фронт, отбивает плацдарм, и останавливается. Зачем? Правильно, дождаться подкреплений и продолжить наступление. И вот ведь, что интересно, сил у нас - бригада с неполной дивизией, а наши ведут себя так, будто всю Скандинавию завоевать собрались. Всё ничё, но предстоящая драка со всей финской армией оптимизма не внушает... Отставить!!! Не внушает ему, паньмаш. Летом собирался весь вермахт победить, с восемью сотнями людей, между прочим, а тут и народу больше, и противник послабей, а нервничаешь, как... не знаю. Стареешь, наверное.
Саня
'...Мой "Штурм" громко лязгая гусеницами и подсвистывая двигателем медленно ехал в конце колонны техники бригады. Оглянувшись я заметил одинокую фигуру девушки в шинели возле эмки. Она стояла и смотрела нам в след, время от времени вытирая слезы. Расстояние все увеличивалось и скоро отдельные движения стали неразличимы. Только за поворотом я перестал смотреть в её сторону. На душе было тяжко.
"Увижу ли я еще когда-нибудь эти голубые глаза? Услышу ли её голос? Не знаю. Впереди ждет слишком много событий. Слишком много боёв еще нужно пройти. И всегда и везде победа должна быть со мной. Я не обещал Оксане, что буду с ней. Я даже не говорил с ней о любви, и уж тем более у нас ничего такого не было. Только поцеловал в губы на прощание. И она оставила мне адрес. Я напишу. Я обязательно напишу, а когда война закончится, я заберу её с собой." - крутились мысли в моей голове, а самоходка ползла в сторону фронта...'
...-Майор Бондаренко! Вас генерал армии вызывает в Круглую башню! - оторвал меня от мыслей об Оксане голос лейтенанта, приехавшего с Мехлисом. - У входа легковушка стоит для Вас с Суховым.
-Ясно. А что от меня надо не знаешь? - я вразвалочку подошел к самоходке и стал приводить в порядок форму
Глаза лейтенанта стали неестественно огромными. Он, видимо, привык, что на подобные известия реагируют по-другому. Когда я обошел здание, Сухов уже сидел на месте водителя автомобильчика неизвестной породы. Путь к Круглой башне занял около десяти минут. Правда из-за гололеда тормозили уже бампером в крыльцо, но машина еще проявляла признаки жизни. Мы вошли внутрь здания. Было натоплено. За столом сидели Мехлис, комэск Титов и неизвестный мне морской офицер. Напротив, у стены, стояли три человека в красноармейской форме без знаков отличия. За спиной сидящих, тоже вдоль стены, стояли Мындро и оба Недорубовых, к ним мы и присоединились. Лев Захарович, посмотрев на количество собравшихся, встал и начал читать с листа.
- В связи с искуплением вины перед трудовым народом Союза Советских Социалистических Республик, черезвычайная комиссия Народного Комиссариата Государственного Контроля, в присутствии и при поддержке представителей Рабоче-Крестьянской Красной Армии и Флота, по ходатайству непосредственного командования, постановила: с осужденных Рычагова, Павла Васильевича; Смушкевича Якова Владимировича; Локтионова Александра Дмитриевича судимость снять. В связи со снятием судимости, исполняющий обязанности Военного комиссара города Виипури, генерал армии Мехлис, Лев Захарович, призывает названных граждан в ряды Рабоче-Крестьянской Красной Армии. В связи с наличием квалификации пилотов, подтвержденной деятельностью во время искупления вины, красноармейцам Рычагову и Смушкевичу присваивается звание сержант, красноармейцу Локтионову - младший сержант. Вопрос о восстановлении прежних званий и возвращении наград, заработанных до ареста, откладывается до заседания комиссии вне зоны непосредственного соприкосновения с противником. Вылеты названным пилотам запрещены до особого распоряжения. Председатель комиссии генерал армии Мехлис. Прошу представителей частей и подразделений зафиксировать подписями ознакомление с решением комиссии.
Мы подошли и расписались, где указано.
-Товарищ генерал, а почему им полеты запрещены? - спросил Титов.
-Дайте другим искупить вину, а то они всех финнов с неба спустят... И так уже по два сбитых у сержантов и один у младшего. А они у Вас вроде штурмовики.... - улыбнулся нарком госконтроля.
Степан
Лихорадка подготовки к встречи финнов несколько спала, и потому я, вместо беготни и разборок с техникой и подчинёнными, имею возможность немного побездельничать.
Над городом - предгрозовая тишина, скоро грянет, а пока... Пока я, в ожидании очередной ледовой колонны, сижу, устроившись поудобней, и думаю ни о чём. Почему-то вспомнился Фалангер - последний раз я его видел... Не помню, помню, что я его не узнал - внешне он изменился не очень сильно, но очень заметно. И то, что мы, в первый момент, были убить друг друга готовы: встретились-то мы на почве дележа невеликого числа специалистов и комплектующих. Потом оценили видок друг-друга и в итоге вместо ругани получился конструктивный разговор. Сейчас они либо заканчивают свою станцию, либо уже испытывают - он много не рассказывал, а я сильно не интересовался. И ведь всё у них получится, не может не получится.
Саня
В середине пятого дня нашего пребывания в освобожденном Выборге (ну не поворачивается у меня язык называть город Виипури) из Кронштадта прибыла по льду колонна грузовиков с едой и снарядами. Всего лишь четыре ЗиС-5 со средними санями, тонны на полторы груза. В охранении я заметл два Ба-10 и полуторку с счетверенными Максимами в кузове. К газону и броникам также были прицеплены сани, только малые с нагрузкой килограмм по пятьсот-шестьсот. После разгрузки колонна пополнившаяся почти всеми нашими ЗиСами и СТЗшками, отправилась обратно. Кроме раненых, которых раньше так же вывозили авицией и аэросанями, мы отправили в этот раз всех захваченных пленных и неуспевших в начале войны эвакуироваться, советских граждан. После этого колонны по полсотни, а то и больше грузовиков стали приходить каждый день. Машины успевали доехать от Кронштадта до нас и вернуться. Ко всем ЗиС-5, 6 и 32 были прицеплены средние сани, к 36-ым - еще и дополнительно малые. Гусеничные тягачи ходили отдельной колонной - они успевали за день только в одну сторону, зато за ними саней прицепляли гораздо больше. Постепенно прибывала стрелквая дивизия, которая и должна была теперь держать Выборг. Кроме её подразделений, явно были дополнительные артиллерийские батареи и роты морской пехоты. Финны за это время несколько раз вяло пытались атаковать. Немцы, по данным разведчиков, явно копили силы. За все время на льду было три нападения, закончившихся уничтожением диверсантов - колонны всегда сопровождались бронеавтомобилями и ЗСУ.
