Евгений Связов - Рождённый в зале скорби. (быстродействующая пьеса в двух актах).

– Вертолёты где?!!! Где вертолёты, мать твою обратно, чтоб тебя и в помине не было!!!! А… танки приплелись, наконец!… В общем, полковник, если не рвёшься в лейтенанты, чтоб через полчаса здесь был или полк “крокодилов” или твой рапорт о просьбе расстрелять!

Начштаба стукнул рукой о козырёк, развернулся и убежал.

Генерал-лейтенант Скавчук шумно вздохнул, выпуская остатки пара, и оценил объект.

В тысяче восьмистах метрах за колючей проволокой нагло торчала трёхэтажная бетонно-стеклянная коробочка этого хряпнутого НИИ. Ни в ней, ни в низенькой жилой пристройке ничего не шевелилось. Пара тел, брошенных страшной силой в бронестёкла окон, так же продолжали висеть, запутавшись в осколках неохотно поддавшегося стекла. “Убрать бы…” – мелькнула и исчезла мысль. Пусть висят как показатель тактической обстановочки, чтоб до сведения всей дивизии дошло, что это не вытрезвляющая прогулка, а то окапываются, как в песочнице куличики лепят.

Генерал поднял к глазам бинокль и отыскал две траншеи, возникающие вокруг объекта на дистанциях тысяча и тысяча пятьсот.

На двух тысячах окапывались БМП [1] и подъехавший недавно танковый полк. На трёх, где-то в леске, развёртывались ПЗК [2] и ПТУРы [3]. На четырёх раскладывались дивизионы полковых гаубиц. На сорока в небе кружилось звено бомбардировщиков, готовое в любой миг накрыть всё это богатство тройкой мегатонн. Где-то над ними в космосе полз спешно снятый с протоптанной орбиты спутник слежения, несущий с собой на всякий случай гигаватную лазерную установку.

– Промать-перематать. С низу бы ещё заблокировать… – мечтательно ругнулся генерал, и мрачно покосился на развёртывающийся за его КП взвод сейсмологов. Его непросветлевший взор переместился на движение в зоне оцепления. Двигались три фигуры – две квадратных от снаряжения зелёных и затёртая между ними белая.

– Им что, мочой мозги повышибало!?! – заорал он с секундным замедлением. – Всех троих на прицел!

Отделение охраны сорвало с плеч экспериментальные штурмовые помповые [4] гранатомёты и рассыпалось в траву вокруг Скавчука.

– Стой! – рявкнул Скавчук, когда троица подошла на тридцать метров, и вонзил взор в очкарика в грязном белом халате, дрожащего между двух десантников.

– Товарищ генерал-лейтенант! Разрешите доложить!!! – срикошетил рявк от одного из одинаковых на вид десантников.

– НУ?

– Вот, гражданский…

– Сам вижу, что не великий отечественный. Откуда достали?

– Полз от объекта в панике. Бормочет что-то невнятное о какой-то сдубнувшей охране. Командир роты приказал отправить к вам…

– Да уж вижу, что вокруг объекта паники вашего комроты по самые уши. Не потому, что много, а потому что развесили их все до земли! А если он счас вам по ударчику, толкнётся от ваших трупов и улетит?!

– Не-е-е-е-т!!! – взвизгнул очкарик, падая на колени. Десантники, полупогребённые под лавиной генеральской ругани, удивлённо посмотрели на очкарика.

– Вы что, думаете, что раз стёклышки нацепил – значит дохлик?!! Вон те, что в окнах висят, тоже так думали!!! Передайте комроты выговор и предупреждение, что если он ещё раз пошлёт кого-то не по адресу, а ко мне, я его самого пошлю – следы останутся только в вечной памяти павшим на дороге туда. Кругом! Лечь! По-пластунски в расположение роты бегом МАРШ!!! Я сказал БЕГОМ! Вы что, по-пластунски бегать не научились до сих пор?! Через две минуты открываю по вам огонь из личного оружия!

Проводив взглядом две стремительно дергающиеся из стороны в сторону задницы, он засёк на часах две минуты, и переключил внимание на очкарика, залёгшего на траве.

– Эй, вы, принять сидячее положение, пока вас гранатомётами не подняли!

Очкарик обречёно сел и подрагивая всем телом, тихо заскулил. Скавчук посверлил его намётанным взглядом оценивая степень шока, тип реакции, наличие попыток ввести в заблуждение. Наметнув, он отцепил фляжку и метнул ей в очкарика. Тот с воплем рухнул обратно в траву. Генерал молча сплюнул, и сбавив, насколько мог, громкость голоса, ласково промурлыкал:

– Золотой ты мой, никто тебя убивать и даже препарировать не собирается, если не начнёшь плеваться ядом и не попробуешь улететь. Так что отхлебни из фляжечки, там не яд, а спирт, и расскажи мне, что, бабушка ложись, там у вас случилось и с кем, и что из него вышло.

Очкарик, подполз к фляжке, развинтил, хлебнул. Прослушав его сиплый хрип, генерал тяжело вздохнул, взглянул на часы и вытащил пистолет.

– Счас я стрельну пару раз по тем лопухам, что тебя привели, ты не бойся… – промурлыкал он, поднимая пистолет и отыскивая удалившиеся на сто метров зады. Выпустив в их направлении обойму, генерал засунул пистолет в кобуру и ласково попросил:

– Ну, рассказывай!

Очкарик, переставший вздрагивать после первого выстрела, сел на траву, и всхлипывая, заныл. Нытьё его было ужасно, и генерал вспомнил заседания генеральных штабов и занялся выцеживанием из потока бреда ценой информации.

НИИ номер 13 исследовало духов. Заодно оно исследовало то, о чем психи (психиаторы, психологи, психоанальитики и т.д.) рычали сквозь зубы, называя биополями, только будучи прижатыми к стулу очевидными фактами и средствами массовой информации. На самом деле это и был, собственно, разум, каковым обладал не только солдат вероятного противника, не говоря уже о российских гражданах, но и перспективные на роль биологического оружия штаммы. Исходя из этого, а так же из затянутого правительством дня открытых в стране дверей, о НИИ знал минобр, куратор тринадцатых объектов и персонал НИИ.

Системы безопасности тринадцатых состояли из роботизированных автоматизированных систем, которым поручалось сохранить объект в случае съезжания биополей у объектов исследования или у самих исследователей.

В тот момент, когда в тринадцатом НИИ где-то что-то куда-то почему-то поехало, Сидор Аполонович Птичкин выходил из здания НИИ. На выходе из здания находились, кроме огнемёта системы безопасности, двое вахтёров с лазерными винтовками. Пока огнемёт поливал напалмом вахтёров, рефлексы Сидора Аполоновича успели разобраться в ситуации, договориться с Сидором Аполоновичем о временной передаче управления телом и вынести таковое в кустарник при НИИ. К счастью для Сидора Апполоновича, в кустарнике рос драгоценный лимонник, который системе безопасности позволялось уничтожить только при непосредственной угрозе зданию НИИ. Отдышавшись, Сидор Апполонович посидел полчасика в кустиках, а затем, разглядев высадку десанта, вздохнул и пополз, сам того не зная, на позиции пятой роты.