Перед вами стоит Федор Арабов. Ему 33 года. Посмотрите на этот чарующий взгляд заросшего и совершенно неопрятного парня. Его длинный рост и чрезвычайно броская худоба вызывают самые неоднозначные чувства. То ли монстр, то ли сокрытый под завесой тьмы ангел. Его характер трескает по лбу адекватность. Арабов – знойный и противный, ему сложно быть с людьми. Он пессимист, ворчун, недоволен всеми и вся. Детство Арабова прошло в поселке Запанской – это место, где два пальца можно об воздух сломать, а швы от ран не затягиваются даже спустя годы.
Арабов рано женился. В 18 лет у него была уже дочка Рита и жена Аглая. Аглая старше Арабова на три года, но по характеру нежная богиня, влюбившаяся в оболтуса, считающая, что именно он герой ее романа. Их пылкая страсть продолжалась пару лет, потом все вполне естественно прекратилось. Аглая сняла розовые очки, а Федор беззастенчиво крошил семейную жизнь, существуя сугубо в своем замкнутом и понятном лишь ему одному мирке. Его эгоизм и стремление сделать все для себя привело к тому, что вот он уже в ссоре с родителями («Ты невыносимый сын!»). Благодаря родителям, Федор переехал из Запанского в город, но его характеру и стилю жизни это мало помогло. По-прежнему, герой мыслил буерачными оказиями, с легкостью заводил отношения с людьми, и с такой же легкостью их изничтожал. За пару лет жизни в городе, Арабов слыл противным и невменяемым, творил невесть пойми что, и совершенно не знал, какая у него цель, что он должен сделать в этом мире. Аглая, глядя на вот все это, совершенно справедливо поняла, что пора делать ноги. Развод был тяжелым, скандальным, нервным. Больше всего, как это часто бывает, страдает ребенок – Рите было все равно, какой плохой папа, или мама. Для нее они важны оба, и когда мама собирала вещи, чтобы перевести ребенка к родителям, маленькая девочка ревела, вцепившись руками в папу. Федор сидел на диване, курил сигарету, в одной руке держал документ о разводе, в другой руку Риты. Он смотрел на Аглаю, собирающую сумки, и громко ругался матом. При всем этом, у Арабова есть высшее образование, он много читает, но на первый план выходит простое и ненужное эго, от которого Аглая увозила своего ребенка.
***
После развода, жизнь Федора была похожа на что-то невообразимое. Первые полгода, Арабов много работал, уходя в свои дела с головой. Это принесло ему хорошую карьеру (в рамках рабочего завода) и деньги, но потом все рухнуло, когда Федор вновь прикусил губу, и разнес отношения с начальством в пух и прах. Дальше он стал водить в дом Синичку – то была любовница с рынка, торговка мясом. С ней у него вроде бы сложились кое-какие отношения, и даже забрезжила возможность завести семью. В момент, когда Синичка обмолвилась, что хочет рожать, Федор рявкнул: «Не до того!», и ушел на ночь куда-то гулять. Синичка тщетно пыталась дозвониться, но на утро получила билет на автобус, собранный чемодан и море претензий в свой адрес. Было дело, родители пробовали поговорить с сыном прекратить вести себя «будто бы ты царь!», едва ли замечая, что сами так и живут, фактически подмяв под себя половину Запанского. Банально, считая себя пупами земли. И после этого никак не могли понять, в кого такой сын уродился. Арабов тяжело общался с людьми. Вылетев с работы, принялся искать виновных в своей нелегкой жизни. Когда приперло с деньгами, устроился махать метлой во дворе. Его постоянным обществом стала детвора, по наивности своей легко находившая общий язык с эгоистично настроенным дворником. Федор слушал истории и небылицы о чудовищах, живущих между гаражей. Якобы, если заходишь туда один, то иногда видишь щупальца между стенками гаражей. Самое главное, не оступиться, иначе провалишься в их темницу, где тебя будут есть долгими ночами, параллельно рассказывая о неизбежности конца света. Еще были истории о мертвом дедульке Васе, чей сарай стоял на краю двора, у дороги. В этом сарае дедулька и помер, а его старушка Алефтина, доковыляв до двери, узрела тонкую темную фигуру женщины, сидящую на ящиках за телом бездыханного старика. Женщина, завидев Алефтину, дернулась мигом к двери, втащила бедолагу в сарай, и треснула по голове молотком. Теперь тот сарай стоит брошенный, заросший, заваленный, в нем два трупа, которые никто не забирает. Говорят, что момент убийства видела соседка Алефтины, и очень сильно испугалась тонкой женщины. По двору пронеслась молва, что сарай проклят, и лучше его просто завалить.
Федор слушал все это, собирая мусор во дворе в кучку. Арабов не понимал, откуда маленькие дети все это знают. И подумал, что все это выдумка. Поэтому, однажды, решил попробовать все на зубок. С детьми, при этом договорился, что если все, что они сказали не правда, до конца недели они убирают за него весь двор от листвы и фантиков от конфет. Детки согласились, собрались в кучу на песочнице, да стали глядеть, как Арабов полез в гаражи, искать щупальца. Дело клонилось к вечеру, солнце закатными лучами пронзало двор. Между гаражей Арабов нашел массу брошенных вещей, досок, бутылок, даже трупы кошек. Арабов, привыкший видеть такое в Запанском, не обращал никакого внимание на все это дело, лишь изредка смотря назад – мол, вдруг дети все реально выдумали, и просто решили его разыграть? Ведь кто-то же им это все рассказал! Ну, или внушил! Арабов был уверен во втором. Ровно до того момента, пока не увидел щупальцу, реально тянувшуюся между стенками целого ряда гаражей! Федор визгнул, полез на крышу, но едва он вступил на какой-то короб, как земля разверзлась, и кровавые катакомбы, полные разорванных на части людей показались под его ногами. Между кусками человеческого мяса ползали щупальца, которые их ели! Федор повторно визгнул, залез на крышу гаража, дополз до сарая дедульки Васи, и увидел тонкую женщину, смотрящую прямо на него. Тонкая женщина сидела на ящиках, засовывая в рот чью-то голову. Увидев Арабова, женщина выплюнула голову, и понеслась к гаражу. Федор что есть мочи помчался к песочнице, где сидели дети. Подбежав к ним, Федор стал их расспрашивать, откуда они знают про все это! На что один из мальчиков показал рукой на котельную.
– Там, на козырьке сидит бабай, и он нам все это поведал! Он нас предупредил туда не ходить! Вот мы и не ходим! – хором ответила детвора.
Федор взял метлу, пошел к котельной. Над входом в котельную есть козырек, занятый чем-то черным, издалека квадратным, больше похожим на
