Глава 1
Слава богу, настроена техника всё же на конкретное упражнение, а не на моё физическое уничтожение. Потому что уже зародились некоторые сомнения.
Огонь по мне прекращается в тот момент, как я покидаю оговоренные условиями задачи пределы третьего сектора.
Когда я, наконец, на последнем издыхании переваливаюсь через забор, во мне сидят уже несколько кусков железа, причём один из них — в крайне неприятном месте (таким эвфемизмом Алекс обозначает серьёзную опасность).
Ещё два раза слава богу за то, что стандартный медицинский пульт у меня с собой, это вообще одно из формальных условий упражнения.
Поначалу я хотел наплевать на тупые местные правила, всё равно их никто никогда не читает, и отнестись ко всему спустя рукава. Но не особо любящий меня и дотошный подполковник Бак сумел вчера объяснить, что мелочей в таких инструкциях не бывает.
И сейчас я с облегчением жму на красную кнопку пульта, после чего разваливаюсь на траве, подставляя лицо утреннему солнцу.
Самое смешное, что условия договора-то выполнены: третий сектор мною пройден. Вдвойне хорошо, что начинал я в этот раз с самого начала, бежал полный маршрут. Видеофиксация наверняка отметила даже точное время.
_________
— Занятно, — куратор проекта покачивается на носках, озадаченно поворачивая голову влево-вправо и разминая шею. — Наиболее парадоксальную ситуацию, действительно, найти было бы сложно. С другой стороны, к формальной стороне вопроса претензий быть не может. Оговоренные условия вами действительно выполнены.
Он наконец присаживается в кресло для посетителей, стоящее в углу палаты, и возвращается к своей обычной полупротокольной манере:
— Алекс, чтоб не грузить ни вас, ни себя: условия этого контракта закрыты, все отметки я сейчас лично оформлю, как вернусь на кафедру. Но это никоим образом не отменяет ни нашего с вами разбора полётов, ни коррекции дальнейшего плана работы. Время беседы — не более пятнадцати минут, обсуждаем три вопроса. Первый: как вообще это всё получилось? — он многозначительно таращится на меня.
— Вчера после обеда провозился в медсекторе, — деликатно опускаю местные нравы в столовой и свежепришитую руку. — На культуру-то я потом успел, но пара-другая часов из расписания полигона у меня выпали. Не хотел запускать тему, раз. Вечером хотел фокусно подумать над тактикой прохождения последнего сектора, два. Потому местный смотритель вчера пошёл спать, а я остался бегать. Закончил довольно поздно. Сегодня, до официального подъёма, хотел ещё пару раз пробежаться. Для чего размялся, включил всё оборудование. Затем побежал.
— Почему не проверили загрузку бункера боеприпасами? — как-то излишне спокойно вопрошает Бак. — Это ж один из стандартных пунктов подготовки? Если б проверили, то увидели бы: вместо резины, стоят кассеты с боевыми.
— Решил время сэкономить, — бормочу. — Пока туда идти на рубеж, пока лезть смотреть… время же. Потом обратно ещё топать. Поленился, если честно.
— А кто-то ночью оказался гораздо менее ленивым, чем вы, — Бак неожиданно разражается несвойственным ему откровенным хохотом (если честно, до этого момента я его смеющимся в принципе не представлял). — И туда пройтись не поленился. И с кассетами-то вам подсуропил. В результате чего, пройти третий сектор вы вообще были не должны, поскольку все ограничения были сняты. И установка отрабатывала программу не обусловленного обстрела цели, а её поражения в оговоренной зоне.
— Я это потом тоже понял, — под надетым на мои рёбра жёстким фиксатором очень чешется, но я могу лишь бессильно поскрести наружную сторону жёсткой повязки. — Когда пошла первая пристрелочная серия, было видно, что вовсю летят боевые, а не резина. Я потому и решил не останавливаться: помнил же, что вы вчера сняли все полицейские ограничения. Хоть замирай в створе, хоть падай, без вариантов. Только бежать дальше.
— А вот если бы вы проверили всё, как полагается, то возле бункера вы бы на стене увидели памятку по обстановке, — подполковник назидательно трясёт в воздухе пальцем. — При проектировании и установке таких упражнений, как ваш третий сектор, любой инженер всегда учитывает островки безопасности для техперсонала.
— О, — кажется я даже широко открываю рот. — А я и не знал!
— О чём и речь, Алекс, — вздыхает куратор. — О чём и речь… Хотя, лично на меня вы производили впечатление вполне самостоятельного человека. И мне в голову не приходило, что за вами тоже, как и за клановыми, — он именно что презрительно выплёвывает последнее слово, — надо ходить и смотреть, где подтереть жопу. Извините.
— Да без проблем, — я в самом деле растерян.
А он где-то весьма прав.
— Знаете, у меня, конечно, вертится на языке что-то типа того, что я ничем вообще не рисковал и не рискую из важного, кроме себя, — почему-то именно с ним решаю говорить только то, что думаю. — И мой прокол по технике безопасности — это только мои последствия. Но почему-то именно вам такого говорить не хочется, — констатирую вслух, с удивлением для самого себя, под пронзительным взглядом куратора.
— Занятно… — неопределённо роняет он. — Вы всё же и правда не дурак. Хорошо, что вам этого всего говорить не хочется. Потому что если бы вы это сказали, я бы вынужден был вас поправить. Во-первых, ваш учебный проект оформлен как методический вопрос, переходящий в задачу. От типовых либо предлагаемых вами решений зависит, в том числе, что будет в итоге лично у меня в план-факте прикладных исследований. Соответственно, в зарплате лично я могу как потерять, так и приобрести. В бонусной её части, — они снисходительно наклоняет голову к плечу.
— Упс. Не знал. — Повторно каюсь.
— Я именно поэтому и не хотел вас брать на данном этапе учебного плана. Такого вашего отношения, разумеется, я предвидеть не мог; но опыт — великая вещь. А мои предчувствия меня почти никогда не подводят. — Он продолжает насмешливо смотреть на меня.
— Я был неправ. Больше не повторится. — Подумав и взвесив детали, озвучиваю коррективы к собственным планам игры.
— Был бы вам очень признателен, — нейтрально кивает подполковник. — Если говорить прагматично, часть месячного бонуса я переживу — не схожу в ресторан раз или пару, в крайнем случае. А вот вы, если будете и дальше… второй раз доставить мне неприятности уже не сможете. По чисто техническим причинам, — он снова красноречиво смотрит на меня.
— Больше не повторится, — повторяю. — И кстати, знаете, там всё же не совсем везение. Я тут, пока вас ждал, сопоставил и проанализировал. Есть небольшая закономерность.
Алекс с помощью чипа выдал анализ, в точности которого ручается.
— Только вначале не поясните, на всякий случай, что там за островки безопасности? О которых вы только что говорили?
— Техобслуживание, — пожимает плечами Бак. — На случай, если во время регулярного тэо что-то пойдет не так, техперсоналу должно быть, где укрыться. Такие островки отмечают на поверхности — цветом, на объеме — вешками. Между первой и третьей сериями, у вас технически была возможность занять безопасное место на позиции. Если бы вы только подозревали о его наличии, разумеется — бегаете-то вы хорошо. Добежать лично вы успевали даже задом наперёд.
— Вот бл… — опять говорю, что думаю, не сдерживаясь.
Правда, сейчас — исключительно в адрес Алекса. Ну ладно — я бездомная дворняга; но он то?!. Великий учёный, мать его…
— На вашей обстановке эти островки тоже были обозначены, чтоб даже полный дилетант сообразил, куда бежать, — куратор весело добивает последние гвозди в гроб моего доверия к Алексу. — Странно, мне казалось, у вас отличное интуитивное начало… Впрочем, чего жалеть задним числом, — он хлопает себя по коленям. — Как ни парадоксально, но мои сто грамм и пончик вы в этом месяце уже отработали.
Интересно, это он сейчас специально меня поддевает?
— Если б соблюдали инструкцию от и до, мимо пояснения по островкам безопасности в бункере вы не прошли бы. — Итожит куратор. — Знаете, Алекс, вот именно вам я ничего не буду говорить больше. У педколлектива есть мнение, что у вас всегда на всё есть своё мнение. Нравится вам такой образ жизни и подход к работе — ну что я тут сделаю, боевых патронов на территории хватает… Вы меня понимаете? Тем более, как вы уже могли убедиться, недоброжелателей у вас в достатке. Замена ленты ж не случайна.
