Берг толкнул меня в бок и, украдкой кивнул в сторону окна, на подоконнике которого лежал черный чемоданчик странной формы. То ли чехол для аккордеона, то ли для…
— Неужто получилось? — Прошептал я и Высоковский довольно кивнул, после чего громко хлопнул в ладоши, привлекая внимание окружающих.
— Господа, прошу минуту вашего драгоценного внимания. Некоторое время назад, Виталий Родионович в очередной раз бросил вызов нашим с Хельгой талантам, описав устройство, идея которого, по его собственному признанию, пришла ему во время написания очередного отчета для нашего дорогого шефа, его сиятельства князя Телепнева… Как человек, вынужденный тратить немало времени на составление подобных отчетов, я не мог не принять идею Виталия Родионовича близко к сердцу…
— Берг, не будьте столь многословны, пожалуйста. Наше терпение, конечно, велико, но не безгранично, знаете ли. — Заметил ухмыляющийся адресат тех самых отчетов.
— Да-да, конечно, знаете, пришлось изрядно поломать голову над идеей Виталия Родионовича, но… мы все-таки смогли воплотить ее в жизнь. Правда… успехи в вычислениях пока скромные, но уверяю вас, все еще впереди.
— Берг Милорадович! — Тут уже Телепнева в его возмущении поддержали и Грац с Попандопуло, и даже Горбунов вытянул шею, в ожидании продолжения презентации Высоковских.
— Ох, да… Прошу прощения. — Берг переглянулся с довольной сестрой и небрежным жестом левитировал чемодан себе в руки. Водрузив его на стол, Высоковский откинул тяжелую крышку, под которой сверкнула полированной медью окантовка круглых клавиш и рамка сложенного экрана, на фоне массивного матово-черного корпуса. — Вот. Собственно, как и описывал свой замысел Виталий Родионович, в основе этого агрегата лежит обычная печатная машинка, совмещенная с экраном, вроде тех, что используются в корабельных навигационных столах. Теперь, нет необходимости набирать заново весь текст, в случае одной-единственной опечатки. Все набранное, сначала, высвечивается на экране, и введенный текст легко правится. А уж потом, по отдельной команде, его можно легко распечатать на бумаге. Что, кстати, также очень удобно. Больше нет необходимости сбивать пальцы о тугие клавиши и мучаться с залипающими рычагами литер. Созданный нами ментальный конструкт переносит набранный текст на лист бумаги, целиком и сразу. И это еще не все. Возможности этого инструмента отнюдь не ограничиваются одной лишь печатью… Мы с Хельгой, в качестве опыта, встроили в агрегат несколько вычислительных конструктов, используемых в арифмометрах и, после небольшой отладки, они показали просто-таки замечательные результаты. Конечно, здесь есть еще над чем поработать, например, хотелось бы иметь возможность, каким-то образом сохранять введенные сведения и произведенные расчеты, не перенося их на бумагу, но это дело будущего, а уже сейчас мы имеем вполне работоспособный печатный механизм.
Пока сгрудившиеся вокруг участники застолья засыпали Берга и Хельгу вопросами, я ошарашено рассматривал стоящий на столе агрегат… Вот, блин, они-таки его сотворили! Первый компьютер в мире… механический… магический… Стимпанк, однако! Стоп!
Пока я приходил в себя от шока, Хельга уже успела всучить всем присутствующим бокалы с вином… чтоб поднять их за очередной успех нашей компании. Э-э, нет. Так, дело не пойдет!
Я вытащил из руки Лады бокал, врученный ей Хельгой, и отрицательно покачал головой в ответ на недоуменный взгляд исследовательницы.
— Не в ее положении. — Удивление на лице Хельги сменяется пониманием, и она, тут же забыв про тост, утаскивает мою жену в уголок зала, ради разговора на животрепещущую для каждой женщины тему. Хм. Это надолго. О грядущем пополнении семьи Старицких Лада может говорить часами… по себе знаю.
Городской свадебный обряд — упрощенное по сравнению с традиционными, действо, получившее свое название с распространением в городской среде так называемой, «малой семьи».
Хельговичи — здесь, потомки Олега (Хельги), прозванного Вещим, сподвижника и советника Рюрика, правившего от его имени Альдегьюборгом (ныне город Старая Ладога).
Гостомысловы — здесь, потомки Гостомысла, князя Хольмградского, отца Рюрика Ютландца, ставшего первым князем Ладожским (Альдегьюборгом), а позднее, по смерти отца и Хольмградским, что позволило ему назваться Великим князем и начать сбор славянских земель под свою руку. Отсюда и второе, куда более известное в нынешней Руси, прозвище Рюрика — Собиратель).
Булан — здесь, полулегендарный иудейский военачальник, чьи потомки правили независимой Хазарией, до её поражения в войне со Святославом Хольмградским, внуком Рюрика. После этого поражения, Хазарский каганат вошел в состав Руси на правах зависимого княжества, правителя которого назначал только Великий князь Хольмградский.
Конуград (Кёнигард, Город Правителей) — Город на границе Руси и Венда, возникший на месте небольшого приморского поселения, в котором был заключен первый договор меж свеями, вендами и русичами. Впоследствии, вплоть до конца семьдесят второго столетия (XVII века от Р.Х.) был официальным местом встреч монархов Северной Европы, отсюда и название. Начиная с семьдесят третьего столетия, превратился в один из портов Великой Ганзы, часто используемый в качестве запасной базы ушкуйников. В нашем мире, на его месте расположен Калининград.
Золотые пояса (Сто золотых поясов, Господа) — обобщенное прозвище представителей боярских и торговых родов Хольмграда, в прошлом оказывавших немалое влияние на жизнь русской столицы, и бывших своеобразным городским парламентом. С течением времени, открытая политическая власть «поясов» была задавлена государями Руси, и Господе пришлось возвратиться к тому, с чего и начиналась когда-то их слава, к торговле. Тем не менее, до сих пор принадлежность к «золотым поясам» является предметом гордости старых боярских родов и семейных торговых домов, а их представители неизменно участвуют в Большом совете Ганзейского союза, представляя в нем четверть всех русских «ганзейцев».
Женский и мужской день — Соответственно, второй и третий день после свадьбы, когда молодые приходят в дом к родителям. На второй день навещают родителей невесты, а на третий — родителей жениха. Навестив родителей жены, жених сотоварищи оставляют молодую с ними, вроде как для прощания, а сами, по идее, отправляются в дом новобрачных, чтобы навести там порядок… Естественно, дело заканчивается пьянкой (но не запоздавшим мальчишником, за такое можно и поплатиться, а уж слава дурная так точно не минует. Зато. гульба с угощением всех встречных поперечных и мордобоем, вполне себе в порядке вещей).
