Бабакин Валентин - Путь Анубиса

   Первый караван транспортников отправился еще затемно. С рассветом стартовал второй. Последний караван из двадцати семи судов должен покинуть планету к полудню. Их темные силуэты едва просматривались в серой хмари непогоды. В небе суетливо сновали транспортные шлюпки, доставляя колонистов с отдаленных станций планеты в гиперпорт.

   Лик взглянул на хронометр. Эвакуация шла по плану.

   Лифт доставил его на нижний уровень. Там под куполом накопителя гуляли эмоции отчаяния и страха, замешанные на обреченном спокойствии.

   Он шел и чувствовал на себе давление тысяч глаз, задающих ему немой вопрос:

   - Почему?

   Ему нечего было ответить. Он выполнял приказ.

   Выйдя под открытое небо, Лик быстрыми шагами направился сквозь пелену колючего снега к боевому стражу. Вместимость этого корабля достигала сотни летучих десантников, но в этот раз он понесет на своем борту один экипаж. В предстоящей битве десант не понадобится.

   Пред входом в корабль он почувствовал взгляд и обернулся. Она приближалась быстрой походкой. Ветер разметал ее длинные темные волосы.

   - Криста!

   Он шагнул к ней навстречу.

   - Почему ты здесь?! Твой караван уже давно в пути!

   - Я не ушла с ним, - промолвила она, приблизившись. - Я хотела еще раз взглянуть в твои глаза. Знаю - улетать нет смысла. Какая разница, где и когда встретишь вечность.

   - Не говори так. Ты же знаешь, куда уходят караваны. Там безопасно.

   - Не хочу, - Криста печально улыбнулась и смахнула со щеки слезу. - Я не плачу. Это просто ветер. Выслушай меня. Молчи. Ничего не говори. Ты должен взять это.

   Она раскрыла свою ладонь, и Лик увидел черный продолговатый кристалл, величиною с мизинец.

   - Что это?

   - Это камень моей планеты, - прошептала она. - Когда-то мы с тобой мечтали побывать там вместе. Помнишь, я обещала показать тебе храмы моих предков, провести по местам великой силы, опуститься в лабиринтовые пещеры, окунуться с головой в глубоководные озера, наполненные целебной водой и насладиться красотой хрустальных ледников на склонах чудодейственных гор. Жаль, что не успела. Но так уж вышло. Ты должен взять этот камень. В нем хранится вечность. Он черен, как ночь, но безграничен как сама вселенная. Если внимательно присмотреться к нему, то там - в самой его глубине ты увидишь маленькую звездочку. Ты видишь ее? Видишь?!

   - Да, я вижу ее, - кивнул Лик, разглядев за гранями камня маленькую золотистую искорку.

   - Когда ты потеряешь себя во тьме, она укажет тебе путь. Помни. Есть нечто большее, чем все это. Оно больше, чем наша вера. Оно больше, чем сама вселенная. А теперь прощай, - она прикоснулась губами к его щеке и отступила на шаг. В ее темных глазах блеснул свет далеких звезд и тут же погас. Не говоря более ни слова, она развернулась, и начала удаляться быстрой походкой. Вскоре ее силуэт растаял за снежной завесой. Лик остался один, сжимая в руке кристалл, хранивший тепло ее руки.

   - Криста! - крикнул он ей вслед, но в ответ услышал грохот громовых раскатов. Тучи над головой разверзлись кривой пастью, оголяя багровое небо. Из глубин космоса надвигалась последняя битва. Лик взглянул на черный кристалл. В его глубине светилась маленькая звездочка.

   Ничем не примечательным летним днем по хорошей погоде в западном направлении сибирской республиканской трассы мчался серый автомобиль марки "Мерседес". В его дотемна тонированных стеклах мелькали отражения встречных авто.

   Миновав пригородный поселок, "Мерседес" притормозил, свернул с трассы в сторону городского аэропорта и вновь прибавил прыти. Справа от него замелькали крыши дачных домиков, слева в лучах июльского солнца блеснуло озеро.

   Пассажир автомобиля Василий Белавин катался здесь часто. В последние годы он занимался опасной работой, не имеющей ничего общего с профессиональными навыками, приобретенными им в университете. Шесть лет назад Василий был уволен по сокращению штатов из НИИ биотехнологий, будучи на тот период ведущим научным сотрудником. По той же причине осталась незаконченной его работа над докторской диссертацией.

   После увольнения пытался заняться бизнесом, но прогорел. Остались долги. Чтобы расплатиться с ними Василий устроился преподавателем в университет, в коем когда-то учился сам, а по утрам и вечерам подрабатывал дворником.

   В один из пасмурных осенних дней жена, забрав восьмилетнего сына, ушла к другому. Василию, оставалось лишь молча проглотить горький комок огорчения, замешанного на обиде. Он, отчетливо понимал, что не сможет ничего хорошего предложить супруге и сыну. Он знал, что тот другой имел свое собственное раскрученное дело, пентхаус в центре города с видом на реку, дом за городом и не один автомобиль. У Василия же в память о прошлом осталась однокомнатная квартира. Жена не потребовала раздела имущества. Оставила всё, как есть, забрав только личные вещи. С сыном с тех пор он виделся редко. Сам на встречи не напрашивался. Что он мог предложить ему? В новой семье мальчишка имел полный достаток. Василий же исправно подрабатывал метлой. Так проходил день за днём.

   Всё изменилось в одночасье.

   Мерседес на скорости заложил крутой вираж. Василия слегка качнуло, выбрасывая из дремотного состояния. Он встряхнул головой, отгоняя воспоминания прошлого, смахнул ладонью прядь светлых волос со лба и приоткрыл глаза цвета пасмурного неба.

   Автомобиль, не доезжая до здания аэропорта, подрулил к служебным воротам, где за решеткой забора крутил лопастями маленький вертолет прогулочного типа с широкими обзорными стеклами.

   Василий вышел из машины и направился к "вертушке".

   - Привет, - пожал он ладонь пилота и уселся рядом.

   - Привет, - кивнул тот и протянул черную повязку.

   - Конспирация, блин, - усмехнулся Василий, накидывая плотную ткань на глаза и завязывая ее концы на затылке. - Зачем? Я давно уже вычислил место.

   - Положено, - серьезно произнес пилот и тщательно расправил повязку.

   - Каждый раз одно и то же, - Василий невольно отстранился от руки пилота.

   - А ты как думал? Ещё чего доброго подсмотришь в щёлку. Ты же любопытный. Все ученые любопытные. А мне потом отвечать.

   - Могли бы уже давно что-то вроде очков придумать, - проворчал Василий и почувствовал, как вертолет поднимается в воздух. Лететь недолго. Примерно полчаса. Мотор монотонно гудел, и во тьме, надвинутой на глаза, с новой силой поплыли картины из прошлого.