Зима пришла (СИ) - Константин Зубов

Еще не вся листва слетела с деревьев, с веток за шиворот падали противные холодные капли, сырая земля хлюпала и пружинила под ногами. Меня остановили задолго до возводимой линии укреплений.

— (Что-то неразборчивое на чешском)!

— Извините, говорите по-английски (англ.). Или по-оркски (орк.).

(Далее по тексту в скобках, в случае необходимости, будет указываться язык, ошибки в произношении учитываться не будут).

— Ты кто? (англ.)

— Из-под Минска иду! Орки повсюду, еле прорвался!

— А зачем шел? — подозрительный взгляд одного из четырех дозорных рыскал по мне.

— Так к нам еще два месяца назад отсюда люди приходили, искали, у кого еду купить за артефакты хорошие, — изо всех сил строя дурачка, врал я. — Тогда у нас не было еще, а сейчас картошки накопали, кролики наплодились, вот меня и послали… А тут орки везде!

Лишь бы при обыске, если до него дойдет, не сняли перчатки! Придется их всех вырубать и начинать по новой. Давненько я не играл слабачка, а тут еще надо баланс соблюсти, чтобы не решили просто ограбить. Благо, в этом помогало мощное тело Андрея, в которое я переместился.

— Ну не вовремя ты пришел, мужик, — решил поверить моей легенде начальник и сплюнул на листву. — Жопа у нас, и ты либо вали, пока можешь, или помогай. Отобьемся, поторгуем.

Я заозирался, изображая, что только заметил необычную активность вокруг.

— Да я сюда еле пробрался, пятерых орков завалил, от остальных сбежал. Да и что я дома скажу, нам артефакты нужны!

— Тебя как зовут?

— Саша!

— Меня Владишек, — руки мужик не подал, но на его лице мелькнула симпатия (или расчет). — Саша, днями нападут орки. И после того, как мы их перебьем, тут будет столько артефактов, что весь Минск тебя на руках будет носить. Если вступишь в ополчение, полный рюкзак набьешь. Нам сейчас все бойцы нужны.

— Хм, — я сделал вид, что задумался. — Хорошо! У меня, кстати, совсем недавно, когда орков убивал, особенность открылась — «садист» называется! Еще не проверял, как работает, но по описанию интересная штука. Может пригодиться.

— Прочитай-ка.

— Если разумному существу нанесено больше семи ран, из которых вы нанесли минимум пять, вы получаете неуязвимость на двадцать пять секунд. Каждая следующая рана, нанесенная этому же существу, увеличивает время на пять секунд. Максимум две минуты. На союзниках не набивается.

Последнего в описании не было, но лучше сразу сказать.

Сзади раздался глухой стук, а потом шуршание. Я уже хорошо владел «Уханом» и понял, что это один из патрульных выронил на землю, а затем быстро поднял свое оружие, вроде меч.

— Пойдем за мной!

Глава патруля резко развернулся и почти бегом направился к стоящему метрах в трехстах домику.

Пока внутри шло короткое совещание, у меня появилось время осмотреться.

Мда, пять лет назад, когда приезжал сюда туристом, все было иначе. Листья зеленее (ну это из-за времени года), а вот сами деревья росли в земле, а не подвергались жесткому насилию — обрубанию веток, затачиванию и пристраиванию в линию укреплений. Иль бы не одобрила.

И народу много. Толпы. Копают, рубят, возят, строят, орут друг на друга, но стоит признать, с учетом того, что они совсем недавно все тут собрались, организация нормальная. Всего скорее, те ребята, что изначально засели на этом пике, взяли управление в свои руки, и у остальных вариантов нет — или подчиняешься и пашешь, или уходишь.

Именно поэтому я сразу зашел с козырного «садиста» — у меня нет времени проходить всю иерархическую лестницу от лесоруба до… До того, кто будет вхож наверх. Нет никаких сомнений, что нужный мне человек находится в святая святых — замке Карлштейн на семидесятиметровой высоте.

— (Неразборчивая речь на чешском)?

В меня ткнул пальцем крупный лысый мужик, показавшийся в дверном проеме домика. Какой же ты был до системы, если до сих пор щеки висят.

— Ано! — сказал Владишек, выглядывая у него из-за плеча. Это слово я знаю, оно означает — «да».

— Нам нужно проверить твою особенность! — заявил бульдог (ну похож, че) (англ).

— Да я не знаю, как она работает, — хотел залепетать, но, не сдержавшись, быканул в ответ я. Блин, надо держать себя в руках, ну-ка, Саша, поспокойнее. — Говорю же, только получил. Написано, включается после семи ран врагу, из которых минимум пять должен нанести я.

— (Неразборчивая речь на чешском), — обращенная к окружающим меня людям.

Двое сорвались с места и убежали. Лысый вышел из дверного проема и закурил. Меня он игнорировал, лишь иногда перекрикивался с кем-то в доме. Владишек стоял и смотрел под ноги, видно, ему передался очевидный скепсис старшего по званию, и он чувствовал, как по-дурацки будет выглядеть, если я его обманул. Не ссы, боец, сейчас «белорусский» парень покажет класс.

Вскоре приволокли орка. На него жалко было смотреть — от обилия ран, он едва дышал. Как бы не убить случайно.

Я достал простенький нож и ткнул его семь раз в плечо.

— Во, появилась надпись: «неуязвимость время действ…».

В руке бульдога возник меч, и он сходу ткнул им меня в живот. Вернее, хотел — сработал рефлекс (уж не знаю мой или Андрюхин), и я, выхватив дубину, всадил ею обидчику в солнечное сплетение. Если бы не его хороший доспех и то, что в последний миг я спохватился и немного придержал руку, миссия закончилась бы сейчас.

На меня налетели охранники и завалили. Я особо не отбивался, стараясь, как мог, извиниться на английском.

— (Громкая неразборчивая речь на чешском)!

Меня отпустили. Без резких движений я поднялся, готовясь в любой момент свалить. Со всех сторон к нам бежали новые люди. Бульдог, сидя на земле, пил лечебное зелье и уже значительно внимательнее рассматривал меня.

Неуязвимость время действия 0 минут 4 секунды.

Наклониться к орку и обновить или ждать?

Наверное, если бы хотели убить, не отпустили бы. Эх, все слова на чешском кроме «да», «нет» и нецензурных забыл за пять лет.

— Хорошая реакция, — наконец произнес лысый, поднимаясь с земли.

— Ну извини, друг, времена нынче опасные, приходится соответствовать, — после произошедшего отыгрывать деревенского лесоруба было бы