Но этой стороны вопроса она как раз не касалась, упирая на то, что к подобным операциям подготовлена лучше многих. Что это вообще ее профессия, а на Валгалле и так есть кому распорядиться. Однако в конце концов Андрей нашел нужные слова.
Левашов и Воронцов сами понимали невозможность своего участия в походе, хотя Олег явно выглядел расстроенным.
– Ничего, ребята, – утешал друзей Сашка, – успеете. Я так думаю, что это у нас будет очень короткая рекогносцировка. Взглянем одним глазком, что там и как, да и обратно. Возможности «техники» проверим. Хорошо, если бы удалось через СПВ обеспечить наше постоянное сопровождение. Тогда риска вообще никакого. И ты, Ира, вместе с Дайяной по своим схемам за нами присмотрите. Это уже двухсотпроцентная гарантия…
Некоторые сомнения у Андрея с Шульгиным вызывала кандидатура Ростокина. О деловых качествах речи не было, только ведь случись что с ним, да со Скуратовым вдобавок, практически прервется только налаживающееся взаимодействие с «крепостью последней надежды», как Новиков, вспомнив Толкиена, назвал «реальность – пятьдесят шесть». Но Игоря это не убедило.
Разговор происходил в чисто мужской компании, и деликатничать не было нужды.
– Если не вернемся, нам с вами горевать по этому поводу не придется. Олег с Дмитрием при содействии Аллы как-нибудь с Суздалевым договорятся. Зато в любом другом случае трое – лучше, чем двое. Я в таких местах бывал, что и вам не снилось. Не побоялись меня почти без подготовки на полтора века в прошлое забросить, и сразу – в бой? Не подвел, кажется. Так теперь о чем рассусоливать? Или у вас какие-то особые соображения имеются?
И Новиков и Шульгин сразу поняли, о чем он думает.
Не подозревают ли друзья, что после Селигера (то есть воздействия Ловушки) его подсознание несет в себе скрытую программу, могущую сработать в самый неподходящий момент роковым для всех образом? Пришлось ведь Шульгину в монастыре его отключать и вывозить оттуда в бессознательном состоянии.
– Нет, Игорь, особых соображений у нас нет. Сказали, что думали, за кадром ничего не оставили. Решил идти – пойдем. Лишний ствол, само собой, лишним не будет. Да и за Скуратовым лично присмотришь, как телохранитель…
Кандидатуры Скуратова, Удолина и Антона обсуждать было незачем. Без них сама экспедиция не имела смысла.
Кроме Ненадо, Оноли, Барабашова и еще семнадцати офицеров в боевую группу включили андроидов «Артема» и «Аскольда», лично и весьма близко, через рамку прицела, знакомых с монстрами.
Кажется, предусмотрели все, что в человеческих силах. Если на выходе из внепространства-времени их сразу не накроют плазменным ударом, или чем-нибудь похуже, дальше они себя в обиду не дадут.
Через сутки после передачи Суздалеву памятных кристаллов на «Валгалле» включился компьютер, связанный с машиной Ростокина.
– Быстро управились, – словно бы удивился Новиков, извещенный о вызове Левашовым.
– Не знаю, сколько они управлялись. Могли и месяц. Я просто наладил программу так, чтобы сюда они вышли сегодня.
– Да понятно, понятно, это я так. По привычке. Давай, взгляни, что нам Георгий Михайлович пишет.
Суздалев последнее время чувствовал себя не очень хорошо. Мучила бессонница. Занимаясь обычными и привычными делами, он ждал ночи без всякого удовольствия. Знал, что снова придется или, лежа в постели, таращиться в потолок, по которому мелькают блики фар проезжающих по бульвару машин, или бродить по комнатам своей обширной резиденции. Вместо снотворного пить кофе, и думать, думать о вещах, совсем ему, по большому счету, ненужных. В свои семьдесят лет не отъехать ли в очень дальний монастырь, на Соловки, или в Тобольск (что еще лучше), оттуда и наблюдать, как все повернется.
Но боевой офицер постоянно брал верх над политиком и религиозным авторитетом.
Как только господин Поволоцкий из института Пределов знания доложил, что работа по предложенной Скуратовым теме завершена, он немедленно послал за ним Анатолия Арнаутова с автомобилем.
Инженер Всеволод Ильич ввел в машину все усвоенные им команды.
На экране появился незнакомый Суздалеву человек с внимательными, но грустными глазами. Поздоровался.
– Андрей сейчас будет. Виктор Викторович Скуратов тоже. Минут пять подождете?
– Конечно.
Георгию Михайловичу хотелось спросить, кем является его собеседник, но он удержался. Захотел бы – сам представился. А проявлять неуместное любопытство – не по должности.
Поволоцкий, увидев внутри монитора своего шефа, натуральным образом обалдел. И они едва ли не полчаса обменивались сериями фраз, малопонятных непосвященным. Единственно, что сообразил Суздалев, – между научными пассажами оба ученых, с той и другой стороны, проверяли, не подставой ли является его визави. И никому не известные, кроме них, эпизоды общей биографии шли в ход, и ссылки на труды друг друга и коллег в самых заумных отраслях и без того мало кому понятной науки.
По давней, почти сорокалетней привычке Суздалев автоматически запоминал все, что приходилось слышать, независимо от степени осмысления – агрессивные дискуссии суннитских имамов с шиитскими, степенные беседы толкователей Торы и Талмуда, коаны дзен-буддистов и тому подобное.
Научился извлекать из полученной информации то, что требуется ему, сегодня и сейчас, остальное отправлял в запасники памяти, чтобы воспользоваться, когда случится нужда именно в этом знании.
– Вы все обсудили? – жестким голосом спросил он у Поволоцкого, поскольку на ту сторону обращаться не хотел принципиально.
– Наверное, да, – ответил Самсон Фроимович. – Но столько еще осталось интересного…
– Виктор Викторович, – теперь Суздалев обратился к Скуратову, – нет ли у вас желания вернуться домой или пригласить к себе господина Поволоцкого?
– Вам это зачем? – привычно встопорщился академик.
– Мне – ни к чему. Я о пользе дела думать поставлен. Мне бы хотелось обменяться мнениями с Андреем Дмитриевичем или Александром Ивановичем. А вы слишком долго линию занимаете.
Сказано было таким холодным, генеральским тоном, мало сочетавшимся с вполне интеллигентной внешностью, что Скуратов ощутил себя действительно крайне виноватым. Ну вот, словно бы стоишь в телефонной будке, болтаешь с подружкой, а в дверцу стучит человек, которому срочно надо позвонить в больницу…
Приземление произошло мягко, никаких агрессивных действий со стороны здешних сил ПВО «медуза», выйдя в нормальное пространство, не встретила. Приборы наблюдения, устроенные по принципу особым образом модифицированных и увеличенных до размеров автомобильного колеса глаз хищных птиц, давали вполне удовлетворительный круговой обзор. Механизм аккомодации вполне заменял обычный трансфокатор.
