Пират. Тревожное настоящее - Александр Алефиренко

– Ну, что вы там топчитесь? Прямо, как не родные… – Белка с подозрением посмотрела на смущённых Мирослава с Ксанкой. Те не решались, что совсем на них не похоже, войти в кухню, продолжая в дверях переминаться с ноги на ногу.

– Господи! Да что у вас случилось?! – в сердцах воскликнула Белка, – вы меня сейчас до инфаркта доведёте! Поссорились, что ли? Ну, говорите уже…

Мирослав переглянулся с Ксанкой, набрался мужества, глубоко вздохнул и тут же сдулся, так и не решившись сказать, что хотел. Ксанка недовольно на него посмотрела и тоже собравшись с духом, произнесла сама: – мама, у нас будет ребёнок. Я беременна...

Белка охнув, схватилась за сердце и бессильно опустилась на стул. Выскользнувшая из рук хрустальная салатница, которую она только что вытирала, упав на пол, разлетелась по кухне мелкими искрящимися осколками. Случилось то, чего так последние годы опасались Пират с Белкой.

– Мама! – опередив Мирослава, Ксанка подскочила к ней, – с тобой всё в порядке?!

– Всё хорошо, доченька… – слёзы текли по её щекам. Белка с горечью посмотрела на Ксанку и подошедшего ближе Мирослава: – что вы натворили, дети…. Что вы натворили… — повторила она сквозь слёзы. – Мы же с отцом не раз вас предупреждали…

– Так! Раз посуда бьётся – значит к счастью! — вошедший на кухню незаметно для домочадцев, Пират едва не поскользнулся на осколках. – Что у нас в этот раз случилось? – он строго посмотрел на заплаканную жену и растерянных детей. – По какой такой причине мокроту развели?

– Ксанка беременна… – слёзы ещё большим потоком хлынули из глаз жены.

– Твою мать… – только и смог сказать глава семейства. – Ты о чём думал?! – придя в себя, накинулся он на Мирослава и тут же осёкся. – Я не понял, а ты чего лыбишься?! Совсем страх потерял?

– Мама, папа! – в свою очередь счастливо улыбнулась Ксанка, – всё будет хорошо!

– Куда уж лучше… – пробурчал Пират и подойдя к холодильнику, вынул бутылку «Мещеряковки». Ничего более не говоря, налил себе стопку и махом её опрокинул, после глянул на Мирослава. – Ну, чего стоишь, радостный ты наш, не знаешь где веник?! Осколки собери. – Затем налил в чашку живчика и подал жене: – выпей, а после будем думать, что нам делать дальше.

– Не надо ничего делать!

Приёмные родители, и по совместительству, официально, вот уже с полгода, свёкр со свекровью, с недоумением посмотрели на молодую невестку: – Ксанка, доченька, ты разве не понимаешь последствий? Ведь когда ребёнок наберёт пятнадцать килограмм, он превратится… – Белка не договорила и, стуча зубами о край чашки, выпила живительный напиток.

– Наш ребёнок родится сразу иммунным…

– Что?!

Мирослав высыпал осколки салатницы в мусорное ведро и с невозмутимым видом вернулся с веником убрать с пола разбитую чашку.

– Я была у Хелен. Она предупредила, что бы мы ничего не боялись и не переживали. Мы же с Мирославом беложемчужники и нашему ребёнку ничего не грозит.

– Вы как хотите, а я ещё попарюсь, – Стрелец, сбросив с себя на лавку простынь, ступая босыми ногами по деревянным половицам, открыл дверь в парную и вошёл внутрь. Сегодня в бане собралась чисто мужская компания. Можно не заморачиваясь, ходить голышом. Вскоре оттуда донеслись приглушенное кряхтение и шлепки веником.

– Может ещё по одной, как на это смотришь? – предложил Следопыт, поправив банный халат, распахнувшийся на груди. Кивнув головой, Пират нетвёрдой рукой набулькал из пузатой бутылки в две стопки золотистой "Мещеряковки".

– Давай за жизнь!

– А, давай, – согласился Пират, пьяно кивнув головой, и добавил: – за новую жизнь! И после чоканья одним глотком осушил стопку. Посидел, наслаждаясь напитком, а после потянулся за кусочком солёного сала с прослойками мяса. Последний год, выезжая на мародёрку, старался по возможности найти и привезти домой пласт свежей свиной грудинки или уже засоленной. Но свойская, Белкиной засолки, всё же получалась гораздо вкуснее. Сало очень хорошо шло под "Мещеряковочку" и, как бы не было удивительно, ещё очень вкусно с хлебом и чёрным сладким чаем. Когда-то любимое в студенческие годы кушанье. До сих пор любит так себя побаловать.

– Крёстный, – посерьёзнел лицом Следопыт, – вот что у тебя хотел спросить... Эта сплетня, которая взбудоражила женскую часть стаба, имеет под собой какую основу?

– Ты это сейчас о чём? – не понял Пират, перестав даже жевать от удивления.

– Бабы обсуждают новость о Ксанкиной беременности.

– Погоди, а им-то, откуда известно? – недоуменно посмотрел на Следопыта рейдер. Мы данный вопрос не афишировали. Скажу больше, – даже хотели некоторое время держать в тайне, насколько это возможно. И, выходит, не ошиблись... Но позже, конечно, живот от любопытных глаз не спрячешь…

– А про белый жемчуг тоже, правда?

Вопрос Следопыта буквально пригвоздил Пирата к лавке. Рейдер вмиг протрезвел.

– Выходит, правда... – утвердительный ответ на свой вопрос крестник "прочёл" на растерянном лице рейдера. – Хреновые дела, скажу я тебе.... Весьма хреновые, – повторил Следопыт.

– Это ещё почему? – вскинулся Пират, не разобравшись в чём здесь подвох.

– А ты сам разве не понимаешь? – Следопыт вполне искренне удивился вопросу крёстного.

– Нет.... – медленно протянул Пират, всё ещё не догадываясь, к чему всё же клонит Следопыт.

– Ты про попытку похищения сына по заданию внешников не забыл? Меня то тогда ещё здесь не было, но я эту историю хорошо помню. Сам же мне рассказывал. И не один раз, к тому же.

– Ах вот ты о чём... Мы с Белкой эту тему обсуждали. Но вот сейчас мне не даёт покоя другая мысль – откуда бабы узнали про белую жемчужину.

– Может Ксанка, какой-нибудь подружке проговорилась? Ну, а дальше, ты сам понимаешь.... Сарафанное радио, оно такое.... Не забывай ещё и про женскую зависть – невозможность иметь детей, висит над женской половиной, как страшное проклятие. Конечно, забеременеть, выносить и родить ребёнка можно. Но потом, страдая, бессильно наблюдать, как твоя кровиночка превращается в тварь... Даже врагу такого не пожелаешь.

– Людмилка могла случайно проболтаться,