– Я так не думаю, – ответили ему хрипло. – Сейчас вызову охрану и прикажу узнать, что творится на третьем этаже.
Общаться с охраной Радлов не хотел.
Поэтому он толкнул дверь и проскользнул внутрь.
25 мая 2035 года
Прага
Когда дверь стала открываться, Ашугов решил, что у него начались галлюцинации. Он вздрогнул, нервно облизал губы и плотнее прижал ствол пистолета к виску связанного разорванной шторой Иржи Чапека.
Проникший в кабинет человек был лыс. Лицо его покрывали синяки, царапины и шрамы разной степени свежести. Шея выглядела так, словно ее пытались проткнуть вилами. Тощий торс обтягивала черная майка с рунической надписью, на плечах болтался рюкзак.
– Ты кто такой? – задал Ашугов дурацкий вопрос. – А ну стой на месте, иначе я выстрелю в него!
– Не узнал? – отозвался лысый голосом Радлова.
Иржи Чапек издал сдавленное восклицание. Полковник ощутил, как под ногами закачался пол. Русский, уцелевший после введения сыворотки, все же явился, чтобы отомстить за свою подружку. Непонятно как ушел от облавы, охватившей Прагу, обманул систему охраны здания. Невероятным образом прошел через «железнобоких» и отыскал нужный кабинет.
И выглядел он вовсе не так безобидно, как во время их первой встречи. В светлых глазах бывшего тюти виднелась готовность убивать. Движения его были легкими и очень быстрыми.
– Не узнал? – повторил Радлов.
Ашугов бросил отчаянный взгляд в сторону стола, где находился сенсор вызова охраны. Но тут же подумал, что они ему опять не поверят. Решат, что полковник утерял остатки разума. И поняв, что может рассчитывать только на себя, успокоился.
– Узнал, – проговорил он. – Убийца собственной персоной.
25 мая 2035 года
Прага
– Не больший, чем ты, – сказал Семен, прикидывая, что делать дальше.
В руках у Ашугова пистолет, и если полковник захочет выстрелить в Иржи, то спасти Чапека не сможет никто и ничто. А это значит, что провоцировать офицера АСИ пока не нужно. Но и затягивать дело не стоит. Кто его знает, может подкрепление уже бежит сюда по лестницам?
– Зачем ты явился? Прикончить меня? – спросил полковник, и глаза его блеснули. – Ты как был глупцом, так и остался. Потом тебе все равно не уйти.
– Не важно. Зато я отомщу.
– Болван! Ты сам не понимаешь, на пути у чего становишься! – Ашугов задышал чаще, лицо его покраснело. – Чему мешаешь! Этот проект контролируют с самого верха, из директората Агентства!
– И чего в нем такого важного? – Семен сделал крохотный шажок.
– А ну стой! – рявкнул полковник. – А лучше ляг. Боюсь, что иначе я выстрелю, и мозги твоего друга разбрызгает по комнате. Давай, ложись и… ползи, вон туда, к окну. Только медленно.
Радлов опустился на четвереньки, не опуская взгляда от лица Ашугова. Затем лег и неспешно пополз мимо стола. Заболел простреленный Янкером бок, ворс ковра принялся царапать ладони.
– Вот так… очень хорошо, – сказал полковник. – Повернешься спиной и сложишь руки на затылке.
– Чтобы ты беспрепятственно меня застрелил? Нет уж.
– Тогда я убью его, – Ашугов вжал пистолетное дуло в висок Чапека, тот негромко застонал.
– И после этого проживешь не больше минуты, – Семен остановился около приземистого сейфа.
– Ладно, и так сойдет. Ты погибнешь в любом случае. Хотя у тебя есть шанс спастись. Для этого ты должен сдаться и согласиться на сотрудничество.
– С ума сошел? – Радлов хмыкнул. – Сотрудничать с теми, кто разрушил мою жизнь? И ради чего?
– Жизнь можно построить новую, куда лучше старой, – полковник заговорил горячо, убежденно. – Но ты – ключ к тайне сыворотки. А она – последний шанс для Европы спастись и вернуть былое могущество! Если его не использовать, белая раса вскоре исчезнет с лица Земли, просто вымрет.
– Ладно ерунду городить. Евросоюз могуч как никогда, депортантов выселяют и истребляют. Чего бояться?
– Да, мы изгнали черных, но не все уверены, что это правильно. Остатки дурацкой гуманности прошлого века отравили слишком многие души. Им нужно бесспорное доказательство того, что мы выше, что имеем право повелевать миром…
– Повелевать? Какое глупое слово, – Семен почувствовал омерзение. – Прямо из лексикона одного сумасшедшего ефрейтора, что едва-едва не захватил Европу сто лет назад. Нет уж, лучше смерть, чем новый Рейх.
– Славно, – полковник облизал тонкие губы. – Ты выбрал сам. Надеюсь, что твой труп принесет нам немалую пользу. А мы пошли, – он пихнул Чапека в спину. – Вставай…
Иржи очень медленно поднялся. Прикрываясь им, точно щитом, Ашугов двинулся к двери.
Выбравшись из кабинета, он запрет его, а сам бросится к охране, за помощью. И Семену, когда удастся выломать дверь, вновь придется сражаться с врагами, имеющими огнестрельное оружие.
А сил на то, чтобы уворачиваться от пуль, не осталось.
Радлов прыгнул, едва Ашугов отвел взгляд, чтобы открыть дверь. Иржи дернулся в сторону, попытался ударить локтем, но не попал. В глазах полковника отразился страх, а лицо побелело.
Семен увидел, как дернулся палец на спусковом крючке. Изо всех сил врезал кулаком в ненавистное лицо и только после этого услышал грохот выстрела. Чапек повалился мягко, как мешок с соломой. Ашугова отбросило, он ударился спиной о дверь, но сознания не потерял.
Даже попробовал выстрелить еще раз, но не успел. Радлов схватил его за шею и сломал ее резким движением. Полковник осел, глаза его закатились, и на пол упало уже мертвое тело.
– Вот и все, – проговорил Семен, чувствуя, как накатившая слабость тянет его вниз точно костюм из свинца.
Хотелось лечь, положить под голову что-нибудь мягкое и отправиться в долгий сон без сновидений.
– Эх, Иржи… – дырка в виске коллеги не оставляла сомнений в том, что тот мертв. – Я все же не смог… не успел… Ну зачем ты очутился здесь?
Но даже печаль оказалась какой-то вялой, тихой, словно притушенной. Семен сел и прислонился спиной к стене, ожидая, когда в кабинет ворвутся вооруженные охранники и можно будет геройски погибнуть в схватке.
Сдаваться живым он не собирался.
Но минуты шли, а ничего не происходило. Мертвый Ашугов пялился в потолок, на лице Чапека сохранялось удивленное выражение. Он будто никак не мог поверить в свою смерть.
Но никто не торопился проверить, что за стрельба была на третьем этаже, и как дела у полковника Ашугова.
– Они что, так и не явятся меня убивать? – проговорил Семен через пятнадцать минут. – Очень глупо с их стороны. Не пойду же я сам вниз с криком «Эй, парни, немедленно стреляйте в меня!».
