Поступь дракона - Алексей Владимирович Андриенко

Город пылал. Столица некогда великого государства пала перед могуществом одного единственного дракона. Архимагистры магии, величайшие воины людей и все достижения гениальных умов этой страны не смогли противостоять когтям и пламени высшего существа. Да что там говорить, даже аватар божества со своими апостолами превратились в пепел, не в силах даже дать достойный отпор.

— Доволен собой, дракон? — от созерцания зрелища, меня отвлек многогранный голос появившегося в воздухе сгустка божественной энергии.

— Ещё как! Смотри, как красиво горит! Не это ли услада для глаз? — мне нравилось, как выглядит горящий человеческий город.

Миллион и сотни тысяч жизней витают над языками магического пламени. Их бесценные души мечутся в поиске спасения и ожидании скорого отправления на круг перерождения. Их земной путь окончен, дав эфиру насытить это место свежей энергией пока истончаются их накопленные за недолгую жизнь частицы природной силы. Пройдёт время, и от богатых сгустков останется только бессмертная душа, подаренная создателем сущего. Чистая, незапятнанная мирской суетой, дающая право на жизнь и определяющая пределы возможностей расы.

— Твоё безумие, выделяется даже среди сородичей. Погубить столько жизней, и ради чего? Банальной зависти? — божество, одно из многих среди мириад снов создателя, явно было недовольно моим поступком. Ну ещё бы! Любимый им народ пал как мошки под лесным пожаром.

— Хочу произнести твоё имя, но опасаюсь сломать свой язык, поэтому, обойдёшься. А по поводу людей. Они сами виноваты в своей лени и невежестве. Им даровано безграничное развитие, а они топчутся на пороге и не думают идти дальше. Я не могу этого понять и принять. — души людей, не имеют потолка потенциала. Они не просто подобны создателю, каждый из них способен превзойти драконов, богов и стать равным творцу всего сущего, встав подле его. Мне, тому кто гонится за силой и знаниями, не понять почему они выбрасывают свои возможности на обочину ради чего-то тривиального.

— А как же воины? Маги? Смертные, которые оставляли на тебе шрамы? — вот тут божество право, некоторые люди радовали меня. Каждый оставленный ими шрам на моём теле, результат их таланта и усердия. Достойные, но редкие враги.

— Слушай, давай не будем о хорошем, а? Тебе это не идёт. Выкладывай, по какой причине ты материализовался и заговариваешь мне зубы? Хочешь, чтобы я тебя укусил? Знаешь же, что я в курсе насколько ты уязвим в этой форме, а? — божествам, чтобы являться в смертном мире нужен сосуд. Аватар, который способен выдержать божественную энергию и вместе с этим, расходный материал, для вроде как, бессмертной сущности.

В отличие от людей, боги не имеют душ. Они, сгусток полуматериального сознания. Появляясь в своем истинном облике, их можно убить так же как обычного человека. И сейчас этот бог явился мне без аватара. Собственно, странного в этом ничего нет, ведь буквально часом ранее я превратил в пепел его вместилище, а нового искать долго. Точнее, на данный момент, просто негде.

— Совет богов решил напрямую вмешаться в судьбу земной твари. — сообщил бог и после его слов вокруг меня появились сотни таких же как он сгустков энергии. Они, от первого отличались вкраплениями скверны.

— Ого! Где вы раздобыли столько проклятых сородичей? Вы тартар распечатали? Ради меня? Какая честь! — тартар богов. Что-то вроде людской тюрьмы или узилища драконов. Когда боги сходят с ума или идут против собственных законов, их заключают туда. Обычно, а точнее всегда, боги становятся жертвой поступи скверны и зараженные ей, творят зло, за что и попадают в тартар.

— Ты можешь убить меня, это твоё право, но как ты знаешь, боги, исполнят свою клятву. Все эти отверженные её дали и тебе не избежать кары за своё безумие. — тут он прав. Боги, не люди, они, дав обет, даже собственной жизнью пожертвуют чтобы исполнить его. Никаких оправданий и даже шанса нет что кто-то из них передумает. Все эти оскверненные боги, используют свои жизни чтобы изгнать меня с этого света. Они уничтожат саму мою суть, и я ничего не смогу с этим поделать. Их слишком много. Максимум что в моих силах, это лишить жизни глашатая пантеона, уняв свою жажду мести. Ну, они так думают.

— Боги… Вы слишком много переняли у людей. Думаешь я буду сожалеть если не заберу тебя с собой в могилу? Наивный! — последнее я прокричал расправив крылья, но не вкладывая в них магию, чтобы своей мощью, не рассеять хрупкое воплощение бога. — Ты не стоишь мести! Не достоин её и слишком жалок для такой чести! И всё же, бой я дам. Вы же не думали, что всё будет так просто? Постарайтесь! Хорошо постарайтесь! Отдайте всех себя! — я распылялся, будоража собственную кровь и многократно ускоряя собственное восприятие.

И всё же, убивать их я не намерен.

Если будет бой, он развеет много детей создателя. Тартар опустеет, пантеон потеряет былую мощь и полотно мироздания даст бреши впустив в мир дыхание бездны.

Боги ни за что не пойдут на это. Как и я. Поэтому, борьба будет односторонней. Мне суждено здесь умереть, а им сильно ослабнуть.

Достойная смерть и память на все века. Для этого времени.

Все сгустки энергии, физическое воплощение богов заиграло танцем энергии мира. Само пространство стало искажаться, как если бы законы мироздания дали сбой.

— Вы безумнее меня! — я осознал, наконец я осознал, о чем говорил глашатай пантеона и почему на борьбу со мной они привели узников тартара.

Они хотят использовать волю создателя чтобы стереть меня из этого мира. У каждого дитя творца есть от него дар. У людей безграничный потенциал. У драконов могущество с пониманием сущего. У демонов колоссальный объём маны и долгая жизнь, а у богов, искра создателя. Они, в буквальном смысле способны менять сущее. Это будет стоить им жизни, но пожертвовав собой, любой из них способен исполнить любой замысел. А коллективная жертва, вот как сейчас, в силах изменить не только пространство, но и время.

— Ты дитя творца, как и все мы. — начал говорить глашатай, когда меня сковали цепи, сотканные из энергии мира. — Твоё безумие результат зависти и скорби. Ты совершил достаточно злодеяний и заслужил не забвения, а и исчезновения со страниц книги мира.

—