Бруталити-шоу - Александр Майерс

Что… Что происходит?

Я просыпался медленно, будто всплывал на поверхность из глубины темного озера. Чувствовал, словно лежу на чем-то твердом. В ребра впивалось что-то острое, камень или кусок металла. Больно, но пошевелиться я не могу.

Даже веки не открываются.

По всему телу пробежала мощная судорога. Сами собой дернулись руки, ноги, сократились мышцы живота. Потом меня выгнуло дугой, и я шлепнулся обратно на твердое. А острое с новой силой воткнулось в бок.

Такое чувство, словно меня пытают электрошокером. Но рядом, кажется, никого…

А вот и нет. Рядом кто-то есть, и не один. Слышу дыхание, глухие шлепки, тихие стоны. Да и просто чувствую, будто бы кожей, что здесь еще люди.

А «здесь» это вообще где?

И кстати, кто я? В памяти пусто, темно и холодно, как в яме.

Хотя, если задуматься, то все же есть какие-то проблески. Я помню тишину и тусклый свет. Приглушенные голоса людей, силуэты которых я вижу искаженными, будто через толстое стекло.

Меня снова задергало, на этот раз сильнее. По телу побежали мурашки, конечности яростно закололо, будто тысячи иголок разом начали вонзаться в пятки, ладони и все остальное.

Дыхание стало глубоким и тяжелым. Дышать почему-то больно, воздух злее, чем кислота, легкие прямо выкручивает… Я заорал, безотчетно, и от звука собственного голоса стало не по себе. В следующий миг, словно эхо, рядом раздались и другие крики. Но я был первым, кто разорвал тишину своим воплем.

Помимо всего, я ощутил эрекцию. Член напрягся и уперся в ткань, которой было покрыто мое тело. Только сейчас ее ощутил. Я во что-то одет, но не пойму, во что.

По телу снова пробежал разряд, на сей раз короткий. Меня встряхнуло в последний раз, и боль улеглась. Эрекция тоже спала. Даже не знаю, радоваться этому или нет…

Я резко распахнул глаза и сел. Голова тут же закружилась, я не удержал равновесие и упал на локоть. Отполз чуть в сторону, слезая, наконец, с острого камня.

Вокруг было темно. Прохладно. В небе сверкали далекие звезды, и помимо них, я ничего не мог разглядеть. По щекам текли непрошеные слезы, глазные яблоки пылали, как будто их обожгло от контакта с воздухом.

Судя по звукам, я тут не один такой. Раздавались стоны, хрипы, мычание, сдавленные ругательства. В темноте вокруг шевелились десятки людей.

Неуютно как-то. Что, все-таки, происходит?

Презирая головокружение, я встал. Вытер лицо от слез и часто заморгал, пытаясь заставить глаза привыкнуть к окружающему мраку и разглядеть хоть что-нибудь.

— Возникли перед глазами уже знакомые зеленые буквы.

Вспыхнул яркий искусственный свет, что породило новую волну криков. Я быстро зажмурился и сделал несколько глубоких, медленных вдохов.

Надо успокоиться. А глубокое дыхание — простейший способ. Откуда знаю? Понятия не имею… Но почему-то уверен, что это поможет.

Легкие все еще болели, но это чувство постепенно пропадало.

Свет проникал через веки, и спустя несколько секунд я решил, что глаза достаточно привыкли. Открыл их и осмотрелся.

Картина оказалась не очень приятной. Я находился на бетонной площадке где-то двадцать на двадцать метров. И на этой площадке, помимо меня, находится еще несколько десятков человек. Мужчины и женщины, все как один в серых комбинезонах и таких же серых кедах. У всех короткие волосы ежиком, некоторые мужчины полностью лысые. Кто-то до сих пор валяется, кто-то пытается встать, и никто, судя по лицам, не понимает, где он находится и что происходит.

Я потрогал свою голову — волосы есть. Осмотрел ладони, ощупал лицо, взглянул на торс, оттянув воротник комбинезона. Со мной все в порядке. Тело выглядит молодым и довольно крепким. Чувствую себя хорошо, если не учитывать бурление эмоций. Которое, впрочем, я уже почти взял под контроль.

Я находился примерно по центру толпы, и почему-то мне это не нравилось. Площадка была со всех сторон огорожена бетонным забором с щедро намотанной по верху колючей проволокой. По углам, на высоких столбах, расположены прямоугольные динамики. Прямо под ними — камеры. С одной стороны есть узкий проход — действительно узкий, даже один человек пролезет только боком. Правда, сейчас он вообще был загорожен толстой, судя по виду, металлической дверью. Без ручки и замочной скважины, сплошное железо. Как она открывается?

Стараясь не обращать на себя внимания, я медленно, едва переставляя ноги, стал протискиваться ближе к проходу. Я оказался не единственный умник — один парень тоже двинулся к единственному выходу из бетонной коробки. Мы поймали взгляд друг друга и не сказать, чтобы это был дружелюбный взгляд.

Вот что странно… Я знаю, что такое бетон, колючая проволока, видеокамеры… Если копнуть, то много чего появляется. Знаний в моей голове хватает, не похоже, будто я потерял память.

С другой стороны, все эти знания какие-то обезличенные. Вот я, например, могу сказать, что такое обувь. Представляю себе кроссовки, тапочки, мужские и женские сапоги. Знаю, как завязывать шнурки, но не могу припомнить, чтобы я когда-то их завязывал. Даже в детстве.

Детство… Родители… Для меня просто слова. Никаких эмоций, никаких воспоминаний.

— Внимание! — раздался громкий механический голос из недавно замеченных мной динамиков. — Сейчас вы узнаете, кто вы, и как можете заслужить право на жизнь. Рекомендуем слушать внимательно.

Большинство людей вокруг замерли, обращаясь в слух и нервно переглядываясь. Я тоже счел за лучшее остановиться и послушать. Как и тот недружелюбный парень, чей взгляд буквально прилип ко мне.

Я вопросительно повел подбородком, мол, чего зыришь? А парень едва заметно пожал плечами, но не отвернулся. Странный тип.

— Вы находитесь на территории, принадлежащей корпорации «Медиа Эмпайр». Вы — репликанты и собственность корпорации. У вас нет никаких прав, кроме права на участие в шоу. Ни один закон не защищает вас. Миллиарды людей по всему миру наблюдают за вами и ждут, когда начнется шоу.

Репликанты… Репликанты это что, искуственно выращенные люди?

Вдруг все встало на свои места. Я — репликант. Человеческое существо, рожденное не от мамы и папы, а от случайно перемешанного генетического материала. Я вырос в стеклянной колбе, погруженный в питательный раствор, и