Галопом по космоворотам - Александр Бычевский

1

— То были давние времена, сама ткань мироздания…

Старик всегда начинал издалека. Он усыплял бдительность лекцией о сотворении вселенной плавно подводя к идиотской затее, которую хочет предложить. К тому моменту обессилевшему собеседнику достаточно неровно вздохнуть или слишком быстро моргнуть, чтобы выказать согласие. Хьюго знающий эту уловку предложил перейти к сути.

— К сути значит? — подбородок старика приподнялся. В прозрачном тумане под лесом густых бровей загорелся костерок безумия. — Где-то существует кнопка перезагрузки вселенной!

Во вселенной полно слухов, мифов и легенд. Верить, что именно «кнопка перезагрузки вселенной» правдив, кончено, можно. С таким же успехом можно верить в машину времени; Систему Уни; и единорога, подсказывающего, где можно полакомиться радугой. Что из этого окажется правдой? Вероятно, как обычно - ничего. Однако, одним своим взглядом старик показывал всю абсурдную серьёзность намерения отыскать кнопку.

— И где ты предлагаешь, её искать Саймон?

Док сморщился, будто ему в глаз попала капля лимона.

— Мальчишка, не называй меня Саймоном!

— Хо-ро-шо, — издевательски распел Хьюго. — Где ты собрался её искать!?

— Где? Где!? На Луне!

Чего ещё ожидал Хьюго от человека, который всякий раз на вопрос «где» отвечает «на Луне»? Прикурив сигарету и пораскинув затуманенными мозгами, Хьюго решил задать вопрос, от которого Саймон обычно приходит в бешенство.

— Ты снова поругался с Мартой?

Старик медленно кивнул и устремил взор сквозь гаражную утварь. На другой стороне улицы медленно покачивались клены, сбрасывая последние листья. Их танцы на ветру успокаивали его. Обычно, если старик спокоен – это не сулит ничего хорошего, поэтому Хьюго тоже решил посмотреть за танцами, ожидая, что с приходом зимы, тот наконец заговорит.

— Говорят, прежде, чем вселенная перезагрузится, ей можно будет задать любые параметры! Любые! — это не похоже на зиму, но повеяло прохладой, как от других подобных историй.

Хьюго ничего не ответил, а лишь со свистом выдохнул дым. Он видел, что старик ерзает от нетерпения на стуле, будто у него в штанах ползают муравьи, а потому решил разбавить тишину вопросом:

— А не проще стереть ей память?

— После последнего раза она поставила защиту «антислив», так что…

Ни одно слово во вселенной не способно передать всю глубину разочарования человека, который больше не может стирать память жене. Однако, звук разочарования пришельцев с планеты Л9: «Ъ», — вполне справлялся с этой задачей. Правда в исполнении Дока это походило на странноватый гортанный звук с которым пришельцы с планеты Л9 подыскивают брачного партнера.

— Ты позволил ей воткнуть в себя чип?

Дока бесило, когда Хьюго говорил двусмысленные фразы с интонацией человека, который зачитывает доклад во Вселенском Правительстве (в дальнейшем ВП). Он давно свыкся с желанием мальца нервировать его при первом удобном случае. Старик считал это в некоем роде вселенской справедливостью, ведь точно знал, что нервирует окружающих постоянно. Это являлось частью его странного очарования.

— Будто она обсуждала это со мной! — в голосе Дока звучала обида десятилетнего мальчишки, запертого в теле семидесятилетнего старика, он даже также нелепо надул губы.

Прежде, чем согласиться на поиски мифической кнопки, Хьюго решил задать вопрос, на который знал ответ, — но чем чёрт не шутит? Сделав серию коротких затяжек он, повернулся к Доку и сквозь дым, словно эта завеса поможет укрыться от слюней вопящего старика, заглянул в его серые глаза, а после с расстановкой проговорил: «А ты не пробовал извиниться?».

Брови и челюсть Дока станцевали понятный только им танец. Лицо сморщилось как изюм, а ноздри засвистели как допотопный чайник. Смех старика всегда вводил Хьюго в ступор. В особенности, когда в процессе этих странноватых сопений, кряхтений и свистов, в глазах того отчетливо виднелся пылающий костерок безумия. Хьюго так ни разу и не решился распалить костерок до пожара, боясь, что старика хватит удар.

— Пробовал! — выдавил Док, утирая слезы.

Хьюго убеждал себя, что соглашается на поиски не из-за азарта, а потому, что ему абсолютно нечего делать. К тому же последний заказ выполненный в роли охотника за головами даровал ему как минимум пару месяцев расточительной жизни, а если экономить, то все полгода. Поэтому ему не оставалось ничего, кроме как произнести: «Тогда решено, мы летим на Луну!».

В редкие моменты жизни старик само очарование. Он вскочил со стула и крепко обнял Хьюго, потрепал по голове, звонко чмокнул в правую щеку, а после выскочил из гаража, как ребёнок, услышавший, что подлетает корабль с мороженым. Не прошло и нескольких мгновений, как Док орал на всю округу о том, что корабль готов, и Хьюго стоило бы поторопиться. Несмотря на возраст в нём никогда не угасало детское озорство и наплевательское отношение к окружающим. Именно этим наплевательством, все объяснили любовь Дока орать везде, где бы он не находился. Старик соблюдал приличия в основном, когда общался с представителями закона, да и то в исключительных случаях.

Прежде чем искатели кнопки встретились у припаркованного корабля, из двери, ведущей в дом, будто выжидая последнего момента, появилась Марта. Вид у неё усталый. Впрочем, Хьюго не мог припомнить её какой-то другой с того дня, как родители представили их друг другу.

— Куда-то собираетесь, Хью?

— На Луну.

— А что там такого на этот раз на Луне?

«На этот раз» из уст Марты прозвучало так, словно очередная придумка вроде: «Распродажа смертоносных пушек», — не прокатит, как минимум, потому что в прошлый раз они вернулись без смертоносных пушек и даже больше того – без штанов.

— ХЬЮГО, ТЫ ЧЕГО ТАМ ЗАСТРЯЛ!? — прокричал Док, спустившийся по трапу только для того, чтобы покричать.

— ДА ИДУ Я, ИДУ! — Хьюго посмотрел на Марту, та профессионально закатила глаза.

— Присмотри за ним Хьюго. — произнесла она с интонацией строгой старушки.

— Без проблем, М, – она уже собиралась уходить, но он решил уточнить причину очередной ссоры, чтобы у неё появилась возможность выговориться. – Что произошло на этот раз?

Марта старчески покачала головой в разные стороны, побегала глазами по гаражной утвари, сморщила лицо, чтобы то походило на скомканный лист бумаги. Она всячески показывала, что ей не хочется об этом говорить. Однако Хьюго