Алексей Кузьмин - На гиперскорости

Ночное небо на Ри-Батале было тяжелым и теплым, словно мантия Императора, которой он заботливо укутал единственное свое дитя. Сильвия любила смотреть в это небо, такое глубокое и доброе. Оно напоминало ей о детстве, о том времени, когда Ри-Батальцы считались самым свободным народом Объединенных Галактик, а красно-зеленая горошина Тоуха в черной выси была для них словно старшая сестра.

– Сосредоточься, – сказал Твиглроут, заметив, что мысли его ученицы и приемной дочери унеслись куда-то в звездную ночь.

– Да, Джон, извини, – сказала она, поудобнее устраиваясь на камне. – Что-то сегодня я не в форме.

Они ушли далеко от города, в глинистую пустыню, чтобы успокоить нервы и потренироваться. Твиглроут посмотрел на Сильвию, покачал головой и встал. Серая туника с широкими рукавами затрепетала от порыва ветра.

– Ладно, Сильвия. Пропустим медитацию, – он достал меч из ножен и сделал несколько махов для разминки. – Принцесса ордена рыцарей, вы готовы принять бой?

Испещренное морщинами, обветренное лицо излучало энергию.

Сильвия в одно мгновение очутилась у пожитков, брошенных на красную, растрескавшуюся почву. Выхватила легкий меч и со свистом разрубила холодный и горький воздух пустыни.

– Да, Первый Рыцарь Ордена, я к вашим услугам, – сказала она и отвесила поклон. – Но предупреждаю вас…

Твиглроут нанес удар. Звякнула сталь, Сильвия легко отразила атаку и отпрыгнула в сторону. Ее волосы, белые как зима, рассыпались по плечам.

– Поменьше разговоров, принцесса, – сказал Твиглроут и заскользил вдоль огромного валуна.

Силуэт рыцаря сливался с безжизненным пейзажем, залитым бледным светом трех лун Ри-Батала. Несмотря на почтенный возраст, Джон Твиглроут оставался самым искусным воином на планете, а может и в галактике.

Сильвия, обычно крайне осмотрительная в бою, решила в этот раз действовать нестандартно. Момент был подходящий – Твиглроут продумывал тактику и искал позицию, зная, что Сильвия сделает ставку на ответный ход. Вместо этого, она, словно молния, метнулась прямо к нему. За долю секунды, как и было положено, она успела нанести два удара. Сильвия была быстра, но этого не хватило. Учитель отбил выпад, ушел влево и оказался за спиной еще до того, как она восстановила равновесие.

– Сегодня ты и впрямь не в форме, – сказал он разочарованно.

Принцесса знала, что учитель разочарован не в ее способностях. Он просто засиделся в кресле чиновника, и ему хотелось вспомнить былое, почувствовать вкус настоящего поединка.

Сильвия опустила голову и тяжело вздохнула. Рука с мечом расслабилась, плечи поникли. Да, Джон, ты снова без труда меня переиграл.

– Ничего, – продолжил он. – Ты должна быть быстрее еще чуть-чуть.

Она прыгнула вверх и с разворота нанесла поочередно два удара ногами. Второй оказался удачным и попал точно в скулу. Твиглроута качнуло назад и Сильвия рубанула мечом по незащищенной руке. Она уже готова была услышать кольчужный скрежет, но учитель снова ее перехитрил. Рука оказалась приманкой. Воин такого уровня, как Твиглроут, ничего не оставляет без прикрытия, а тем более правую руку. Сильвия это знала, но все-равно купилась и получила крепкий удар в грудь, который ее свалил.

– Ну, ладно, – сказала она, стоя на четвереньках. Меч лежал в трех метрах, что было еще одной ошибкой. Никогда нельзя выпускать оружие из рук. Чтобы не случилось. – Сегодня ты оказался сильнее.

Он помог ей подняться, и они уселись на один из гладких серых камней, во множестве разбросанных в этой части пустыни. Вероятно, когда-то здесь проходило русло реки, но тех времен не застал даже Твиглроут.

– Я уничтожу Тоух, – сказала Сильвия и пристально посмотрела в небо.

Там, окутанная красноватой дымкой, сияла изумрудная планета. Необычный цвет объяснялся оптическим эффектом и особым составом атмосферы, но для Сильвии зеленый означал ложь и предательство, а красный – кровь родителей, что пролилась рукою тохианского Дворца.

Твиглроут положил руку ей на плечо, осторожно поправил растрепавшиеся белоснежные локоны – признак высочайшего происхождения. Он служил Императору всю жизнь и любил его, наверное, не меньше, чем собственная дочь. Поэтому, он как никто понимал принцессу.

– Не стоит, – сказал он. – Мы – Рыцари Ордена Императора, и в первую очередь должны думать о своем народе, а не о личной мести.

– Я знаю, знаю, – ответила Сильвия, не сводя полный ненависти взгляд с Тоуха. – Но как же противно, эти бесконечные переговоры, голосования. Почему мы должны заниматься дипломатией, Джон? Эти люди уничтожили мою семью и обложили нас непомерными налогами, а мы надеваем деловые костюмы и выступаем перед ними в зале собраний.

Она опустила голову, обхватила ноги и уперлась лбом в колени. У Твиглроута защемило сердце – на долю этой девочки выпало слишком много страданий. Они посидели немного в тишине, потом Сильвия посмотрела прямо на учителя. Ее миндалевидные карие глаза светились отчаянием и яростью.

– Но ты-то меня понимаешь, Джон? – спросила она. – Скажи, ты понимаешь меня?

– Конечно, Сильвия, – сказал он. – Конечно, понимаю.

Она не видела в нем злости. Сочувствие, сожаление, может еще обида, но злости не было. Холодной, расчетливой, как у голодного волка, готового рвать глотки и пить черную вражью кровь. Может, он постарел и его место теперь за столом переговоров? Что же, пусть так.

Она достала медальон, который висел на шее на тонкой платиновой цепочке. Привычно покрутила в руках. Он был выполнен из редкого драгоценного сплава, перламутрово-серебристый, в форме раковины. Отец подарил его за месяц до смерти. Сильвия раскрыла медальон. На полированных внутренних стенках светились голографические изображения родителей. Они хитро улыбались и смотрели прямо в камеру, словно что-то замышляя. Она помнила, что с такими лицами они, бывало, подкрадывались к ней и начинали щекотать и целовать, а она хохотала и брыкалась, пытаясь отбиться. С тех пор прошло семнадцать тяжелых лет, и она ни разу не сняла медальон. Это был осколок детства, единственное в мире, что она боялась потерять, не считая Твиглроута.

– Слушаю, – послышался голос учителя.

Сильвия и не заметила, как включился коммуникатор. Учитель нахмурил темные кустистые брови, провел рукой по волосам. Не таким ослепительным, как у принцессы, но тоже белым – Первый Рыцарь был потомком знатного рода защитников дворца Императора.

– Они хотя бы успели передать данные? – спросил он, прижимая сухие губы к микрофону.