Николай Ромашкин - Охота на бобра

Далеко-далеко на северо-востоке от Баден-Бадена раскинулись грандиозные просторы Диких, или, как их еще называли, Пустых земель. Злые языки говорили, что самый злобный монстр, хранящий их от игроков, — это… скука.

Пустые земли и правда были пусты. Здоровенный массив натуральной тайги, переходящей в тундру, по которой можно брести часами, не встретив ничего достойного внимания или хотя бы выстрела. Конечно, и тут водились монстры, встречались какие-то мини-локации, но плотность их откровенно удручала.

О том, почему так получилось, бродили самые разные домыслы. Одни говорили, что эта территория предназначена для клановых войн, другие считали, что разработчики оставили ее «про запас». Кое-кто упорно считал, что в тайге спрятано нечто такое, чего еще никто не находил. Или находил, но молчит, так как ценность находки превосходит даже желание похвастаться.

Впрочем, Пустые земли все-таки нашли своих поклонников. Там легко можно было оторваться от погони, если не жалко бросить свое транспортное средство; пеший здесь зачастую давал сто очков вперед машинам, а в соревновании двух пешеходов все решали терпение и знание местности. К тому же в лесах устроилась целая община охотников-староверов. Почему староверов — бес их знает, но компания подобралась и правда странная.

«Староверам» Пустые земли нравились именно такими. На монстров тут приходилось охотиться, как на оленей: долго выслеживать, чтобы потом убить одним точным выстрелом. У каждого из них имелся свой «охотничий участок», границы которого ревностно охранялись, и каждый раз происходил поединок один на один — неторопливый, размеренный, со своим этикетом и традициями. К «цивилизованным» местам таежники выходили, только чтобы пополнить боезапас, а основным мерилом крутости считали время в онлайне, прошедшее с последней смерти. Говорят, бродили где-то в таежной глуши саксаулы, прожившие без единой гибели полгода непрерывного игрового времени.

Надо ли говорить, что к посторонним (то есть ко всему остальному населению сервера, по тем или иным причинам попадающему в их леса) эти нелюдимые егеря относились, мягко говоря, с неприязнью? Вместо капканов они использовали противопехотные мины, вместо силков — растяжки, а если что — тайга большая, поглядим, кому быстрее надоест мотаться по ней, вздрагивая от малейшего шороха…

— А еще ведь какую штуку любят делать, — бурчал Кузьмич. — Покупают в магазине двустволку. Самую простую, из тех, что в Шелтервиле продаются, желательно даже подержанную. Прилаживают к дереву, а к спусковому крючку — шпагатик. Заденешь его ногой, и получишь с двух стволов картечью в пузо. Или вот из веселого: берут заостренные колья…

— Кузьмич, завязывай, а? — душераздирающе зевнул Гена. — Хочешь, я тебе порассказываю про ловушки, сюрпризы и гадости, от которых твои староверы будут плакать как дети? Больше всех каркаешь, а в чащобу-то не полезешь, как всегда останешься «Фердинанда» охранять.

— Останусь, — солидно кивнул водитель. — А как же иначе-то? Вам нравится по буеракам шнырять, вы и шныряйте, а мое дело маленькое — туда довезти, обратно забрать. Но обычно я хотя бы могу понять, за каким лешим вас на очередную помойку тянет. А сейчас? Что вы там найдете? Шишки кедровые? Мухоморы?

— Сказано ж тебе, бобра искать будем, — с безнадежной тоской в голосе булькнул из-под надвинутой на нос каски Нэш.

— И чего дальше делать с ним будете? — презрительно фыркнул Кузьмич.

— А что, бобер — знатная зверюга… Мех, мясо… Шкварок нажарим. А лучше отнесем в Шелтервиль на ярмарку, там дураков, поди, много, а бобров мало…

Конечно, если уж затевается экспедиция леший знает куда и с неочевидной целью — значит, дело в научных изысканиях Руби. Девушка была незаменимым компаньоном в авантюрах, где требовалось огневое прикрытие, но время от времени в ней со страшной силой просыпалась жажда открытий. Тогда вся компания дружно бросалась расследовать очередной слух, легенду или просто домысел. Нэшу казалось, что даже Кузьмич при этом ворчит исключительно для поддержания имиджа: из него самого вышла бы живая энциклопедия слухов, сплетен, баек и попахивающих мистикой историй.

На этот раз интересы Руби простирались в область не столько географии, сколько зоологии. Недавно она сильно озадачила друзей зловещей историей о неуловимых таежных бобрах. Дескать, с давних времен в Пустых землях порой натыкались на странные пни: деревья не срублены и не повалены взрывом, а будто подгрызены на высоте полуметра так, что пенек напоминает торчащий из земли кол.

Казалось бы, мелочь… Но однажды на форуме кто-то въедливый выложил скриншоты странных пеньков и спросил, что это. Кто-то тут же ответил: бобер. Знатоки лесов возразили, что никаких бобров на сервере в глаза не видали. «Не видали — значит, плохо искали», — ляпнул кто-то, и разгорелся долгий яростный спор по поводу того, кто куда глядел, что видел и существуют ли на сервере бобры.

Теперь, когда натуралисты знали, куда смотреть, и правда стали замечать странное. Время от времени в разных местах тайги появлялись странные вырубки. На месте деревьев оставались характерные пеньки, а бревна обнаруживались где-нибудь неподалеку — сложенные в штабель. Что для бобров, вообще говоря, не характерно.

Добыть бобра стало уже просто делом принципа, но таинственный древогрыз оставался неуловим. На форуме появлялись всякого рода спекуляции, вроде пространной научной работы с громким названием «Таежный бобер найден!», где автор всего-навсего пытался вычислить габариты и внешний вид монстра, отталкиваясь от высоты пня и характера «погрыза». Но общественность требовала не рассуждений, а бобра. Скриншотом или тушкой.

С тех пор как на форуме впервые заговорили о бобрах, прошло чуть меньше года. Интерес к ним периодически вспыхивал и пропадал, некоторые авантюристы пытались с помощью фотошопа присвоить славу боброловов, случилось несколько громких разоблачений. Кто-то заявлял, что история с бобрами — чья-то провокация или шутка не то игрока, нашедшего изощренный способ валить деревья, не то скучающего админа. Если и так — терпению шутника можно было позавидовать.

На форуме организовали нечто вроде фонда. Тому, кто поймает бобра на месте преступления и выложит неопровержимые тому доказательства, обещали памятные подарки (не настолько серьезные, чтобы спровоцировать «бобровую лихорадку», но вполне нужные в хозяйстве), ну и, конечно, вечную славу первооткрывателя, разоблачителя легенды и право именования нового вида монстра.