Слав - Алексей Валерьевич Шмаков

6448 год от Сотворения Мира в Звёздном храме (по славянскому летоисчислению). Или 988 год от Рождества Христова (по Григорианскому календарю)

Китеж-град

Мстислав Родомирович

— Кузя, ты где? Кузя, выходи! Я знаю, что ты здесь. Хватит уже прятаться. Я сейчас дворового попрошу, он быстро тебя найдёт и за зад прихватит. — заглянув в овин, начал звать сына князь Мстислав Родомирович.

Он прекрасно знал, что Казимир находится здесь, а вот кто на этот раз удостоился чести быть вместе с молодым княжичем, для него было загадкой.

Слишком уж любвеобильным оказался парень. Едва ли не каждую неделю с новой девкой. Явно не в отца пошёл, который довольствуется четырьмя жёнами и его это вполне устраивало.

И ладно бы в терем их тащил в свою светлицу, так нет, всегда выдумывает места поинтереснее да подальше от родного дома. Вот и сегодня князю, чтобы найти сына, пришлось обращаться сперва к Ваське, их домовому, а он уже отправил его к этому овину, что находится на самой окраине града, во владениях корчмаря Остапа.

Уж не на одну ли из его дочерей позарился Казимир? Ох, и горя тогда оберётся Мстислав Родомирович, прекрасно зная хватку Остапа. Уж он точно не упустит случая растрезвонить на весь Китеж, что молодой княжич осрамил одну из его дочерей, а то и всех разом.

Ну точно, придётся князю выплачивать Остапу виру. Вот только стандартной гривной он здесь не обойдётся. Остап запросит минимум по три гривны за каждую из своих дочерей.

Да с таким сыном и никакие враги не нужны. Пустит по миру отца и весь род свой. Но ничего после инициации он с лихвой всё вернёт, лишив сына большинства даров, что привезут чужеземцы, прибывшие на сей праздник великий. Великий не только для Китежа, но и для всей Яви. Для всех городов и весей, что раскинулись по миру необъятному.

— Не надо дворового звать княже. Здесь я. — раздался сонный голос Казимира.

В этот момент мимо князя прошмыгнул чёрный пёс, явно чем-то очень недовольный. От его ворчания Мстиславу Родомировичу стало не по себе. Явно ворожбу какую-то творит. А в том, что это дворовой князь не сомневался. Прекрасно видел он силу, что окутывала духа-хранителя двора Остапова.

— Обманули старого простака. Да ладно княжич, все знают его нрав неуёмный. Но девки-то, девки-то! Дурман-травой опоили, а сами вон чего удумали! Ну я вам сейчас задам. — начал яриться пёс, остановившись сразу после входа в овин.

«Точно не с одной девицей стервец! Ну ничего сейчас дворовой им задаст».

Мстислав Родомирович даже всерьёз задумался о том, чтобы не наказывать сына. С этой задачей прекрасно справится дух-хранитель. Уж очень они суровые, когда нарушают правила, вторгаются на их территорию и тем более обманывают.

Князь с любопытством зашёл в овин следом за духом-хранителем, даже не заметив, как рядом с ним появился хозяин корчмы. Слишком интересно ему было, как дворовой накажет молодых охальников.

А дворовой недолго думая, побежал вглубь овина, что-то вынюхивая на ходу. Потом остановился и принялся выть. Да так выть, что кровь в жилах стыть начала. Не зря говорят, что злить дворового последнее дело. Лучше с анчуткой дело иметь, чем дворового разозлить.

Вот и сейчас практически всё сено взяло и исчезло, открывая двух девиц обнажённых, да и Казимира между ними.

— Ах вы охальники! — рявкнул дворовой и из сена быстро скрутились веники колючие, что принялись хлестать девиц и Казимира по бесстыжим задницам.

Троица тут же закричала, подскочила и помчалась прочь из овина, даже не обращая внимания на свою наготу. А веники летели следом за ними, не думая останавливаться.

Визжащий вихрь пронёсся мимо Мстислава Родомировича и устремился прочь со двора.

Князь тут же побежал следом. За пределами двора сила дворового иссякнет, а князь хотел посильнее проучить сына. И поэтому, как только охальники выскочили за территорию ответственности дворового, перехватил управление его колючим оружием. Все три веника переключились на княжича, начав охаживать его с тройным усердием.

Девицы облегчённо выдохнули и остановились, глядя вслед уносящемуся Казимиру. Чьи ягодицы алели от хлёстких ударов колючих веников. Но долго любоваться сим зрелищем им не дал отец, что прихватил со двора лозу покрепче и начал хлестать ей дочерей для приличия.

Князь прекрасно понимал, что корчмарь это делает лишь для приличия, чтобы потом перед соседями стыдно не было. А как окажутся они с дочерьми дома, он извиняться перед ними будет, да ещё и подарков каких наобещает с виры, что получит с Мстислава Родомировича.

Но это всё будет после, сейчас князь по полной накажет сына, прогнав его через всё городище. Пускай люди порадуются, глядя, как молодой княжич сверкает алыми ягодицами. А то говорят, что совсем он разбаловал сына.

Да вот не рассчитывал князь, что девицы станут выбегать, чтобы специально посмотреть на молодого княжича во всей красе. Ой чувствует Мстислав Родомирович, что после наказания этого девки пуще прежнего на Казимира вешаться станут.

Оно и понятно в свои шестнадцать лет княжич статями уже мог затмить большинство опытных храбров.

Налитые силой мышцы, переливались под гладкой кожей. Волосы чёрные, словно смоль, ниспадали на плечи могучие. А от пронзительного взгляда глаз карих, девки сами готовы были для сына сделать всё, что не попросит он. Не по годам был развит княжич, что радовало не только отца, но и всех окружающих.

Волхвы не могли нарадоваться и не верили, что при их жизни появится на Руси Великий князь. Суждено которому править Явью. Защищать её от тварей Хаоса-Утгарда и козней, что строят жители Нави, норовя через Явь добраться до Прави и поквитаться со светлыми родичами.

Вот только сперва Великого князя стоит уму-разуму поучить. С чем сейчас отлично справляются три веника колючих. На радость всем, кто видит наказание. А таковых с каждой минутой становилось всё больше.

Меж дворовыми и домовыми молва быстро расходится. А те, в свою очередь, хозяевам рассказывают, что княжича с голым задом отец по всему граду гонит, вениками колючими хлестая.

Поддерживать веники князю не составляло никакого труда. Это вам не с тварями, насланными Хаосом-Удгардом, сражаться, чтобы вернуть всё сотворённое Родом-прародителем к первозданному состоянию.

Вот только и княжич уже кое-что имел. Не всё же ему девок портить. Научили его храбры родовые, как защиту ставить. И ведь как всё рассчитал стервец.